– У меня есть хороший покупатель на этот материал. – Артур сначала взглянул на донышко чашки, а потом внимательно посмотрел на Нину. – Кого бы ты хотела взять себе в помощники? Постепенно мы образуем новый отдел. Ты будешь руководить. А пока присмотри себе для работы какого-нибудь человечка из наших.
– Боюсь, мне не из кого выбирать. – Нина задумчиво посмотрела через прозрачную перегородку закутка начальника на корпевших за компьютерами в большой комнате сотрудников. – Слишком молодых брать не хочется – времени на их обучение потратишь много, а получишь ли результат – неизвестно. У молодых сейчас нет чувства локтя. Их обучишь, а они тут же уйдут в другую фирму на чуть большую зарплату. Так уже бывало. А те, кто у нас постарше, не имеют нужного образования. Но мне самой хочется продолжать эту работу. Она очень перспективна, на нее будет большой спрос. Наша фирма хорошо раскрутится на этом.
– Подожди-подожди! – Артур просмотрел записи в своем календаре. – Как раз сегодня ко мне должен подойти один человек. По образованию тоже математик, кандидат наук. Работает в каком-то учебном заведении. Может, ты с ним поговоришь насчет работы с учетом своего направления?
– Поговорю.
– Ну вот и отлично. Он скоро подойдет. – Артур свернул листы таблиц и отдал Нине, опять посмотрел в календарь. – Да, уж тогда заодно. Считай, что сегодняшний день у тебя будет потрачен на разговоры. Должна еще прийти журналистка из крупного издания. На нас ее вывел один мой приятель. Ей нужна героиня очерка или что-то в этом духе. Поговори с ней, пожалуйста. Нам очень важно наладить контакты с прессой. Я на тебя надеюсь.
– Я не очень много общалась с журналистами, – заметила Нина, – но почему-то заведомо их не люблю.
– Нина! Ты слишком умна, чтобы произносить такие фразы, – недовольно посмотрел на нее Артур. – Что значит люблю – не люблю! Нам это надо, а значит, ты должна пустить в ход обаяние, хитрость, ум – все, что хочешь, только бы ей понравиться. Расценивай это как служебное задание – вот и все!
Сквозь прозрачное только с одной стороны стекло была видна далеко внизу деловая Москва. Картина оказалась впечатляющей. Нина ею немного полюбовалась и решила, что шеф прав.
– Конечно, Артур! У меня была минутная слабость. Романтическое настроение. Извини. Я поговорю со всеми, кто придет.
– Не сомневался в тебе.
Нина вышла из кабинета и села на свое место. «Ум, обаяние… – вертелись у нее в голове последние слова разговора с Артуром. – Приятно слышать, что кто-то думает о тебе хорошо».
Выдавая чужака, раздался негромкий стук в дверь – свои, входя, не стучали. Нина обернулась – в их довольно просторную комнату шагнул мужчина с бородкой, с пальто, перекинутым через руку, и довольно потертым портфелем. Пальто в первую очередь привлекло внимание Нины.
«Надо же, воспитанный человек! – подумала она. – Не вошел в комнату, как в магазин, прямо в верхней одежде».
Эта мимолетная мысль исподволь расположила ее к незнакомцу. И когда оказалось, что вошедший и есть тот самый преподаватель математики, о котором ей говорил Артур, Нина почувствовала, что ей хочется предложить этому человеку сотрудничество. Она давно уже не встречала мужчин с внешностью чеховских героев, приятными манерами и усталыми глазами. Такая внешность для Нины являлась олицетворением доброты и интеллигентности. (Может быть, в наши дни критерии в выборе спутников жизни и изменились, но во времена Нининой молодости девушки подходили к этому вопросу немного наивно.)
Уже дома вечером, вытирая пыль перед приходом Кирилла, Нина вспоминала свой разговор с Юрием. Он понравился ей, и это навело ее на некоторые размышления.
«Неужели еще что-то можно начать сначала? – думала она, передвигая стулья в кухне, чтобы лучше достать хоботом пылесоса дальние углы. – Я и не думала, что еще способна испытывать волнение лишь оттого, что внешность незнакомого мужчины показалась мне приятной. Нужно ли мне это? Да и не глупо ли влюбляться на старости лет?»
Нина имела в виду, что манера этого человека держаться без хвастовства и готовности услужить, правильная и мягкая речь, руки, не потные и не суетливые, спокойно лежащие на коленях, произвели на нее впечатление. Ей стало казаться, что она уже где-то видела его, или читала о похожем герое, или, быть может, втайне мечтала о таком мужчине во время замужества за Кириллом, самой себе боясь признаться в этих мечтах. Наконец, вот за кого она могла принять Роберта… И давно уже перевернутая страница ее несостоявшегося романа с Робертом вдруг ожила в памяти и стала отголоском то ли когда-то прочитанной книги, то ли забытой песни о любви.
Есть женщины, которые не могут жить без любви. Желание нравиться всем без разбору или какому-то определенному субъекту, часто далеко не самому достойному, стимулирует их потребность выглядеть лучше: модно одеваться, краситься, в общем, как они говорят, пребывать в «боевой готовности». Для чего нужна такая готовность, Нине оставалось неясным. Уж слишком часто наблюдала она, как за подъемом эмоций следовал их спад, разочарование и обобщающие, часто несправедливые заявления типа «все мужики сволочи и козлы!». Зачем же раз за разом начинать романы с «козлами», для того чтобы убедиться в правоте этих замечаний, самой Нине было совершенно непонятно. Только однажды в жизни, в довольно нежном возрасте, пережила она сильную влюбленность в человека, ставшего впоследствии ее мужем. Брак этот длился довольно долго, обе стороны вначале считали его удачным, потом – рутинным. Случайная встреча с хорошенькой девушкой Лизой в одночасье перевернула жизнь Нины и ее мужа, и Нина прекрасно понимала, что причина была в том, что еще до этой встречи в их отношениях с Кириллом исчезло нечто важное. Оба стали считать друг друга хуже, чем были на самом деле. Конечно же, они ошибались, но тем не менее жизнь обернулась для обоих, может быть, не такой уж хорошей, но зато новой стороной.
«Жизнь неплоха и без любовных хлопот, – считала Нина. – Насколько я знаю, многие вдовы не стремятся после смерти мужа вступить в новый брак. Даже с учетом того, что мужчин в возрасте после сорока у нас намного меньше, чем женщин. Может, все дело в том, что пресловутая свобода, столь ценная для мужчин, в конце концов оказывается приятной и для женщин, которые в браке этой самой свободы не имеют?»
Это Нинино суждение всегда опровергала подруга Пульсатилла:
– Как это скучно – работа, дом, дети… Что значит свобода для женщины? Молодость не просто уходит, она молниеносно исчезает, как испаряется последний снег в начале апреля, сдуваемый теплым ветром из потаенных уголков возле заборов и под большими деревьями. Но у нас с тобой впереди уже, увы, не жаркое лето, а лишь желтые листья осени, колючий снег разочарований да тусклый дождик накопленных обид.
– Зато зимой бывает Новый год, – отвечала Нина. – Я люблю теперь встречать его в одиночестве. В девять вечера – ароматная ванна. В одиннадцать – «Большая месса» Моцарта в гостиной, в двенадцать – бутылка вина, вазочка с фруктами и пара бутербродов с икрой. И никакого тебе салата оливье, холодца и буженины, гор грязной посуды утром и ощущения, будто тебя били палками все предыдущие сутки.
– Ой! – махала в ответ руками и морщилась Пульсатилла. – Ты так говоришь, потому что у тебя, как, впрочем, и у меня, до сих пор нет настоящего мужичка! А имелся бы он в наличии, ты бы и о новогоднем платье позаботилась, и вместо расслабляющей ванны стоически бы всю ночь гуляла на каблуках, и наготовила, и посуду перемыла – даже не заметила. И самое главное, это все было бы тебе в радость!
Нина в ответ философски улыбалась:
– Зачем жалеть о том, чего не имеешь? Не жалеешь же ты, что не довелось тебе стать английской королевой?
На это Пульсатилла, гордо покачивая пушистой головой – волосы у нее всегда были уложены в корону, а надо лбом вились, создавая светлый волнистый нимб, – обычно отвечала:
– Откуда ты знаешь? Может, и жалею!
– У них в семье тоже свои трудности, – замечала Нина и приглашала Пульсатиллу выпить чаю.
Но в нынешний вечер, я думаю, Нина не стала бы так однозначно отвечать подруге насчет отсутствия-присутствия в жизни женщины порядочного «мужичка». Утреннее знакомство с Юрием все не шло у Нины из головы.
«Может быть, он женат и у него очаровательная супруга и трое детей…» – думала она, уже заканчивая уборку. Нина читала в каком-то журнале, что возраст около сорока – сорока пяти лет чреват для женщины последними бурными всплесками половых гормонов. Именно в это время, перед вступлением в климакс, организм якобы настроен реализовать угасающую возможность продолжить род. И это как раз и объясняет совершенно дикие вспышки страсти к разного рода подозрительным субъектам у дам постбальзаковского возраста. Кстати, этими же последними всплесками гормонального фона объясняется и тяга мужчин после пятидесяти к молоденьким девочкам.