Ирина Степановская - Джентльменов нет – и привет Джону Фаулзу!

– Юрочка, надо все-таки побриться, – заметила вслух вполне еще моложавая женщина, выходя из кухни и снимая с плечиков в прихожей свое пальто. – Ты не забыл, куда тебе с утра нужно идти?

– Здравствуй, мама. – Юра запахнул поплотнее махровый халат и чмокнул мать в щеку. – Что-то рано ты сегодня собралась на работу.

– Много дел, дорогой. Завтрак на столе. Что не доешь – убери в холодильник. Передавай привет Насте. Ну, ни пуха ни пера! Желаю успеха в твоем начинании.

Юра промычал в ответ что-то невнятное.

– Можешь смело посылать меня к черту! – засмеялась мама. – Во всяком случае, когда ты был студентом, это всегда срабатывало! Экзамены ты сдавал хорошо!

– Неужели ты думаешь, что только поэтому?

– Кто знает, кто знает! – Елена Сергеевна проверила, положила ли она в сумку расческу и ключи от квартиры. – Ключи на месте, пенсионное удостоверение тоже. Я побежала, мой дорогой. Представляешь, твоя мама с этого года уже ездит в метро по пенсионному удостоверению!

– Неужели наличие этой корочки для тебя что-нибудь меняет? – Юра снял соринку с материного пальто.

– Сначала казалось, что да! Очень многое! – Елена Сергеевна задержалась на минутку на пороге. – Я почему-то стеснялась показывать его контролерам. А теперь привыкла. Очень удобно – не надо платить за проезд!

– Тебя должны штрафовать за подделку документов! На вид тебе никто не даст больше сорока трех! – Хотя Юра и зевнул, комплимент этот был вполне искренен.

– Так я тебе и поверила! – Мама уже с площадки помахала рукой. – Так, Насте не забудь передать привет! Она неплохая женщина, заботится о тебе, и потом, мне кажется, что ты к ней уже вполне привык!

– Обязательно передам! – Юра закрыл за Еленой Сергеевной дверь и направился в ванную. Там, как и полагается по утрам джентльмену, он принял контрастный душ, тщательно почистил зубы и все-таки побрил щеки. Потом на уютной маленькой кухне, которую помнил с детства, выпил кофе, а еду, не попробовав ни кусочка, аккуратно убрал в холодильник. Тщательно вымыл за собой чашку, оделся и, сняв со спинки стула уже знакомый нам пиджак в крапинку, тоже направился в прихожую. Тут зазвонил телефон.

– Ты не забыл, что должен идти сегодня устраиваться на новую работу? – В последнее время у Насти, по крайней мере когда она разговаривала с Юрой, появились в голосе напряженные нотки, как у учительницы, отчитывающей непослушного ученика.

– Не забыл.

– Что это за ответ «Не забыл»?

– А ты хочешь, чтобы я ответил: «Забыл»? – В голосе у Юры появилась легкая ирония, которую не уловили на другом конце провода.

– Ты должен сказать, что находишься в полной готовности для того, чтобы пойти и не просто поговорить насчет работы с тем человеком, выход на которого я нашла с таким трудом, а произвести самое благоприятное впечатление!

– Я и вправду собираюсь это сделать. Вот уже надеваю ботинки. – Юра прижал трубку ухом и несколько раз вяло провел щеткой по носкам ботинок.

– Как мне надоела твоя привычка делать из людей дураков! – разозлилась Анастасия. – Ты что, хочешь сказать, что будешь вести себя так, что тебя НЕ возьмут на работу?

– Ну зачем же? Специально стараться для этого я не буду. Но если и не возьмут, тоже не расстроюсь. Меня устраивает то, что я делаю сейчас.

– Да-да! Я это слышала уже сто раз. «Мне нравится учить студентов, писать дурацкие книжки и выполнять за двоечников курсовые работы!» И это говорит умный человек! Хороший математик, золотая голова!

– Настя, не начинай с утра! – В голосе Юры обнаружилась явная скука. Он представил, как Настя ходит по его квартире, тоже собираясь на работу. Вот она красит ресницы перед зеркалом в ванной комнате, натягивает через голову свитер, стараясь не помять прическу, так же как только что делала мама, проверяет, взяла ли с собой ключи… Но все ее действия не только не умилили его, как это бывало когда-то, когда он ухаживал за ней, но вызвали вполне отчетливое желание очутиться как можно дальше от нее, желательно в противоположной точке земного шара. Вчера, чтобы не видеть Настю, он предательски сбежал из собственной квартиры, сказав, что ему необходимо срочно навестить мать. Где провести сегодняшний вечер и ночь, Юра даже не представлял.

– Но как же мне не заботиться о тебе, хоть я тебе и не законная жена! – Настя обожала подчеркивать, что они с Юрой официально не расписаны, хоть и живут вместе уже около пяти лет. Какую такую цель она преследовала, желая непременно выйти за него замуж, Юре надоело обдумывать. Он осторожно отложил в сторону телефонную трубку, а сам наклонился, чтобы надеть ботинки, и стал завязывать шнурки. Сбоку до него доносился Настин голос. Слов он не мог разобрать, но содержание ее нравоучений, как он отлично представлял, не отличалось ни новизной, ни оригинальностью.

– Юра! Алло! Ты меня слушаешь? – Настя подумала, что слишком долго нет реакции с другой стороны.

Он снова взял трубку, сказал наугад:

– Конечно, дорогая!

– Юра, ты не должен соглашаться на маленькую зарплату. Ты слишком мало получал всю жизнь, чтобы менять шило на мыло. Ты меня понял?

– Естественно.

– Господи, ну что ты за человек! Никогда не разберешь, что в действительности у тебя на уме.

– Я сейчас хочу спать. Мы с мамой вчера поздно легли.

– Что же вы делали?

– Болтали о пустяках.

– Со мной ты никогда не болтаешь. – Настя помолчала, будто собиралась с силами, а он, воспользовавшись паузой, уже хотел положить трубку. – Юра! Не вздумай завалиться назад в постель! Ты должен идти!

– Тогда не задерживай меня. Я уже в ботинках.

– Когда ты успел их надеть?

– Я в них спал, чтобы быть готовым вскочить и мчаться туда, куда ты мне приказываешь, немедленно, как только услышу твой голос.

– Ой-ой, как остроумно! Юра! Я позвоню тебе через час!

– Через час, я думаю, я даже не доеду до нужного места.

– Ну, через три часа!

– Тоже не получится. Я должен вернуться в институт к началу второй пары. Во время занятий я отключаю телефон.

– Господи! Я позвоню тебе через два часа! Желаю удачи! Увидимся вечером.

– К черту, к черту! – Он уже снимал с «плечиков» пальто. Пожалуй, именно пальто он предпочитал всем другим видам верхней одежды. В них, таких мягких и теплых, сшитых из драповых или других шерстяных тканей, он чувствовал себя удобно, как под одеялом. Пальто, свободное сиденье в уголке в метро и пара свежих газет – вот все, что было нужно этому человеку, чтобы комфортно себя чувствовать перед работой.

– Юра, ты не забыл, как зовут того господина, к которому ты должен идти?

– У меня было где-то записано его имя…

– Ты, наверное, эту запись давно потерял! Запомни немедленно: его зовут Артур Сергеевич Иноземцев!

– Артур. Как Конан Дойль. А отчество как у мамы. Запомню. Пока! – Юра положил трубку, взял свой довольно потертый, но сшитый из настоящей свиной кожи портфель, аккуратно закрыл за собой дверь квартиры и положил ключи под пальто, во внутренний карман пиджака.

«Ключи от убежища, – вздохнул он. – Все-таки хорошо, что по крайней мере раз в неделю у меня есть возможность ночевать здесь».

На улице он закурил, купил пару-тройку газет и, не торопясь, спустился в метро. Настоящее утро рабочих людей уже давным-давно миновало, и уже не было особенной, свойственной раннему времени давки. Юра выбрал относительно спокойное местечко в углу вагона (там обычно по ночам ездят бомжи, но ему это не пришло в голову), поставил между ног свой разбитый портфель и с удовольствием занялся газетой.

Тем временем в аналитическом центре работа уже давно шла своим чередом.

Бывший однокурсник, а теперь шеф Нины Артур Сергеевич Иноземцев внимательно просматривал графики, одновременно прихлебывая кофе. Нина сидела рядом и наблюдала небо в окно, время от времени ревниво кося глазом в сторону своего детища – длинных листов бумаги с четкими столбцами таблиц и вычурными линиями графиков. Наконец, Артур отставил в сторону пустую чашку.

– Ты умница, Нина! Я думаю развивать направление твоей работы.

– Слишком много потребуется расчетов. Боюсь, я не справлюсь одна.

Нина ощущала гордость на законных основаниях. Не зря она трудилась, не щадя своего личного времени. Результаты этой работы превзошли все ожидания.