– Ты напился и едва не утопил невесту Клауса. – Кристина пересела ко мне на диван и коснулась холодной ладошкой моего лба. – Температуры нет, а боль скоро пройдет. Сейчас дам таблетку.
Я молчал, пытаясь осмыслить происходящее и вспомнить детали моего повторного появления в ее доме. Вроде уходил. Да, точно, помню, как уезжал отсюда. И с Леной пил. Или не пил? Так, еще помню озеро и стихи… Твою мать!
– Выпей. Это обезболивающее, – к моим губам прижалась гладкая таблетка. Безропотно приняв лекарство, я запил ее поданной водой и снова лег на подушку, прикрыв саднящие глаза.
– Я – идиот, – сообщил вслух, надеясь, что Кристина не сбежит сразу. – Непостижимо, чем думал…
– Если честно, – кажется, она улыбнулась, – девушка тоже умом не блещет. Поразительно, с чего она на ваш жуткий катамаран села? Да еще с тобой. Он же разваливается на ходу, ну а ты и вовсе доверия не внушаешь.
– Она из России, – объяснил я.
– А-а-а… – Кристина хмыкнула. – Бесстрашный народ. Бедный Клаус, с его любовью к порядку и послушанию… Хотя, наверное, другая ему бы и не приглянулась. Ты спи, а я пока пойду.
– Конечно. Не нужно было сидеть возле меня все это время, – проговорил ворчливо, очень стараясь выглядеть недовольным. – Даже родной брат не стал помогать, а ты-то с чего?
– О, я думала, он не удержится и накинется на тебя с кулаками, – вспомнила Кристина произошедшее у озера. – Его невеста всхлипывала, а самого Клауса просто трясло от ярости. Ну, в самом деле, зачем вы поплыли, Дитрих? Что это было? Я думала, ты повзрослел за эти годы, но вижу, что ничего не меняется.
– Значит, все-таки думала обо мне? – уловил я самое важное в ее речи.
Она что-то ответила из разряда: “Нужен ты мне больно” и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я улыбнулся. Думала-думала! И рядом сидела, зная, как тяжело я отхожу от похмелья… Не все потеряно! Мы еще посмотрим, нужен ли тебе далекий испанец.
Пошевелившись, обнаружил еще один бонус в свою пользу – на мне не было ни-че-го. Да, она накрыла меня одеялом, но наверняка успела вдоволь насмотреться на спортивное тело. И большой член. О, у нас троих было много общих воспоминаний… Хотя он же и разлучил нас в конце концов.
Немного полежав, я почувствовал, как отступает боль в голове, а вот глаза продолжали чесаться и жечь, напоминая о проблеме, которую стоило решить немедля. Пришлось встать и отправиться в гостиную практически наощупь. Проблемы с линзами случались и раньше, и каждый раз я клялся себе быть осторожнее с ними.
Открыв дверь, замер, прислушиваясь к звукам, и кашлянув, почти сразу достиг желаемого:
– Дитрих! Ты в своем уме? А если бы в доме кто-то был? – Кристина подбежала ко мне, размахивая руками. – Вернись, пожалуйста, на диван. Или иди в ваше имение, если силы вернулись!
– Я уйду, как только ты мне поможешь с одной загвоздкой, – сказал, по-прежнему изображая мученика. – Похоже, у меня воспалились глаза. Болят страшно. Нужно помочь вынуть линзы, сам я просто не смогу.
Проговаривая последнюю фразу, пришлось демонстративно прикрыть глаза и облокотиться на стену. Женщины, несмотря на свою слабость, просто обожают чувствовать себя нужными и невероятно сильными. А еще они способны забыть многое, стоит немного потянуть за ниточку жалости. Благо, мои принципы на этот счет молчали, да и член вел себя молодцом, особо не выдавая нашего общего ожидания и трепетного волнения.
Кристина, увидев, насколько мне плохо, тут же сменила гнев на милость и начала бегать вокруг, словно я умирал у нее на руках.
– Идем! Ложись, не дергайся. Ну же, дай я посмотрю. Подожди, принесу еще настольную лампу. И правда, глаза сильно покраснели и внутри, и снаружи! Болит? Бедняга… Давай вызовем доктора! Срочно!
– Пока он приедет, я умру, и смерть моя будет на твоей совести. Преступное бездействие. Знаешь такой термин?
– Нет, не знаю! И я не специалист в этой области…
– Ай, забудь, – ответил я, хватая ее за руку и не давая тем самым снова вскочить с дивана. – Просто достань линзы. Обычное дело. У меня уже было такое несколько раз, покраснение быстро пройдет, и я сразу покину твою обитель.
– Но ты ведь ничего не увидишь без линз, – сокрушалась Кристина, неосознанно сжимая мое плечо.
– На этот случай в машине есть очки, – успокоил ее я. – Главное, добраться до имения. И потом, не настолько я слеп.
– Хорошо. – Часто дыша, неосознанно нашептывая успокаивающие слова и страшно нервничая, она выполнила мою просьбу, едва не заплакав в конце от облегчения.
Конечно, и я нагнетал обстановку. Пару раз пришлось пошипеть “от боли”, помычать что-то бессвязное, а после попросить ее принести мою одежду, потому что я – гребаный джентльмен и не хочу быть обузой для дамы! Только так и никак иначе. Она, разумеется, уговорила меня остаться еще ненадолго. В этом была вся Кристина, и время ее тоже ничуть не изменило.
Спустя несколько минут, продолжая лежать на диване в гостиной, я снова был укутан в одеяло и получил примочки из настоя ромашки на глаза. На самом деле, у меня были прекрасные линзы, но даже их стоило менять раз в неделю. А я ходил в своих несколько дольше, совершенно позабыв о сроке их службы, плюс поплавал в грязном озере, не чищенном со времен бабушкиной молодости. Пара дней в очках вполне решала подобную проблему, да и ромашка работала – глаза практически сразу перестали болеть. Но в ситуации с Кристиной эта мнимая слабость была мне только на руку, и я не собирался признаваться в том, что вполне жизнеспособен.
– Мне жаль, что снова свалился тебе на голову, – заговорил я, повернув голову в сторону, где, как полагал, сидела Кристина. – Нелепо все получилось.
– Как всегда, – ровным голосом ответила она, приближаясь совсем с другого края – от окна. – И я чувствую, что в случившемся есть и моя вина, Дитрих. Не стоило быть столь резкой тогда… вчера. Зная твою импульсивность, я должна была предположить последствия и предотвратить…
Я понял – пора! Сел, скинув примочки в сторону, и, сощурившись на манер слепого крота, нашел ее взглядом:
– Твоей вины в произошедшем нет и никогда не было. Ни в чем. Это я придурок, вечно портящий всем жизнь.
– Не говори так, Дитрих, – она сжала мою ладонь. – Ты – замечательный адвокат. Недавно я читала о тебе очередную статью. Ты снова победил в деле, заведомо признанном проигрышным.
– Работа есть работа. А я говорю о нас с тобой. О личном. – Ее рука, накрывающая мою, дрогнула, но меня было уже не остановить. – Хотя, поверь, в последние годы я стал действовать гораздо более рационально, чем раньше. Но ты… твое появление сводит меня с ума. И это выше моих сил.
– Дитрих, – она попыталась встать, но я схватил ее за талию, потянул на себя и впился поцелуем в податливые, чуть приоткрытые губы.
Кристина дернулась, пытаясь вырваться, ударила по моему плечу кулаком, и я застонал от неожиданности. А она решила, что от боли. И тут же обмякла, нежно касаясь того же места ладонью, отвечая на поцелуй и окончательно сдаваясь ко мне в плен.
Я едва удержался, чтобы не разодрать на ней чертово платье в горох, схватил в охапку, подмял под себя и лег сверху, опираясь на локти. На пол полетело мешающее нам одеяло. Кристина обняла меня за шею и, прикрыв глаза, потянулась за очередной порцией поцелуев.
– Моя девочка, – прохрипел ей на ушко, прикусил мочку, проложил цепь поцелуев через шею к ключице и приник к груди, четко вписывающейся в мою руку. Идеально. Черт, как же я скучал по этому ощущению! Терзая сосок левой груди губами, я жадно пробежался рукой по правой и спустился ниже, к нетерпеливо раскрытым бедрам. О да, Кристина горела не меньше меня.
Моя птичка не осталась в долгу, щедро вознаграждая мой слух своими стонами. Горячая, страстная и податливая… Как долго я мечтал снова ощутить ее под собой и ворваться внутрь. Резко, до щемящей боли в паху, до ее проникновенного вскрика и хриплого: “Да-а…” в ответ, до податливого прогиба навстречу. Снова и снова, раз за разом, неистово желая приблизить общий оргазм и в то же время остановить мгновение и жить в нем вечность.
“Не отпущу больше”, – вот, о чем я думал, слушая, словно музыку, очередной стон и чувствуя, как конвульсивно сжимаются мышцы вокруг моего члена. Она металась подо мной, растрепав прическу, прикусив нижнюю губу и продолжая цепляться руками за мои плечи, словно тоже боялась нового расставания.