Алика Мур - Двойное искушение

– Люк скоро приедет, – словно почувствовав мой страх, прошептал Шон, прокладывая дорожку из поцелуев к мочке уха. – Мы хотим, чтобы ты была счастлива, Рэйчел. От этого зависит наше собственное счастье.

Я уткнулась носом в грудь Шона и ощутила легкий аромат. Родной и любимый – он стал для меня символом счастья.

– Я хочу увидеть Люка, – прошептала я едва слышно.

Как ни странно, я больше не испытывала стыда. Пора было открыто признать, я люблю их обоих, и Шон понимает это – мне не в чем перед ним оправдываться. Он обхватил ладонями мое лицо и легонько поцеловал в губы.

– Люк кое-что улаживает, но скоро присоединится к нам.

Я тихо рассмеялась.

– Что? – удивился Шон.

– Вы оба вечно в делах, а я… – Внезапная мысль пронзила сознание, и я вскрикнула: – Вот черт! Я пропустила пары!

– Не волнуйся, Люк об этом позаботился.

– Как это он позаботился? – не поняла я.

– Заехал в колледж и сказал, что тебе нездоровится, так что сегодня, малыш, у тебя выходной.

– Но… как…

– Не бери в голову, это было не сложно. – Шон рассмеялся, глядя, как я растерянно хлопаю ресницами. Я смутилась.

Рука Шона нырнула под одеяло, и горячая ладонь легла на мое бедро. Я тихо охнула. Кожу будто обожгло огнем, но вместо боли я ощутила блаженство. Оно волной прокатилось по венам, пробуждая дремлющее желание, а затем стало стекаться к низу живота. Пульсация между ног усилилась.

– О, Шон… – гулко простонала я, путаясь руками в одеяле и пытаясь его сбросить.

– До чего же горячая, наша Рэйчел, – добродушно ухмыльнулся Шон. Он вытащил руку и помог мне избавиться от одеяла. Я предстала перед ним в одной короткой футболке и трусиках, но стеснения не почувствовала. Напротив, мне хотелось сбросить с себя все лишнее и насладиться горящим взглядом, ласкающим мое тело. Ухватившись за край футболки, я попыталась стянуть ее, но Шон перехватил запястья.

– Не торопись, малыш, – сказал он, сдерживая улыбку. – Я тоже очень скучал, но нужно немного подождать.

– Чего ждать? – удивилась я. Мой взгляд невольно скользнул вниз и уперся в напряженную возвышенность, образовавшуюся под джинсами Шона. Парень готов, в это нет никаких сомнений.

– С минуты на минуту здесь будет Люк. – Шон усмехнулся, поймав мой жадный взгляд и, видимо, догадавшись, о чем я думаю. – Кому-то нужно будет его встретить.

– О-о-о, – выдохнула я. От мысли, что я останусь один на один с обоими братьями сладко заныло в груди. Очередная волна прокатилась по телу, и я невольно сдвинула бедра.

Этот движение не укрылось от глаз Шона, и он с улыбкой покачал головой.

– Ты – прелесть, малыш. Джо не зря прятала тебя от нас столько времени.

– Прятала? – Я вскинула удивленный взгляд и наткнулась на загадочную ухмылку Шона. – Что значит, прятала?

– Ты – дочь своего отца: такая же импульсивная и непредсказуемая.

– Мой отец не такой… Не был таким.

Я нахмурилась, не понимая, к чему он ведет. Шон покачал головой, и я заметила сомнение в его глазах; что он скрывал?

– Он влюбился в… твою мать, а это о многом говорит.

– Причем здесь это?

– Забудь. – Шон широко улыбнулся, хотя в его взгляде все еще оставалось сомнение. Это казалось странным.

– Ты что-то скрываешь, я это вижу. – Я почти с мольбой взглянула на Шона, но он рассмеялся и сгреб меня в охапку.

– Я просто все еще не могу поверить в свое счастье.

Он нежно провел пальцем по моим губам, коснулся губами. Горячая волна поднялась от кончиков пальцев, и я задохнулась от нахлынувших чувств.

– Я люблю тебя, Шон Уокер, – прошептала едва слышно. – Ты странный, но это не имеет значения.

– Я тоже тебя люблю.

Он подхватил меня под ягодицы и усадил верхом на свои колени. Его глаза сверкали, как два янтаря на солнце. Его руки скользнули мне под футболку, и горячие ладони обожгли кожу. Я застонала. Не в силах больше сдерживать страсть, прильнула к губам парня и растворилась в глубоком поцелуе.

Резкая трель прервала безумие. Шон осторожно спустил меня на кровать и кивнул на дверь.

– А вот и кавалерия подоспела.

От волнения у меня засосало под ложечкой.

Все еще ощущая пульсацию между ног, я поднялась с кровати и стыдливо одернула края футболки. Если я открою дверь в таком виде, Люк догадается, что мы здесь вытворяли. Впрочем, чего стесняться? Он и без того знает, что с его братом я не просто вела беседы.

Окинув Шона долгим пристальным взглядом, я, наконец, вышла из комнаты и направилась в прихожую. Не раздумывая, отперла дверь и уставилась на Люка.

– Привет, – улыбнулся тот, протягивая мне букет алых роз. – С возвращением.

Щеки невольно вспыхнули.

– Спасибо.

Я взяла цветы и, чтобы скрыть смущение, уткнулась носом в ароматный бутон.

Люк вошел в квартиру и запер за собой дверь.

– Выглядишь отдохнувшей. Как себя чувствуешь?

– Кажется, я в порядке..

Губы парня растянулись в улыбке, и в уголках образовались милые ямочки. Сердце сладко заныло. До чего же они хороши. Я опустила букет и сделала шаг навстречу.

– Я волновался за тебя, – признался Люк, беря меня за руку и притягивая к себе. – Обещай, что больше не станешь сбегать.

– Обещаю.

Я улыбнулась и позволила парню обнять меня. Тепло его тела проникло под ткань, обожгло кожу и растеклось по венам жарким огнем. Люк приподнял за подбородок мою голову и коснулся губами моих губ.

– Я скучал.

– Привет, братец, – раздался за спиной насмешливый голос, и я отшатнулась от Люка.

Меня все еще мучила некоторая неловкость, поэтому, стараясь не смотреть на братьев, я направилась в гостиную, чтобы заняться цветами. Взяв с полки вазу, наполнила ее водой, опустила букет и поставила на журнальный столик.

– Тебе нужно поесть, – прозвучал за спиной мягкий голос, и я поняла, что он принадлежит Люку.

Я обернулась и уставилась на братьев, которые стояли в арке и улыбались. Меня обдало жаром.

Эти красавцы словно сошли со страниц глянцевого журнала, но при этом были живыми и принадлежали лишь мне. На их лицах отражалось неприкрытое возбуждение. Вероятно, мой внешний вид не располагал вести светские беседы.

Я отвела взгляд и покачала головой.

– Боюсь, мой желудок не способен сейчас впустить в себя ничего, кроме воды.

Братья вошли в гостиную. Шон опустился на угловой диван, а Люк приблизился ко мне и взял за руку.

– В ресторане забронирован столик для нас, но если ты хочешь, мы можем позавтракать здесь. Втроем. – Он провел пальцами по моей щеке, откидывая с лица прядь волос. – Тебе нужно немного поесть, Рэйчел.

Я бросила косой взгляд на Шона. Тот сидел, расслабленно откинувшись на спинку дивана, и с легкой улыбкой наблюдал за нами.

– Я не голодна, правда.

Голос дрожал от волнения, и мне было непросто взять себя в руки. Я не представляла, как вести себя в сложившейся ситуации, но выглядеть дурочкой очень уж не хотелось.

Люк улыбнулся, подвел меня к дивану, где сидел его брат и, не произнося ни слова, заставил сесть рядом с ним. Я оказалась в изгибе дивана, а Шон слева от меня на коротком его отрезке. Люк опустился напротив, словно зритель в зале театра, и меня начала бить крупная дрожь. От кончиков пальцев ног по телу стало подниматься легкое покалывание. Я устремила на Люка растерянный взгляд и увидела лукавую ухмылку.

О, он прекрасно понимал, что я чувствую. И это доставляло ему удовольствие.

Не дав мне опомниться, Шон обхватил ладонями мое лицо и впился в губы жгучим поцелуем. Волна возбуждения накрыла меня с головой. Я позволила его языку проникнуть в мой рот и тихонько застонала. Мысль о том, что за нами наблюдает Люк, добавила остроты ощущениям.

Внезапно я почувствовала, как мою правую ногу подняли вверх, и она легла поперек коленей Люка. Он был совсем рядом. Я слышала его напряженное дыхание. Мужская рука скользнула вверх по бедру, и я едва не задохнулась от нахлынувшей на меня паники.

– Расслабься, малыш, – прошептал в самые губы Шон, нырнув под футболку и нежно оглаживая мой живот. – Просто расслабься, все будет хорошо.

Я со стоном закрыла глаза и позволила телу расслабиться. Оно тут же благодарно отозвалось новой волной возбуждения.

Одна рука Шона продолжала гладить живот, а другая внутреннюю сторону бедра. Эти новые ощущения сводили меня с ума. Я разомкнула губы, сгорая от желания ощутить вкус поцелуя, и парень не стал меня мучить. Он прильнул к припухшим губам и, не переставая гладить мой живот, проник языком в рот.