Амалия Март - Двойной босс, пожалуйста!

Едва часы приближаются к восьми вечера, хватаю куртку и вылетаю из квартиры. Нет сил больше сидеть здесь наедине со своими мыслями, лучше сделаю это там, под ее подъездом. За несколько дней уже привык к виду кирпичных стен и квадратных окон, за которыми течет своя размеренная жизнь. На улице ещё тепло и кожанка отправляется на заднее сидение в тайной надежде, что Лея снова появится с обнаженными плечами, и я смогу снова коснуться ее. Хотя бы так, невзначай.

Сердце подпрыгивает в груди от этой мысли, сбивается с ритма и снова запускается, но уже галопом. Пожалуй, я всегда знал, что это она. С первого взгляда, с первого прикосновения тело подкидывало подсказки. То, как кололо кончики пальцев от ее кожи, как учащалось дыхание, едва она входила в помещение, как скручивался узел в груди от ее холодного взгляда. Тело всегда знало, понимало то, что неведомо глазу. Господи, как же я снова хочу ее коснуться. Сжать в руках, теперь точно зная, кто эта женщина. Раствориться в ней, отключить чертовы мозги и просто вспомнить каково это — принадлежать ей.

Теперь, когда я знаю правду, все играет другими красками. Я прижимаю ее к стволу дерева, жёстко сминая губы в нетерпеливом поцелуе — кровь закипает внутри. Она садится передо мной на колени — немеет все тело. Она подо мной — такая холодная и горячая одновременно — воздух в легких заканчивается, не вздохнуть.

Ближе к девяти, когда уже стою напротив ее подъезда и крепко завяз в своих фантазиях, вижу, как она возвращается откуда-то с сыном. Она снова в легкомысленном платьице и совсем без косметики, так, что почти можно узнать Лею. У мальчишки в руках огромный световой меч, и я невольно смеюсь, понимая, что и мелкому она привила любовь к звездной саге. Бедный пацан, неужели и его пытали многочасовым просмотром скучных фантастических фильмов, как когда-то меня? Хотя сейчас, спустя годы, это одно из лучших воспоминаний.

Мальчишка ужасно похож на нее, светлый, кудрявый, жизнерадостный. И она с ним такая… какой и должна быть прекрасная мать: держит его за руку, широко улыбается, отвечает на все его вопросы. Её глаза сияют, когда она смотрит на него, а я умираю от этого зрелища. Все кончено, да? Чтобы я ни сделал, чтобы ни сказал, нас уже никогда не будет. Ничего уже не повернуть назад, не стереть наше прошлое и не переписать его.

Так зачем я здесь?

Тонкая тюль скрывает меня от пристального взгляда мужчины внизу. Александр стоит прямо под окнами, облокотившись на капот своей машины. Руки скрещены, голова задрана. Он, как и я, стоит так уже очень долго. По крайней мере, с тех пор, как я уложила Матвея.

Я делаю глубокий вдох, расширяя легкие до предела, может, получится отключиться от переизбытка кислорода и избежать этого удручающего разговора? Хотя взрослые девочки так не поступают, да? Вытираю потные ладошки о цветастые занавески и в очередной раз уговариваю себя спуститься вниз. Часы на стене выжигают глаза приговором: половина одиннадцатого, уже полчаса, как я обещала ему выйти. И я сделаю это, сделаю, просто мне нужна ещё минутка. Две.

Александр слегка переминается с ноги на ногу и достает из внутреннего кармана куртки сигареты. Меня ужасно бесит эта его новая привычка, но кто я такая, чтоб указывать ему, как гробить свою жизнь. Всего лишь сутки назад я искренне считала, что он заслуживает мук медленной смерти, а сейчас не знаю, что и думать.

Я ждала чувства триумфа, когда он поймет, кто и зачем сделал это с ним. Предвкушала сладкое чувство удовлетворения от последнего гвоздя в его гробу. Мечтала, да, мечтала годами, как увижу в его глазах понимание за что и, возможно, в самых смелых из них, я видела и раскаяние.

Но все совершенно незаметно для меня встало с ног на голову. Всего пара фраз, несколько красноречивых взглядов и твердых уверений и я уже ни в чем не уверена.

Прикрываю глаза, силясь побороть эту иррациональную потребность услышать оправдания. И взываю к высшим силам, кто бы они ни были, дать мне уверенности в себе и своей правде.

Когда вновь обращаю взгляд на улицу, Александр остервенело отбрасывает окурок в сторону и размашисто шагает к подъезду. Что он собирается делать? Секунду спустя раздается звонок домофона. Не может быть.

— Как ты узнал номер квартиры? — шиплю в трубку.

— Высчитал. Открой мне, — прерывисто, четко, жестко.

Почти бессознательно я нажимаю на кнопку и слышу характерный звук открывания двери. Мгновенно меня настигает негодование. Дура, какая же дура! Не собиралась же тащить его сюда для этого нелепого разговора, за стеной спит Матюша, а вероятность того, что разговор пройдет в спокойном ключе стремится к нулю. Но я не успеваю даже придумать запасной план, как раздается стук в дверь.

Александр выглядит вполне спокойно, не смотря на эмоциональную сцену у подъезда. Я беззвучно приоткрываю дверь шире, приглашая его зайти. Он не тушуется ни секунды, в отличие от меня, он явно настроен решительно и все уже давно обдумал. У него на чаше весов стоит не так много, как у меня, очевидно, и меньше факторов "против".

— Я давал тебе возможность спустится самой, но ты испугалась, — резко говорит он, разворачивается ко мне лицом и захлопывает дверь.

Тут же его руки оказываются на мне. Сильное тело пригвождает к стене, ладонь зарывается в волосы, губы сминают мои. Я не успеваю сделать и вдоха и, кажется, что задыхаюсь. Несколько движений губами — вверх и вниз — они предатели отвечают, вступают в страстный танец, впускают горячий язык. Но так же быстро, как все началось, это наваждение заканчивается. Он отстраняется от меня, заглядывает в глаза и проводит рукой по голове.

— Зря ты избавилась от кудряшек, одуванчик.

Волна дикой ярости затапливает каждый уголок моей души. Я прикладываю все имеющиеся силы и отталкиваю монстра от себя. Он манипулирует мной. Снова.

— Не смей меня так называть, — вкрадчиво говорю я. — И прикасаться тоже. Ещё одна такая выходка и разговор закончится, не начавшись.

— Я просто хотел сразу сбросить напряжение, — шутливо говорит он. — Прошлый раз это помогло прочистить мозги.

Он поворачивается и шагает вглубь квартиры. Интуитивно сворачивает налево и оказывается на кухне. Подальше от спальни, где лежит сын. Это хорошо.

— Кофе угостишь? — он бесцеремонно усаживается на стул у окна, практически там, где стояла я минутами ранее. Немного отодвигает штору. — Хороший вид.

Я не понимаю его настроения. Но поддаваться на инсинуации не собираюсь, помню о цели его визита. Застываю в проходе небольшой кухоньки и складываю руки на груди.

— Так и будешь там стоять? — снова насмешливые интонации.

Моим ответом служат нахмуренные брови.

— Давай сразу к делу, скоро вернется отец, а он не твой фанат.

Я почти не вру. Отец, конечно, вернётся только завтра, юбилей его приятеля празднуется с размахом на загородной даче. Но про "не фанат" даже слабо сказано.

— Как скажешь, — просто отзывается Александр. Снова тянется к внутреннему карману, очевидно, решил пассивно ещё и меня убить.

— Здесь курить нельзя, — раздраженно выпаливаю я.

— Я и не собирался, — на стол ложится смятая салфетка явно не первой свежести. — Боже, женщина, за кого ты меня принимаешь, я помню, что тут ребенок.

Он качает головой, разглаживая бумажку на столе. Снова насмешка.

— За мерзавца, подлеца, обманщика и эгоиста. Я в чем-то ошибаюсь? — сухо спрашиваю мужчину.

— Ошибаешься. И будем это исправлять, — Александр отрывает взгляд от драгоценной бумажки и впивается им в меня. От пронзительного его взгляда, так похожего на взгляд сына, меня покрывают мурашки. — Есть ручка?

Испуганно отмираю, ложно предположив сначала, что он забрался мне в мысли и все понял. Но нет, ему нужна всего лишь ручка. Разворачиваюсь на пятках и скрываюсь в темноте коридора. Спиной чувствую горячий взгляд, провожающий меня вглубь квартиры.

Когда возвращаюсь, Александр уже скинул с плеч кожаную куртку, которая с утра покрывала мои замершие руки, и задумчиво стучит пальцами по деревянной столешнице. Протягиваю ручку, отмечая про себя, что он на удивление сосредоточен. Всерьёз взялся за свою безумную теорию? Так хочет выбелить себя?

— Итак, я тут кое-что набросал. Есть слепые пятна, которые, я надеюсь, ты заполнишь, — он указывает на мятую бумажку перед собой. — Так что на счет кофе?