Расстроенный Керн повернулся к экономке.
– Не говорил ли вам сэр Джон, где вчера был, с кем разговаривал?
– Нет, он был очень слаб. Я поспешила за доктором, а когда возвратилась, хозяину стало совсем худо.
– Он что-нибудь говорил? Может, называл какие-то имена? Например, Калландра или Кэлли.
Экономка покачала головой, но тут вмешался доктор:
– Милорд, сэр Джон что-то бормотал вечером. Я еще удивился, почему он все время повторяет имя греческого бога.
Керн еле удержался, чтобы не схватить доктора за лацканы сюртука.
– Какого бога? Говорите скорее.
– Аполлона. Аполлон!
Значит, Минни ошиблась? Возможно, Тримбл искал Калландру, считая, что она располагает уликами против отца Изабеллы? Следовательно, Тримбл не был Аполлоном и направлялся к нему на встречу…
Аполлон и мог отравить сэра Джона.
Керн откланялся и поспешил к карете. Но прежде чем ехать в бордель и еще раз допросить Калландру, он решил проверить догадку, которая не давала ему покоя с того момента, как он прочел дневник Авроры. Граф давно бы занялся этим, если бы не помешала вспыхнувшая страсть к Изабелле.
Теперь, если повезет, он установит личность Аполлона.
Изабелла шла с подносом по крутой лестнице в подвал, и, когда очутилась на кухне, ее окутал запах готовившейся к обеду капусты. В длинном помещении с каменными стенами на полках красовались великолепные розовые тарелки. В детстве Изабелле нравилась кухня: она воображала, что находится в волшебной пещере, где можно спрятаться от злых фей и огнедышащих драконов. А теперь эта комната стала местом отдохновения для ее измученной души.
Тетя Минни неуклюже резала лук, прижав больную руку к груди. Заметив Изабеллу, она вытерла ладони о запачканный передник и взглянула на поднос, который девушка поставила в раковину.
– Ты едва прикоснулась к супу. И к вареным яйцам за завтраком тоже, – с обидой сказала тетушка. – Я начинаю думать, что тебя избаловала роскошная жизнь в доме Хатуэя.
– Дело не в том, просто я сегодня не голодна.
– Пресвятая Богородица! Ты и вчера поклевала не больше птички, даже Перси ест лучше. Садись, я подам тебе ячменную лепешку, только что выпеченную вот этими старыми руками.
Не желая спорить, Изабелла опустилась на высокий стул. Угощение оставило ее равнодушной, но она хотела доставить удовольствие Минни. К тому же ей было невмоготу возвращаться в спальню, ложиться на кровать, где они обнимались с Керном, снова переживать муку потери или вспоминать слова, которые он шептал ей на ухо.
Я люблю тебя… И всегда буду о тебе заботиться, всегда…
Минни поставила перед ней тарелку, шлепнув на лепешку кусок масла.
– Живот не болит? – озабоченно спросила она. – Что-то уж слишком рано появились признаки беременности.
Изабелла начала размазывать масло по лепешке, но при этих словах ее рука застыла. Щемящая тоска пронзила ей грудь.
– Тетя Минни, ты, правда, думаешь, что я могла забеременеть?
– Вполне возможно. – Лицо тетушки посерьезнело. – Чувствам поддаться легко, но потом за это нужно платить. Обещай, что впредь будешь осторожнее.
Минни еще не знала, что граф оставил возлюбленную и другого раза не будет. Изабелла никогда его не увидит, если не решится на шаг, который обдумывала всю ночь.
– Я люблю Джастина и хочу от него ребенка, – призналась она.
– Нет, дорогуша, – покачала головой Минни. – Не надо предаваться несбыточным мечтаниям, чтобы потом не разочаровываться. Я тебе не рассказывала о ребенке, которого потеряла?
Кусок лепешки застрял у Изабеллы в горле.
– Нет, – наконец удивленно ответила она. – Что с ним случилось?
– Это было перед тем, как твоя мама взяла меня к себе. – Минни грузно села на стул. – Мне посчастливилось найти место горничной в доме виконта. Я приглянулась сыну хозяина, и он соблазнил меня. Каким праздником показалась мне первая проба наслаждения! Я хотела еще и еще, так мы ладили несколько месяцев. – Тетушка улыбнулась, мечтательно глядя вдаль, но лицо у нее вдруг померкло. – Его родители обо всем догадывались, хотя притворялись, что ничего не знают, пока у меня не начал расти живот. Тогда они, не теряя ни минуты, вышвырнули меня на улицу.
Изабелла судорожно вздохнула, представив тетю молоденькой девушкой, у которой не было на свете ни единой души, чтобы обратиться за помощью.
– И что же ты сделала? Куда отправилась?
– Стояло лето, поэтому удалось выжить и на улице. На работу меня никто не брал, на еду оставалось несколько скопленных пенсов. Неудивительно, что дочка родилась слишком рано и очень слабенькой, – печально сказала Минни. – Малышка умерла у меня на руках.
Изабелла вскочила и со слезами обняла женщину, которая была для нее словно мать.
– Ужасно… Я не могла себе представить…
– Все к лучшему. Смерть дочери встряхнула меня, заставила оправиться. И когда я услышала, что твоей беременной матери требуется компаньонка, я заглянула к ней. Аврору тронула схожесть наших историй, она взяла меня. А потом родилась ты. Это оказалось для меня Божьей милостью, потому что взамен потерянной я получила другую малышку.
– Ты его любила? – спросила Изабелла. – Отца своей несчастной дочери.
Минни пожала плечами и встала, чтобы смахнуть тряпкой со стола.
– Любовь – слишком красивое слово для обозначения похоти. Он и его родители умерли через год от какой-то болезни, дьявол забери их черные души. Он преподал мне урок, что от мужчин нужно получать не только удовольствие, но и деньги.
От такого цинизма Изабелла внутренне содрогнулась. Ей вдруг открылась пропасть в душе тетки. Странно, она знала Минни всю жизнь, а та ни разу не заикнулась о своей трагедии. Неужели и она превратится в озлобленную женщину, если останется здесь?
– Джастин не такой, он никогда бы не бросил своего ребенка. Он сам мне сказал.
– Все мужчины дают обещания в постели. Не сомневайся, твой отец говорил то же самое Авроре. Ну и что, послал он тебе хоть пенни после ее смерти?
– Нет.
– Вот видишь. Мужчины никогда не вспоминают о своих внебрачных детях.
Изабелла уронила голову, стараясь побороть боль, которая возникла давным-давно, когда ее бросил отец. Девочкой она мечтала, чтобы ее пригласили во дворец. Король встретил бы ее с распростертыми объятиями и объявил, что нашел пропавшую маленькую принцессу, и они бы остались вместе навечно.
Теперь Изабелла выросла и понимала, что вечного счастья не будет, не будет с тем неизвестным бессердечным отцом, который ее зачал. Если сэр Джон Тримбл не желал ее признавать, ему же хуже.
Но она могла обрести счастье с Керном.
Мысль сверкнула вспышкой света в конце длинного темного туннеля. Насколько лучше повернуться к сияющему будущему, чем погрязнуть в темноте. С новым приливом надежды Изабелла вдруг осознала, что ей дается шанс, которого не было ни у Минни, ни у Авроры. Керн любил ее по-настоящему и хотел, чтобы она стала постоянной частью его жизни. Она же отвергла его ради сомнительных переживаний гордячки.
– Джастин не такой, как Аполлон. И не такой, как тот негодяй, соблазнивший тебя, – медленно произнесла она. – Он хочет, чтобы я стала его любовницей.
Рука с тряпкой застыла в воздухе, Минни прищурилась.
– Он просил, чтобы ты обслуживала только его?
Предложение Керна, выраженное столь грубо, прозвучало омерзительно и постыдно. Изабелла опустила глаза, уставившись на недоеденную лепешку.
– Я хочу выйти за него замуж. По-прежнему. Но теперь сознаю, что наше положение очень разное и не могу рассчитывать на невозможное. Только принять тот кусочек счастья, который он мне предлагает.
– Не трепыхайся, дорогуша. – Минни похлопала ее по спине. – Конечно, лорд не может жениться на девушке твоего происхождения, таков уж порядок жизни. Ты останешься со своими тетушками, а мы присмотрим, чтобы лорд платил хорошие деньги за право тебя посещать. Ты будешь прекрасно устроена.
– Нет! Мне не нужны его деньги! Я не хочу, чтобы вы его о чем-то просили. – От одной этой мысли Изабелле сделалось противно, и она отстранилась от успокаивающего поглаживания тетушки.
– Потому что если ты их возьмешь, то будешь чувствовать себя проституткой, – объяснила Минни. – Но скажи, разве лучше позволять ему использовать тебя задаром?
– Для меня важна только его любовь. Больше мне ничего не нужно.
– Будь умницей, дорогуша. Каждая девчонка любит мужчину, который познакомил ее с удовольствиями. Но я думала, ты будешь разумнее Авроры. Она растратила жизнь на человека, который ее презирал.