— Что-то случилось? — заботливо спросил незнакомец.

Пенни согнулась, тяжело дыша, пока боль в поврежденной лодыжке не стала стихать.

— Ничего, — простонала она. — Я просто упала в обморок от благодарности, только и всего!

Он выругался про себя и опустился на траву рядом с ней.

— Не время острить, — проворчал мужчина. — Дайте-ка мне взглянуть на вашу ногу.

Он вытянул ее поврежденную ногу у себя на коленях. Его загорелые руки были удивительно мягкими. Пенни залилась краской, почувствовав, как жесткие темные волосы на его ногах щекочут ее нежную кожу. Она выпрямилась и отчаянно попыталась освободиться.

— Что такое? — спросил он.

— Ничего. Со мной все в порядке, — ответила она натянуто. — Если я обопрусь о вашу руку, я уверена, что смогу добраться до машины. Она ждет меня у дороги.

— Готов биться об заклад, что это ваш… танк пылится там на обочине. Но клянусь, вы не двинетесь с этого места, пока я не осмотрю вашу ногу.

— Да как вы смеете так со мной разговаривать! — воскликнула Пенни. — Ведь я даже не знаю, кто вы такой!

Незнакомец вновь улыбнулся, и это придало удивительное обаяние довольно резким чертам его лица.

— О да, я понимаю, — сказал он, растягивая слова, со свойственным всем южанам акцентом. — Вы порядочная и хорошо воспитанная юная леди и не позволяете мужчине ухаживать за вами, пока его вам официально не представят. Не так ли?

Пенни сжала зубы.

— Что-то вроде этого, — произнесла она сдавленно. — А теперь позвольте мне уйти.

Его пальцы продолжали прикасаться к ее ноге ласково и лишь на короткие мгновения.

— О, я полагаю, что смогу сделать гораздо лучше… — насмешливо сказал он. — Позвольте, я сам себя вам представлю. Меня зовут Джон Миллер. А это мои поля. Еще у меня неподалеку отсюда есть плантация. Где-то около трех тысяч акров. Я выращиваю хлопок и соевые бобы. Что бы еще добавить? Я родился и вырос в этих местах. Учился в Кливленде, в Клемзоне. Родители живы.

Есть сестра и брат. Я состою в местной масонской ложе, играю в гольф и готовлю вкуснейшего жареного цыпленка к югу от границы графства. Этого достаточно или мне следует обратиться за рекомендациями еще и к моему старому учителю воскресной школы?

— Достаточно, — сказала Пенни, уже с более теплыми интонациями в голосе.

— Прекрасно, — Джон Миллер улыбнулся. — Итак, теперь я могу и поухаживать за вами?

Хотя его прикосновения и были мягкими, первая попытка вправить вывих вызвала только слезы у пациентки. Пенни затаила дыхание и закусила губу в ожидании нового приступа боли.

— Итак, откуда вы приехали? — спросил он, пытаясь ее как-то отвлечь. — С таким акцентом вы явно не из местных. Держу пари, вы даже не американка.

— Да, я действительно не американка, — выдохнула Пенни, всеми силами стараясь сдержать подступающие слезы, когда Джон пытался слегка распрямить ей ногу. — Я из Австралии.

— Австралия! Вот уж действительно не ближний свет! И как же вас зовут, юная леди?

Задержав дыхание на мгновение, пока он исследовал поврежденный сустав, она выдохнула: «Пенни Оуэн».

— И что же вы делаете здесь, в графстве Уильямсберг?

— Я получила наследство, — объяснила Пенни.

— Правда? И что же за наследство?

— Просто небольшой домик и немного земли. Но это длинная история. Видите ли, мой отец — американец. Я его никогда не видела. Они с матерью расстались еще до моего рождения. Но мне всегда хотелось узнать о нем хоть что-нибудь. А около месяца назад я получила письмо от адвоката из Чарльстона. Он писал, что отец скончался, оставив мне кое-какую собственность. Мысль о его смерти буквально потрясла меня. Я так мечтала однажды приехать в Штаты, встретиться с отцом… Но неожиданно я осознала, что теперь все это безвозвратно ушло. И все-таки для меня было очень важно добраться сюда и посмотреть где и как он жил. Я как раз пыталась сориентироваться, когда все это случилось. Похоже, нужное мне место неподалеку отсюда.

Задумавшись, Джон непроизвольно нахмурился. Вокруг его глаз пробежали лучики забавных морщинок. Он оглянулся вокруг, и лицо его вновь посветлело.

— Да, графство Уильямсберг — это рай для наследников, — сказал он гордо. Здесь живут неплохие люди, а земля родит практически все, что ни пожелаешь. И какие у вас планы насчет унаследованного участка?

Пенни в недоумении покачала головой.

— Не имею ни малейшего представления, — призналась она. — Я только утром с самолета и еще ничего не видела. Но ночевать я бы хотела в своем доме.

Джон осторожно отпустил ее ногу и быстро взглянул на часы.

— Думаю, что на это не стоит рассчитывать, — решительно произнес он. Похоже, у вас больше шансов провести ночь на больничной койке. Кажется, у вас сломана нога.

— Сломана? — выдохнула Пенни с испугом. — Нет, нет! Это мне все может испортить! Джон пожал плечами.

— Если бы вы не носились по склону как сумасшедшая, такого бы не случилось, — ответил он раздраженно. — Это была одна из самых больших глупостей, какие я когда-либо видел на свете.

— Ах так! — воскликнула Пенни. — А я, например, считаю, что шататься по лесу с заряженным ружьем и целиться в кого ни попадя, как маньяк-убийца, просто глупо!

— Маньяк-убийца! — рассерженно повторил Джон. — Я что, действительно похож на убийцу?

— Да! — резко ответила Пенни. Его губы сжались, в глазах мелькнули холодные искры.

— Послушайте, у меня нет времени торчать тут и выслушивать всякие глупости. Я очень занятой человек, мисс Оуэн, позвольте мне подвезти вас до больницы в Кингсвуде, а потом я вернусь к своим делам.

Он хотел было приподнять девушку, но Пенни отпрянула от него так, словно на нее напал целый выводок мокасиновых змей.

— Не стоит делать этого, — процедила она сквозь стиснутые зубы, — я смогу спокойно справиться и сама.

— Неужели? — протянул Джон. — Но я не могу с вами согласиться, мадам. Думаю, вам лучше будет уступить. Вы повредили ногу на моей земле, и я чувствую себя просто обязанным позаботиться о вас. А теперь позвольте мне отнести вас спокойно в машину, или мне придется тащить вас на плече словно мешок с картошкой?

Пенни задохнулась в гневе.

— Вы не посмеете! — воскликнула она. В зеленых глазах Миллера загорелся недобрый огонек.

— Ну хорошо же. Единственное, чего я не могу терпеть, так это упрямства, хрипло произнес он.

И не успела Пенни даже пальцем пошевелить, как его сильные загорелые руки обхватили ее и подбросили в воздух. Девушка пыталась вскрикнуть, но было поздно — она уже была на плече Джона, который, несмотря на достаточно тяжелую ношу, шутя взбирался вверх по склону.

— Отпустите меня! Отпустите немедленно! — кричала Пенни, нанося своими маленькими кулачками малочувствительные удары по его мускулистой спине. Отпустите! Слышите, отпустите!

С таким же успехом она могла колотить по каменной стене. Джон только крепче обхватил ее, довольно посмеиваясь. И только когда они добрались до спящего на обочине дороги БМВ, он остановился. Открыв дверцу, Джон осторожно опустил девушку на кожаное сиденье.

— Вы самый симпатичный мешок с картошкой из всех, которые я когда-либо таскал, — усмехаясь, заметил он.

Пенни все еще продолжала осыпать его проклятиями, когда он отправился за своим ружьем.

— О'кей, крошка, следующая остановка — больница в Кингсвуде, — подбодрил он девушку, вернувшись назад и садясь за руль.

Джон завел мотор автомашины. — Теперь, надеюсь, вам достаточно удобно? Хотя поток воздуха из кондиционера охладил темперамент Пенни, и она была благодарна ему за работу, но ни за что не призналась бы в этом. Она промолчала.

— Я задал вам вопрос, мадам, — вежливо напомнил Джон. — Я полагаю, этикет требует ответа на него.

— Этикет! — задохнулась от гнева Пенни. — Уж кому-кому, но не вам рассуждать о хороших манерах. Или вы считаете приличным преследовать незнакомых женщин и таскать их куда вам вздумается?

Джон на мгновенье задумался.

— Да, мадам, — вежливо согласился он. — Я полагаю, да. Но имейте в виду, они обычно не так сильно брыкаются.

Девушка громко вздохнула.

— Вы невыносимы! — воскликнула она с яростью. Вы никто иной как современный пират, который забрался в чужую машину!

Само довольная улыбка не покидала лица ее спутника. Он бросил на Пенни насмешливый взгляд.