– Я находился в своей комнате в замке Франсиллон и спал.
– Так я и полагал. Не сомневаюсь, что, если граф захочет тебя утопить, он отыщет свидетелей, видевших, как ты выходил из замка… более того – как ты убивал Арсена. Граф не остановится, пока не опозорит вашу семью. А ты угрожал Арсену, и это слышали несколько человек. Даже я, – скрипнул зубами Седрик, – не смогу лгать под присягой.
– Я понимаю. – Дориан помолчал. – Как там Николя?
– Плох, – невесело сообщил Седрик. – К нему даже не пускают. Лекарь стеной встал у меня на дороге и сообщил, что толку от моего визита не будет, ибо шевалье де Навиль без сознания.
Они помолчали.
– О Лоретте ты не спросишь? – наконец вымолвил Седрик.
– А есть смысл? – пожал плечами Дориан, хотя имя возлюбленной острой иголкой кольнуло сердце. – Она смотрела на меня как на врага.
– Как же еще она могла на тебя смотреть после обвинений деда, который, очевидно, заставил ее поверить в его версию произошедшего?.. Она весь день проплакала, Дориан. Я думаю, если ты передашь ей записку, это подбодрит ее.
– Или заставит плакать еще сильнее, – мрачно сказал виконт.
– Призови на помощь свое красноречие. И… если ты пожелаешь увидаться с ней, пожалуй, я смогу это устроить. – Седрик улыбнулся. – Здешние тюремщики не посмеют мне перечить.
К Арсену она все-таки пошла. В сопровождении Бланш. Уже весь Версаль знал о случившемся, но присутствие мадам де Лавуйе удерживало придворных от того, чтобы лезть с соболезнованиями и сочувствием – достаточно было взглянуть на выражение лица Бланш.
В часовне душно пахло лилиями. Горели высокие восковые свечи, и их огоньки трепыхались от сквозняков. Лоретта тихо приблизилась к покоящемуся на возвышении брату. У его изголовья серый монах монотонно читал молитвенник, бубня молитвы так, что их невозможно было разобрать. На женщин этот человек не обратил никакого внимания.
Лицо Арсена не было ни изумленным, ни испуганным. Казалось, он просто прилег отдохнуть, закрыл глаза, задремал, но через некоторое время откроет их и улыбнется. Лоретта остановилась рядом с ним, не решаясь прикоснуться. Еще вчера вечером он был жив. Вчера они говорили, смеялись. Вчера… Хрупкие мгновения, отделяющие от непоправимого. И с каждой минутой вчерашний день становится все дальше, уходит в прошлое, и больше совместных воспоминаний не будет. Лоретта дотронулась до восковой руки Арсена. Она плакала весь день, однако теперь не могла уронить ни слезинки – горе оказалось слишком огромно.
«Дориан, зачем ты это сделал?» Ее боль была вдвойне тяжела – от того, что содеял любимый. Любовь никуда не подевалась, только разрывала теперь душу. В один день Лоретта потеряла и брата, и возлюбленного. Действовал ли виконт де Бланко, казавшийся таким честным, по указанию своего дяди-интригана или по собственному почину – не имеет значения. Он убил Арсена и понесет заслуженное наказание.
Значит, он все время лгал ей. Лгал губами, глазами, руками… музыкой. Не говоря уже о словах. Лгал расчетливо и хладнокровно, чтобы опозорить ее.
С этим следовало научиться жить.
Беспечной девочки Лоретты больше не существовало. Новая Лоретта долго стояла, глядя на мертвого брата. Потом наклонилась, поцеловала Арсена в щеку и неторопливо вышла. Бланш последовала за ней.
У порога часовни их поджидал Седрик де Кератри.
– Дамы. – Он поклонился. – Мадемуазель де Мелиньи, полагаю, вам сейчас не нужны слова сочувствия, однако знайте: я всем сердцем скорблю с вами.
– Благодарю, шевалье, – выдавила Лоретта.
Бланш и Седрик переглянулись.
– Лоретта, – как можно мягче сказал де Кератри, – я понимаю, все обстоятельства говорят против виконта де Бланко… Однако он не убивал вашего брата.
– Он даже не возражал, когда его взяли под стражу, – заметила Лоретта.
– А что он мог сделать? – пожал плечами Седрик. – Он пострадал от этого, и сильно. Лоретта… – Седрик запнулся. – Дориан передал мне записку для вас. Если бы вы сочли возможным…
Счесть возможным. Лоретта слегка улыбнулась и протянула руку.
– Давайте.
Седрик извлек из кармана листок бумаги и отдал его девушке. Она развернула послание. Сердце забилось сильнее. Знакомый почерк, косые, неровные строчки… На сей раз – без витиеватостей.
«Лоретта!
Я не виновен в том, в чем меня обвиняют. Я догадываюсь, что сказал тебе дед и как все это смотрится со стороны, однако я не лишал Арсена жизни. Седрик может провести тебя ко мне. Пожалуйста, приди, чтобы я мог еще раз повторить тебе то, что скажу и в суде».
Коротко и по делу. Он просит ее прийти.
Лоретта нервически усмехнулась. Седрик и Бланш глядели на нее выжидающе.
– Значит, вы можете провести меня к нему?
– А вы согласны пойти? – моментально откликнулся шевалье.
– Да. Я не хочу больше оставаться в стороне. Я должна услышать правду, какой бы она ни была.
Лоретта никогда не бывала в подобных местах и потому нервничала. Когда она вошла, Дориан лежал на кровати лицом к стене и, казалось, дремал. Но, повернув голову и увидев девушку, он моментально вскочил. Подойти совсем близко, впрочем, не решился, не зная, как она отреагирует на это. Так они и стояли друг напротив друга на расстоянии двух шагов – совсем как тогда, в парке…
Лоретта сцепила руки за спиной так, что стало больно пальцам. В ней боролись два желания: броситься Дориану на шею и влепить ему пощечину. Виконт был бледен, белая рубашка измята, на брюках – соломинки из растерзанного матраса. Но смотрел он прямо, не отводя глаз.
– Ты пришла, – наконец нарушил он молчание.
– Я пришла. – Лоретта постаралась, чтобы ее голос звучал безмятежно. – Я хочу, чтобы ты поведал мне, как это сделал.
Пусть, узнав это, она забьет гвоздь в крышку гроба своей любви, зато впредь будет умнее. Впрочем, о чем гадать? Она выйдет замуж за Гаспара. Это несомненно, это воля деда.
– Я готов повторить снова: я не убивал твоего брата, Лоретта.
Смотреть в его красивые глаза оказалось невыносимо, и Лоретта держалась взглядом за родинку над его верхней губой. Ту родинку, которую целовала накануне дуэли…
– Факты говорят другое. Ты угрожал ему. Уходя ночью, он оставил письмо, тебя изобличающее.
– Я не знаю, откуда взялось это письмо. Всю ночь я провел в замке Франсиллон, в своей комнате, и не покидал ее ни на минуту. Понимаю, что доказать этого никто не может. Но я не способен на подобное убийство, Лоретта. Ты успела меня немного узнать, скажи – мог я выстрелить в спину Арсену?
Сейчас, когда он стоял так близко, Лоретте уже не казались бесспорными все факты, о которых рассказал дед. Но не верить графу – значит предать семью, которую она и так уже почти обесчестила.
– Лоретта, взгляни мне, пожалуйста, в глаза, – очень тихо попросил Дориан, – и скажи, что я убил Арсена. Послушай свое сердце, свой разум и скажи мне это.
Лоретта с трудом принудила себя взглянуть виконту в глаза. Де Бланко не отводил взгляда. Девушка припомнила все, что он ей говорил, как обнимал ее, как вел себя. Он чуть не убил Гаспара, но сохранил ему жизнь. Он ни разу не обманул – если только не лгал все это время…
– Ты… – Лоретта сглотнула. – Ты…
– Произнеси это, если и вправду веришь в мою вину, – настаивал виконт.
– Я верю, что ты… не убивал его, – выдохнула Лоретта и разрыдалась.
Дориан тут же оказался рядом, подхватил ее на руки и отнес на кровать, где сел, устроив девушку на коленях. Она прижималась к нему и плакала. Он же гладил ее по волосам, шептал глупости, покрывал поцелуями ее мокрое лицо. Через некоторое время она более-менее успокоилась.
– Ты… – шепнула Лоретта. – Я не хотела верить… Все против тебя. Дед говорил со мной, и я… я поверила ему.
– Твоего деда могли ввести в заблуждение.
– Но кто, Дориан? Кому могло потребоваться убивать Арсена?
– Я не знаю. У него были враги?
– Если и да, то мне ничего о них не известно, – Лоретта горестно покачала головой. – Единственные его враги, о которых я знала, – это ты и шевалье де Навиль.
– В таком случае меня осудят, – буднично сказал Дориан.
– Нет. – Лоретта неожиданно сообразила, что надо делать. Седрик де Кератри ничем не сможет помочь, иначе Дориан уже был бы на свободе. Но есть еще один человек, к которому стоит обратиться.
– Ты что-то замыслила? – забеспокоился виконт.
– Я приду к тебе завтра, – пообещала Лоретта, вставая. – А сейчас мне нужно поторопиться.