Несколько раз разум Джессики противился и возмущался от самой мысли помогать человеку, так унизившему ее при всех, но желание отплатить Питману победило, заставив Джесс забыть и гнев, и обиды. Если американские поселенцы не начнут сопротивляться притеснениям англичан, то их тирания будет продолжаться до бесконечности.
Садок был наполовину заполнен копошащимися креветками, когда «Золотая лань» причалила к берегу. Джессика постаралась вести себя как можно более непринужденно и беззаботно, лавируя между судами в гавани, и пристала рядом с английским кораблем.
Нат ловко подхватил брошенный Джессикой швартов.
— Тебя долго не было. Элеонора сказала, чтобы я тебя дождался.
Джессика не ответила брату, она внимательно следила за суетой на английском судне, насколько, разумеется, позволяла разница в высоте кораблей.
— Ты… — начал было Нат, глядя на полузаполненный креветками садок.
— Позови остальных ребят и не забудь про мешки. Выгрузите креветки и продайте, — скомандовала Джессика;
Натаниел проницательно посмотрел на нее. Он уже хорошо разбирался в жизни и многое повидал для своего небольшого возраста.
— Делай, как тебе сказано, — приказала Джессика, раздосадованная, что происходившее на палубе английского корабля было плохо видно.
Она оставалась весь вечер на палубе своего пропахшего рыбой суденышка. Когда за ней в порт пришла Элеонора, Джесс едва могла объяснить сестре, почему не возвращается домой. Она почти не спала и специально не спускалась вниз в относительный комфорт каюты, а продолжала сидеть на палубе, привалившись к борту, держа под рукой багор, на тот случай, если один из англичан попробовал бы проделать то, что все они обещали.
Уже занимался рассвет. Джессика поднялась, с трудом разогнув спину и чувствуя боль во всем теле. Где-то рядом тихо заржала лошадь. Она перегнулась через борт и увидела оседланного коня. Он нетерпеливо перебирал копытами, готовый в любую минуту умчать прочь своего хозяина.
У Джессики сон как рукой сняло. Конь был серый, в яблоках. Но ничто не могло утаить гордых очертаний и нервных, порывистых движений скакуна Мстителя.
По другому борту «Мэри Кэтрин» появилась голова. При ближайшем рассмотрении она оказалась принадлежностью Джорджа Грини, старшего сына Джосайи, молодого человека двадцати шести лет, который пребывал в постоянной ярости, оказавшись лишенным наследства по милости Питмана.
Джессика повернулась к нему.
— Ты тоже это видела, — вполголоса сказал Джордж Грини, потом, уже громко:
— Я слыхал, у вас есть креветки на продажу, госпожа Джессика. — Глазами он показывал ей, что на них смотрят.
— Точно, Джордж, креветки есть. Давай насыплю тебе мешок. — С этими словами она быстро сбежала вниз и нашла холщовый мешок, набитый старыми потрепанными веревками от снастей. Джессика мигом поднялась обратно на палубу. — Этого хватит? — спросила она в полный голос, уже тихо, подойдя к Джорджу поближе:
— Ты что-нибудь знаешь?
— Ничего. Отец и надеяться боится. Он хочет, чтобы Питмана черти побрали.
— Ну, я бы на ней поплавал, — раздался голос откуда-то сверху.
— Тебе лучше идти, — прошептала Джессика. — Надеюсь, вам мои креветки понравятся, — сказала она специально для прислушивающихся матросов.
— Я останусь возле его коня. Может, от меня ему польза какая будет. Вдруг понадоблюсь? Джессика понимающе кивнула и отвернулась. Внезапно сверху, с палубы английского судна послышались крики, какой-то шум, потом поднялся гвалт.
— Это он! — выдохнул Джордж, в его голосе прозвучала такая надежда, как будто он ждал и наконец дождался второго пришествия.
— Ступай к его коню, — скомандовала Джессика. — Может, ему действительно помощь нужна. — Она быстро взбежала по короткому трапу на верхнюю палубу и начала подниматься по вантам. Все остальное произошло очень быстро.
Из-за высокого фальшборта «Золотой лани» показался Мститель. Он спускался по канату, привязанному к главной мачте английского корабля. Рассветное солнце играло в складках блестящего шелка его одежды. Мститель прижимал к себе левой рукой ларец, явно сильно ему мешавший.
Казалось, все застыло. Только высокая фигура Мстителя медленно качнулась в воздухе над «Золотой ланью», соскользнула вниз, и он приземлился перед Джессикой на верхней палубе.
Их взгляды встретились.
— Ты добыл эти деньги, — ахнула Джессика, и ее живые глаза вспыхнули счастливым огнем.
Мститель привлек ее к себе одной сильной рукой и поцеловал в полуоткрытый рот.
Джессика была настолько ошарашена, что не могла двинуться, а просто стояла, пока он целовал ее. Но когда Мститель так же быстро, как сграбастал ее, отстранился, Джессика уже больше не думала, зачем они все тут очутились. Ее занимала лишь одна мысль: ее осмелились поцеловать, и кто — этот чужак. Она выдернула одну руку и попыталась замахнуться, чтобы закатить нахалу хорошую оплеуху, но Мститель ловко перехватил ее запястье и поцеловал его.
— Доброе утро, госпожа Джессика, — сказал он, и его красивые губы сложились в знакомую улыбку.
В следующую минуту он уже быстро бежал к веревке, привязанной к борту.
Джессика не стала тратить драгоценное время на гнев. Она должна была помочь Мстителю скрыться. Если матросы «Золотой лани», возможно, и были тупицами, то этого нельзя было сказать о ее капитане. Прозвучала команда, послышались крики, повторяющие приказы, и какая-то возня началась над головой Джессики — четверо английских матросов изготовились спуститься на палубу ее суденышка.
Она была не настолько глупа, чтобы попытаться остановить моряков его величества, но стоило попробовать их задержать. Джессика схватила кольцо веревки, не веревки — каната — ее руку толщиной и перебросила Джорджу, который прибежал на шум. Мститель соскользнул с борта, но счет шел на секунды.
Четверо английских матросов уже громыхали башмаками по палубе судна Джессики. Они преследовали Мстителя буквально по пятам.
Джордж потянул свой конец каната, который Джессика успела обмотать вокруг бортового поручня, и англичане не замедлили грохнуться о палубу. Пока они с громкими проклятьями поднимались, послышалось ржание, а затем постепенно затихающее стаккато конских копыт по гулкому деревянному настилу пристани.
— Взять их! — рявкнул с палубы «Золотой лани» английский капитан, и в следующий момент грубые руки жадно вцепились в тело Джессики. Мерзко ухмыляясь, матросы тискали груди и ягодицы Джессики.
Ее стащили с палубы «Мэри Кэтрин» на причал, проволокли по сходням «Золотой лани» и бросили на колени перед капитаном английского судна. Та же участь постигла и Джорджа Грини.
Капитан, плотно сбитый, коренастый коротыш за пятьдесят, сверху вниз разглядывал Джессику, затем с нескрываемым презрением изрек:
— Значит, таким вот образом одеваются леди в колониях? В трюм их!
Джесс разделили с Джорджем и бросили в грязную, замызганную каморку, примыкавшую к трюму. На полу плескалось с пару дюймов отвратительной жижи, и с первых же секунд у Джессики возникла твердая уверенность, что до нее здесь обитало стадо свиней.
Через пять минут Джессике начало казаться, что она сидит в этом гнусном темном чулане, по крайней мере, год. Она не могла передвинуться, не погружаясь в навозное месиво, а никакой скамьи или табурета в этой свинячьей каморке не было и в помине.
Она стояла, чувствуя, как быстро промокают ее кожаные сапоги, и ждала. Джессика не сожалела о, том, что помогла Мстителю скрыться, но лишь сейчас она серьезно задумалась о последствиях.
Прошло несколько тягостных часов, и когда наконец дверца чулана отворилась, Джессика была готова к тому, что увидит палача сего снаряжением.
Однако вместо этого первым, что она заметила, очутившись на палубе, была внушительная фигура Александра Монтгомери. Солнце отражалось от его затянутого в канареечно-желтый атлас живота, как от линзы, и било в глаза Джессики, отвыкшей от света. Она заслонилась от этого сияния рукой.
Джессика не могла хорошенько разглядеть Алекса, но чувствовала — он в бешенстве, Александр буквально кипел от гнева.
— Пойдем! — коротко приказал он тихим, дрожащим от ярости голосом.
— Я… — начала было Джессика, но он молча взял ее за плечо и подтолкнул к трапу «Золотой лани».
— Джесс пыталась высоко держать голову, проходя сквозь толпу, выстроившуюся вдоль пристани по обе стороны от английского корабля.
Не глядя на Джессику, Алекс забрался в коляску. Она, внезапно ослабев, с трудом села рядом, Александр хлопнул вожжами, и коляска медленно покатила.