Катя отдалась материнству с упоением и радостью, сильно похожими на оголтелый эгоизм, потому что забота о маленьком оказалась чистейшей воды приятнейшем удовольствием.
— Антон велел учиться, поступить в институт, — каялась она подругам. — Но мне не хочется высшего образования! Только бы постоянно с Илюшкой быть.
— Все правильно, — успокаивала Люся. — Считай, что ты в декретном отпуске. Никуда институты от тебя не убегут. Илюша подрастет, другие настроения появятся.
— Вот именно, — поддакивала Таня, — поступишь через год. Я тоже рано родила, и ничего, бизнес процветает. Будь моя воля, я бы всем девчонкам законодательно постановила: сначала роди, потом учись! Для их же блага.
— От кого рожать-то будут? — спрашивала Люся…
…И затевался у них женский разговор — бесконечный, мудрый и глупый одновременно, для Кати необычайно интересный.
Скорбь по отцу была у Кати тихой и уравновешенной. Мама ее родила и ушла, папа вырастил и тоже ушел. Сейчас они вместе. Расставания с Антоном, неудерживания его в плену своей памяти не получалось. Антон был остро нужен каждую минуту после его смерти, все последующие дни. Обещала ему не становиться безутешной вдовой, крепилась, работала над собой, на людях держалась весело и. спокойно, усилием воли давила тоску, но окончательно справиться с ней не могла.
Кате не снились кошмарные сны, к ней не приходили покойники. Да и вся эта фантасмагория с визитами с того света казалась сейчас дремой в зале кинотеатра: то ли фильм смотрела, то ли куняла во время сеанса.
Катя в ночной тишине, в бессонных ночах не распаляла свое воображение, вспоминая, как хорошо им было вместе. Она искала точку на карте, перекресток, который окончательно разведет их с Антоном по разным дорогам, по разным мирам. И нашла эту точку — обещанное последнее свидание, обратный ход часов. Но как прийти на это свидание, Катя не знала.
Однажды попросила Ивана достать ей электрическую цепь, в которую если включить утюг, то счетчик будет крутиться в обратную сторону.
Иван возмутился:
— Ну, ты, мать, даешь! Мы тебя каждый день уговариваем не швыряться деньгами, мы тебе всю заграничную недвижимость вернули, а ты хочешь три копейки сэкономить и под уголовной статьей ходить? Вдумайся! — Он выразительно постучал по лбу.
Кате пришлось изобразить раскаяние по науке, которой обучили Таня и Люся: ты та-а-акой умный, а я та-а-акая глупая!
Илюше было восемь месяцев, когда свидание состоялось. Катя часто спала в рубашках Антона. Они пахли не Антоном, его тепла не хранили, кололись воротничками. Когда хотелось почесать нос, длинные рукава мешали. Получалось, как у Илюши в первые месяцы жизни, когда он пребывал в распашонках с зашитыми рукавами, чтобы случайно не поранился, не забуровил пальцем в глаз. Ответить на вопрос, почему предпочитает пижамам сорочки Антона, Катя могла только приблизительно — в сорочках спокойнее.
И в ту ночь на ней была рубашка Антона. Снился он ей? Перенеслась она во времени и пространстве? Наяву случилось? Все эти вопросы ровным счетом для Кати ничего не значили.
Она обнаружила себя и сына на полу в старой квартире Антона. Эту квартиру до пожара, с обоями и неиспорченной мебелью, Катя не видела. И сейчас с интересом оглядывалась. Небогато, похоже на бабушкину квартиру в Кузьминках, стенка, диван и кресла — из той же серии мебели, что им оставили армяне.
Торшер и люстра не включены, но по комнате расстилается мягкий приглушенный свет. Кате казалось, что она сама этот свет излучает. В окна стучит дождик, капли не прозрачные, а будто из разноцветных чернил. У Илюши нет игрушки, он требует, чтобы мама его забавляла — считала пальчики, последний мизинец, по веселой считалке лишний, надо «откусить». Считалка Илюше надоедает, и он хочет, чтобы мама помогала ему прыгать на месте. Хотя Илюша обычно спит и бодрствует в комбинезончиках или в кофточках и ползунках, сейчас он почему-то голенький.
Появления Антона Катя не заметила, обернулась на голос:
— Привет!
Антон стоял в дверях и смотрел на них недоуменно, растерянно и отнюдь не ласково. Никогда в жизни Антон не смотрел на Катю как на чужую и постороннюю особу. Катя не знала этого выражения его лица, восприняла его как забавное и рассмеялась:
— Привет! С работы пришел?
— Я-то с работы. А вы, позвольте узнать, кто такие и что делаете в моей квартире?
Катя развернула к себе Илюшу, притворно обиженно скривила губы:
— Твой папа нас не узнает.
— Кто-кто? — возмутился Антон. — Папа??!
— Представь себе! — снова рассмеялась Катя. — Вот ваш наследник, сын вашего императорского величества!
Она подняла сына и протянула Антону. Держать Илюшу на вытянутых руках было тяжело.
— Возьми его! Не бойся, он обыкновенный живой мальчик. Такой проказник, я тебе доложу!
Катя отчетливо видела, как у Антона слегка взметнулись руки, он сделал маленький шаг вперед, но опомнился, затормозил и возмущенно процедил:
— Что за бред! Не хотел бы вас разочаровывать, девушка, но пока я ни брачными, ни внебрачными детьми не обладаю. К счастью! Повторяю свой вопрос: как вы попали в квартиру?
— На метле прилетела! Антон, не будь букой! Илюша, веди себя хорошо, не балуйся! — Катя усадила сына рядом с собой, он сопротивлялся, желая на четвереньках пуститься в путешествие по комнате. — Я назвала нашего сына в честь твоего отца Ильей.
— Премного благодарен! — усмехнулся Антон.
— Я знала, что тебе будет приятно.
Сейчас лопну от радости! Откуда вы знаете… мое имя… отца… разведка поставлена… Стоп! Я все понял! Догадался, как вы бабки заколачиваете. Хотите, расскажу? Вы — из бандитской группировки, преступного сообщества, которое в начале своего славного бизнеса шлялось по вагонам метро и электричкам и плакалось, как вас ограбили на вокзале, а ребеночку операцию дорогую надо делать. Подайте копеечку, граждане дорогие! — издевательски спародировал Антон попрошаек. — К вашему сведению, я аферистов не подкармливаю. А тех мамаш, которые эксплуатируют младенцев, судил бы по всей строгости.
Кате стало грустно и обидно, она совсем не так представляла их свидание. Не думала, что Антон окажется суровым и холодным, почти грубым.
— Ты ерунду несешь, — потянула носом Катя, удерживая слезы, — но мне приятно слушать даже звук твоего голоса.
— Не надо! — погрозил пальцем Антон. — Не надо слез и представлений! Я вас раскусил! Тактика ваша понятна. Намечаете квартиру, где живет одинокий мужик, подбираете ключики. Узнаете факты биографии. Уборочка, борщи-котлетки, бельишко постиранное, а тут и девушка чудной красоты с готовым ребеночком, которого якобы я зачал, находясь в невменяемом состоянии в городе Конотоп в командировке. Правильно?
— Ты еще ребенка не зачал. А мы с тобой не виделись один год, пять месяцев и четыре дня.
— Девушка! — рассмеялся Антон. — Ваша легенда никуда не годится! Надо бы ее подправить с календарем в руках, а заодно повторить арифметику. Держите ребенка, куда он уползает?
Илюша на четвереньках проворно двигал в сторону телевизора. Катя встала, подошла к сыну, взяла его на руки, повернулась к Антону:
— Ты назвал меня девушкой чудной красоты. Значит, я тебе нравлюсь?
Антон услышал только конец фразы.
— Это ничего не значит! Связывать свою судьбу с вашей я не собираюсь.
— И фигурка у меня отличная? — спросила Катя, поймав взгляд, которым Антон ее ножки осматривал.
— Отличная, — согласился он. — А уж актриса вы — каких поискать. Малый и прочие художественные театры отдыхают. Зачем вам криминальный бизнес? Идите на сцену! Любая прима, глядя вас, от зависти съест свою шляпку.
— Никогда бы не поверила, что ты можешь облить меня сарказмом, оттолкнуть. А я все равно тебя люблю!
— Девушка! — сморщился как от кислого Антон. — Еще раз повторяю: занавес упал, спектакль окончен, публика разошлась. Вас проводить до гардероба? Есть и второй вариант — звонок в милицию. Во всероссийском розыске пребываете? Еще нет? Перспектива очевидна.
— Ответь мне только на один вопрос! — взмолилась Катя. — Если живые держат в плену своей памяти мертвых, то и покойники могут не отпускать живых?
Антон беспокойно дернулся, он явно принимал Катю за сумасшедшую. Не хотел распалять, дразнить умалишенную и миролюбиво произнес:
— Сохраняем спокойствие! Что нас интересует? Плен? Порядочный человек никого в плен брать не будет.