«Джеки, мне нужно поговорить с тобой о Марке Блоэре», — сказал он, засунув руки в карманы вельветового пиджака.

«Что такое?» — спросила она, широко распахнув глаза. В своем берете она была такая уязвимая, как цыпленок, на которого сейчас налетит коршун.

«Ну, я считаю… Он мне не нравится. — Тут Сэм вытащил руки из карманов, навис над ней и попытался придать своему голосу нравоучительный тон. — Джеки, он тебе не подходит».

«Почему нет?» — спросила она с искренним интересом в голосе. Почему? Да потому, черт возьми, что этот Марк выглядел как один из «роллингов».

«Во-первых, потому, что он много пьет. — Сэм вдруг вспомнил, как после ежегодного запоя в баре «Рептилии» Джеки пыталась перетащить его, свалившегося в полубессознательном состоянии, через порог дома, где они тогда жили. — Во-вторых, он не уважает женщин». И тут опять он вспомнил, как расхаживал с искусственной грудью, натянутой на футболку с надписью «ЭйСи-ДиСи».

«Еще что-нибудь?» — спросила Джеки.

«Ну а еще он полное дерьмо, и… вообще-то, — на этих словах он прикрыл глаза, чтобы она поняла, что ему приходится сейчас труднее, чем ей, — все дело в том, что, когда к человеку что-то испытываешь, очень трудно понять, что на самом деле он собой представляет. — Джеки стала проявлять заинтересованность. — Были случаи, когда я сам был бы благодарен за такой совет, Джеки. А ты последняя, кто это видит».

«Надеюсь, это ничего не имеет общего с тем, что Марка пригласили в группу «Гласс Бэнд»?» На этой неделе группе «Гласс Бэнд» звукозаписывающая компания предложила контракт. Конечно, ему было не все равно.

«Что-о-о? Ох, погоди! — Сэм покачал головой из стороны в сторону, стараясь не обращать внимания на ее пристальный взгляд. — Послушай, если бы я знал, что ты это так воспримешь, я бы не начинал. Я не хочу заставлять тебя страдать, о’кей?»

«Спасибо, Сэм, — сказала она, — я буду осторожной. Кстати, раз уж ты был так откровенен со мной, я думаю, тебе следует знать о том, что прозвище Жозефины — Джо, Которая Никогда Не Говорит «Нет». И ты последний в твоей футбольной команде, кто об этом узнал. Пока-пока…»

Не помогло и отношение его матери. С самого начала она решила, что Джеки чересчур хороша для него. Она, его собственная мать, вступила в общество «Смешной Сэм» с первого дня знакомства с Джеки. Она говорила: «О, Жаклин, не обращай на него внимания. Он притворяется хулиганом, а сам однажды не смог дослушать уличный концерт, потому что у него заболели уши».

Однажды его мать чистила картошку над раковиной на кухне и слушала музыку Джимми Янга. «Разве не было бы замечательно, — вдруг сказала она, — если бы Жаклин интересовалась тобой?» Ее слова смутили Сэма по нескольким причинам. Во-первых, его мама определенно решила, что такая возможность была, но давно исчезла. Во-вторых, она была уверена, что Жаклин не испытывает к ее сыну вообще никаких чувств. И в-третьих, она, обладая чертовски сильным чутьем, уловила потенциал Джеки.

«Спасибо, мама», — сказал он тогда.

«О, Сэмюэл, не за что. Каждому свое. В конце концов, это к лучшему. Домашней ее не назовешь».

Нужно было изменить ее восприятие Сэма. Теоретически хорошо было бы ее напоить, но для этого пришлось бы дождаться вечера и устроить все так, чтобы они оказались наедине. Хотя это уже было много раз, и ничего не получалось. Дополнительная трудность заключалась в выборе нужного момента. Стадия «ой, как все классно!» должна уже быть пройдена, и Джеки полагалось находиться в задурманенном, расслабленном состоянии и, главное, не дойти до того, чтобы расслабленность превратилась в слезливость, опьянение и тошноту и чтобы они не начали ссориться. В любом случае не могло быть и речи о том, чтобы он прошел через все это, а наутро она ничего не помнила.

Безусловно, лучшим местом для признания была машина. Вот они едут рядом, не нужно смотреть друг другу прямо в глаза. Он, такой решительный, уверенный в их будущем, сидит за рулем, за окном мелькают покрытые весенней зеленью деревья, ветерок ласкает вырез на ее блузке. Прекрасная метафора начала их совместной жизни.

— Сэм! Осторожно! Мы чуть не въехали в канаву!

«Черт, черт, черт! Расслабься… Сдерживай себя…»

— И смотри, впереди овцы. Не задави их!

— Джеки, будь добра, я прекрасно знаю правила дорожного движения в сельской местности.

Он помахал парню в резиновых сапогах, который погонял стадо. Рядом с ним были старая собака и маленькая девочка в сандаликах.

— Куда-то спешим, а? — проговорил фермер. Или это был пастух? Демонстративно повернув голову к Джеки, он сказал: — Поучили бы вы его манерам.

Некоторое время они ехали молча.

— Слушай, — сказал Сэм, когда острое желание вгрызться зубами в рулевое колесо почти иссякло.

— Да?

— Я тут думал: если сегодня ничего не выйдет в Хедланде, я, возможно, получу кое-какую работу. Небольшой сад за городом.

— Ты?

— А почему нет? Я буду зарабатывать достаточно, и я бы хотел, знаешь…

— Включить музыку на полную громкость, выкинуть за окно объедки из холодильника, завести в квартире корову, чтобы не ходить в магазин за молоком, вырастить акр травы в саду…

— Жаклин, мы уже достаточно долго живем вместе.

— М-м-м?

— На этот раз все будет по-другому!

— Ага, на этот раз мне не придется вычищать твою квартиру антисептиком.

«Вот черт! И как она запомнила этот случай с личинками мух?»

— На самом деле, Джеки, тебе должно понравиться! Ты бы смогла там писать. По выходным. Разве ты не завидуешь нашим женатым друзьям? — Джеки выглядела озадаченной. — Ну, ты понимаешь, у них есть загородные дома, и все такое.

Она сморщила нос:

— Дэйв и Эмбер, что ли?

— Ну, они прекрасно жили.

— Точно! Какой мужчина не захотел бы быть Дэйвом, жить в чудесном доме с прекрасной женой! — «О Господи, опять Эмбер!» — Созерцать из окон свои поля, бегающих по ним овечек, созревающие фрукты, играющих детишек. Мне бы это понравилось!

Джеки посмотрела на него. Кем она его себе представила? Золотоискателем? Маменькиным сыночком?

— Дело не только в образе жизни. — Сэм кашлянул, чтобы прочистить горло. — Дело в определенных обязательствах. Я просто думаю: мы же не молодеем, и когда смотришь, что есть у других людей, тоже задумываешься: а не пора ли занять свое место в жизни?

Занять свое место в жизни! Теперь он говорил как мужчина, у которого ребенок в машине, как мужчина, держащий жену под ручку на вечеринках, мужчина, одетый с женой в одинаковые свитера. По сравнению с таким придурком юноша с симптомами первого свидания был просто отличным парнем. Сэм скорчил себе рожу в зеркале.

— Все в порядке, — улыбнулась Джеки. — Только что у тебя был приступ болезни «тех, кому за тридцать». Добро пожаловать в наш клуб!

— Так ты готова, как ты думаешь?

— Да, но надо еще подумать. Трудно принять решение так сразу.

Она посмотрела на него почти застенчиво. Сэм вспомнил, что Эндрю сказал ему в пабе: «Что, если она просто засмеется?» Но настроение сейчас было другое, смеяться она точно не будет. Они медленно входили в то спокойное, доверительное состояние, случающееся время от времени, когда обе стороны готовы поддержать судорожные попытки друг друга сдвигаться шаг за шагом с мертвой точки в отношениях, удерживаясь от соблазна прибегнуть к такому спасительному средству, как смех.

Сэм набрал побольше воздуха в легкие.

— Но разве это того не стоит? Рискнуть, довериться своим инстинктам. Да, трудно, не все так, как хочешь, но решение верное. — Джеки, нахмурившись, кивала. — И именно тогда все встанет на свои места.

Черт возьми! Он произвел впечатление на самого себя, а Джеки… Джеки была потрясена. Он заставил ее задуматься. Он полез в карман за мятной конфеткой — на всякий случай.

— Ну, я не знаю. — Она теребила локон соломенного цвета, щекоча им кончик носа. — Просто ждешь, ждешь, а когда это приходит, становится так… страшно.

Да уж. Страшно, это точно. Ему было жутко даже вообразить себе. Если провести быстрый сравнительный тест, это самое страшное, что может случиться. Перед ним раздевается, например, Эмбер и затем Джеки. Даже и сравнивать не стоило. В первом случае — простое волнение, во втором — ему бы просто снесло крышу. От пота его руки прилипли к рулю. Что бы она при этом делала? Говорила не умолкая? Смотрела ему прямо в глаза не отрываясь? Сэм вспомнил, как его друг, доктор, рассказывал, как он впервые осматривал женщину-пациентку. Надо было положить свои голые руки на ее обнаженную плоть и сделать это уверенно и твердо, без колебаний, а в голове стучит и под ложечкой сосет от страха. «Нужно просто быстро приложить руки, — говорил друг, — как засунуть их в огонь. Но как только это сделаешь, паника уходит довольно быстро».