– И что она? – намекнул девушке продолжать мысль.

– Просила подержать кошку еще сутки, но это невозможно: у нас все затоплено! – администратор принялась охать. – А после согласилась забрать крошку и назвала адрес, куда ее привезти.

– Вы не подскажите, какой именно адрес? – признаться, я и не надеялся, что она мне расскажет. Потому что сам бы никогда не сообщил подобной информации неизвестно кому по телефону.

Но фортуна была на моей стороне: у администратора параллельно начали разрываться еще несколько телефонов. По всей видимости, обеспокоенные за судьбу питомцев клиенты стали обрывать линии горе-клиники.

Торопливо надиктовав адрес, девушка извинилась за форс-мажор, а после отключилась.

Так я пригубил сваренный кофе, отметив вполне себе недурственный вкус, и еще раз вчитался в строки адреса, куда повезли очень даже живую кошку.

Буквально соседний квартал. Городская квартира фрау Хильды.

Итак, что же выходило? Никто старушку травить не собирался, зато прекрасный спектакль одного актера мы просмотрели все. И даже в него поверили. Выглядело весьма убедительно.

Я еще раз взглянул на часы, прикидывая, что баронесса Лихтенштайн уже наверняка прибыла в Кельн и с минуты на минуту ей привезут кошку. Не знаю, что случилось в ветеринарной клинике, но прорвало трубу у них весьма вовремя. Не придется выводить хитрую пройдоху на чистую воду долгими разговорами. Проще будет поймать, так сказать, с поличным.

Несколько мгновений я все же сомневался, стоит ли рассказывать правду Лене о ее родственнице. Все же благодаря подобной афере мы сблизились, и если бы не эта ложь, кто знает, как бы все сложилось.

Но эту мысль я отогнал, как недостойную. Лена имела право знать истину о своей бабке, а значит и думать нечего. На квартиру к фрау Хильде мы поедем вместе.

Я покосился на дверь спальни, где все еще спала девушка, вздохнул и вернулся на кухню. Там быстро пожарил яичницу, тосты, заварил чашку кофе и пошел будить свою персональную ведьму.

Начинать разговор о деле с ходу я не решился, вначале смотрел, как она завтракает. Довольно жмурится, откусывая хрустящий уголок тоста, отпивает крошечный глоток кофе.

Я и сам потягивал горький и одновременно переслащенный напиток, стоя у противоположной стены.

– Ты ведь обычно пил чай, – заметила она, удивленно вскидывая бровь. – Зеленый.

– Как и обещал: ищу, что у нас еще общего, – отсалютовал ей чашкой. – Могу с уверенностью заявить, что от чашки свежесваренного кофе по утрам иметь ничего не буду. Это действительно вкусно, особенно с тремя ложками сахара.

Она звонко рассмеялась, а следом сняла с себя поднос с завтраком и соскользнула с кровати.

– Спасибо, ты самая романтичная ледышка на свете, – подходя ближе и проникновенно заглядывая в глаза, чмокнула меня в щеку Лена. – Я умываться.

А после сбежала в сторону ванной.

К моменту ее возвращения, я уже успел убрать посуду и теперь готовился к серьезному разговору.

– Лена, нам нужно поговорить, – заявил, едва она вошла в гостиную.

***

/Лена/

– Лена, нам нужно поговорить, – Клаус хмуро взглянул на меня и, тронув кончиками пальцев дужку очков, задумчиво добавил: – Не переживай, но ситуация действительно неоднозначная.

М-да. Последний раз я слышала подобную фразу от Беликова – владельца элитного клуба, где я подрабатываю хореографом. Тогда он сократил мне зарплату и удержал премию. Ненавижу, когда разговоры начинаются с таких слов… особенно, если еще пять минут назад ничего не предвещало беды, и тут на тебе. Серьезный разговор.

– Ну и? – сложив руки на груди, я облокотилась на стену спиной и попыталась жизнерадостно улыбнуться, прогоняя плохое предчувствие. – Рассказывай.

– Твоя бабушка пропала, – тут же исполнил пожелание Клаус.

Я приоткрыла рот, но так и не нашла, что ответить. В голове тут же всплыли воспоминания о том, как кто-то отравил кошку фрау Лихтенштайн. А ведь мне, в погоне за объятиями собственноручно прирученного немца, следовало бы помнить и о том, ради чего все это было затеяно! Где-то неподалеку бродит негодяй с пузырьком яда в нагрудном кармане, а мы здесь в любовные игрища погрузились…

– Лена, я же говорил, не переживай, – снова успокаивал Клаус, приблизившись, но не касаясь меня. – Она пропала, но с ней ничего не случилось.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что ее уже нашли.

– Та-а-ак, – протянула я, решая про себя, прибить Клауса сразу за такую любовь к интригам или попробовать быть сдержанной?

– Но это тебе вряд ли понравится, – огорошил он.

– Пока я вообще с трудом понимаю, о чем ты толкуешь! – начав закипать, поправила на нем галстук, хотя больше всего хотелось схватить за плечи и потрясти. – Что там с бабушкой?

– У меня есть основания полагать, что она находится неподалеку. В своей городской квартире.

– Вы ведь собирались спрятать ее, даже охрану приставили.

– Так и было, но фрау решила все по-своему. И мне хотелось бы, чтобы ты поехала со мной к ней. Навестить “старушку”.

Последнее слово Клаус произнес с издевкой, которой раньше себе не позволял по отношению к фрау.

– Конечно, я поеду! Сейчас же. Заодно спросим, зачем она так рисковала своей жизнью…

Всю дорогу до высотного дома, где укрылась моя неуемная бабушка, я елозила на сиденье авто и думала о том, что сказать своенравной родственнице. Она сбежала от охранника и тайком уехала в родной город. Спрашивается: для чего? Неужели совсем не дорожит своей жизнью? Или что-то случилось, и ей необходимо было оказаться здесь и сейчас?

К моему удивлению, когда мы оказались у нужного дома, Клаус достал с заднего сиденья ярко-зеленую кепку и, протянув ее мне, попросил:

– Держи. Отдашь потом.

Дальше было еще интереснее. После звонка в домофон, Клаусу ответил некий мужчина, резонно уточнив:

– Кто там?

– Проверка газового оборудования, – отозвался немец, озорно мне подмигнув.

Доверчивый мужик безропотно открыл нам двери в холл подъезда. Проникнув внутрь, мы, переглядываясь словно воришки, поднялись на пятый этаж и оказались у красивой деревянной двери. Я совершенно не понимала, что происходит, но прониклась настроением.

– Ну, вот и час истины настал, – Клаус улыбнулся. – Стучим?

Я кивнула, приготовившись увидеть нечто, как минимум, интересное.

– Кто там? – спросил удивительно знакомый голос.

– Курьер, – ответил Клаус, встав напротив глазка и забрав у меня кислотно-зеленую кепку, которую водрузил себе на голову. – Доставка для фрау Лихтенштайн.

– Минутку.

Щелкнул замок, и на пороге показалась Гертруда – бабушкина горничная. Она и пикнуть не успела, как Клаус вошел, втаскивая меня следом и шипя:

– Тихо, дорогуша, не пугайте хозяйку своей истерикой. Еще одну неотложку она может не пережить. Уже по-настоящему.

Гертруда, набравшая было в рот побольше воздуха, закашлялась и выдохнула, после чего плечи ее осунулись, а во взгляде показалось нечто похожее на раскаяние.

– Так-то лучше. Где она?

– На лоджии. Отдыхает, – печально ответила горничная. – Может, мне ее подготовить? Что вы пришли…

– О, не стоит. Мы, как и фрау Лихтенштайн, очень любим сюрпризы. Правда ведь, Лена? – Клаус взглянул на меня таким хулиганским взглядом, что я невольно закивала, соглашаясь абсолютно на любую авантюру.

– Вам туда, – совсем упала духом Гертруда, указывая нам направление рукой.

– Идем, – на этот раз Клаус подтолкнул меня вперед. – Я следом.

Что ж, решив довести игру до конца, я смело шагнула в просторную минимально заставленную комнату, выдержанную в белых тонах, и тут же уткнулась взглядом в открытую дверь напротив. Лоджия.

– Не трусь, – шепнул немец мне на ухо. – Тебе ведь было интересно, кто отравил бедную Мими?

– Ты нашел убийцу? – я сбилась с шага и обернулась. – Он здесь?

– Лучше, – загадочно выдал Клаус, снова направляя меня вперед. – Все вопросы позже. Если они еще останутся, конечно.

Я сжала кулаки, уговаривая себя не нервничать и просто верить своему мужчине. Или не своему? Ну, временно он точно мой! А насчет вопросов – о да, их было с десяток, и я совершенно не представляла, как именно они могли развеяться сами собой.