Изабеллу вновь охватила паника. Забившись в руках тети Минни, она попыталась сесть, но комната покачнулась, в глазах потемнело.
– Ос-та-но-ви… е-го… пожа-луйста… – Каждое слово давалось ей с трудом, она еле удерживалась, чтобы не провалиться в черный бездонный колодец.
Минни стала массировать Изабелле, затылок.
– Ну вот, дорогуша. Тебе незачем самой приходить в возбуждение. Просто лежи, расслабься. Я буду рядом и не дам причинить тебе вреда. – Голос звучал убедительно и сладко. – Представь, что это Джастин любит тебя. Нежно касается… гладит. Ты получишь удовольствие, если не будешь сопротивляться. Унесись к Джастину. Вспомни, что испытала с ним.
Несмотря на сопротивление Изабеллы, гипнотический тон очаровывал, проникал в мозг, слова ввергали в мягкое облако бездействия. Джастин. Голова приятно закружилась. Да, он сейчас придет. Она мечтала о его любви, об умелом прикосновении рук.
– Через секунду он дотронется до тебя. С этим ощущением ничто в мире не сравнится. Позволь ему приблизиться, ласкать тебя, слиться с тобой, возносить к небесам…
Сознание померкло, осталось только бушевавшее в крови желание. Бедра обожгло огнем, нестерпимо захотелось освободиться от тянущей боли в животе. Кто-то задрал ей подол рубашки, и Изабелла услышала собственный крик – ей понравилось, что прохладный воздух обдувает ее ноги.
Джастин! Сейчас он коснется ее. Будет снова любить, откроет рай. О, как она хотела его!
И рука с вожделением легла на ее бедро.
– Проклятие! – вспылил Керн. – Я приходил дважды! Где вы были?
Лорд Хатуэй только что переступил порог библиотеки.
– У вас хватает наглости появляться в этом доме?! – Маркиз бросил на графа уничтожающий взгляд. – Уходите!
– Сначала скажу то, с чем пришел. – И Керн запер дверь библиотеки.
Маркиз поджал губы и оглядел графа с ног до головы.
– Вы уже достаточно всего наговорили. Из-за вас Хелен пережила сильнейшее потрясение, удалилась от общества, чтобы не чувствовать себя униженной перед светом. А я ездил улаживать дела, чтобы на все лето увезти ее на континент.
Мысль о страданиях Хелен несколько смягчила Керна.
– Я непременно доведу до сведения всего общества, что свадьба расстроена по моей вине.
– Это успокоит вашу совесть, и вы забудете, какое причинили ей горе? – Хатуэй потряс кулаком. – Слава Богу, она поняла, что лучше сразу избавиться от мерзкого развратника. Человека, доказавшего, что он дурное семя Линвуда.
– Вы намекаете на мои отношения с Изабеллой Дарлинг? – гневно воскликнул Керн.
– Вы сами понимаете. – Маркиз побагровел от ярости. – Как вы посмели соблазнить юную девушку, которая находилась под моей опекой? Ни приличий, ни чести!
– Откуда вдруг такая забота о незаконнорожденной дочери куртизанки?
Лорд Хатуэй подошел к буфету и взял графин с виски.
– Я отвечал за нее, – бросил он через плечо. – Пока Изабелла жила здесь, она вела себя как леди, но вы сбили ее с пути.
Керн быстро преодолел разделявшее их расстояние и выбил графин из руки маркиза. Хрусталь разлетелся на мелкие осколки, содержимое вылилось на ковер.
– Изабелла Дарлинг проникла в этот дом обманным путем, утверждая, что они с Хелен кузины. А вы предложили ей пять тысяч фунтов, если она выйдет замуж за джентльмена. Объясните почему?
– Мне нечего вам сказать. Все это мы обсуждали раньше. Граф схватил его за лацканы сюртука и прижал к книжной полке. Несколько томов упало на пол.
– Лжете, несчастный трус! Вы сообщите ей, кто вы такой, но мне расскажете прямо сейчас.
Хатуэй тяжело дышал, однако не предпринял ни малейшей попытки освободиться, только изумленно смотрел па Керна.
– Вы догадались? Как?..
– Не имеет значения. – Граф сильнее встряхнул его. – Ответьте, скажите правду хотя бы раз в своей лицемерной жизни.
– Хорошо. Изабелла… моя дочь.
Вымученное признание эхом отозвалось в мозгу Керна. Он все понял, когда увидел четкую подпись Хатуэя в церковной книге, но сейчас злодеяние маркиза потрясло его вновь. И этого человек он боготворил всю жизнь!
Отпустив его, граф начал в раздумье мерить шагами библиотеку.
– Вы Аполлон, Изабелла родилась от вашей связи с Авророй Дарлинг, связь закончилась накануне вашей свадьбы. – Хатуэй доплелся до стула, тяжело сел и лишь кивал головой в знак согласия. – Когда вы женились, мне было всего девять лет, но я помню вашу свадьбу в церкви Святого Георга. Я считал вас образцом джентльмена, а оказывается, человек, которого я так уважал, за несколько часов до венчания оставил постель любовницы.
– Я поступил так, как считал правильным.
– Правильным? Вы заставляли меня думать, что вы лучше Линвуда, что вы человек высоконравственный, имеющий совесть. А сами безумно увлеклись куртизанкой.
– Я любил Аврору. Оставить ее было для меня самым трудным решением в жизни.
– А оставить Изабеллу? – Керна трясло от возмущения. – У вас родилась дочь, которая в вас нуждалась!
– Я не знал, что Аврора забеременела. – Хатуэй поднял голову. – Вы и сами понимаете, что я не мог остаться с проституткой. К тому же у меня не было выбора. Я собирался жениться.
Керну очень не хотелось с этим соглашаться, но он понимал затруднительное положение маркиза. Понимал слишком хорошо. Хотя он разорвал помолвку с Хелен, однако Изабелле предложил только двусмысленный статус любовницы. Разве этот поступок делал его благороднее Хатуэя?
– А когда я узнал, что Аврора в интересном положении, – с трудом продолжал маркиз, – было уже поздно что-либо менять. К тому времени моя жена тоже забеременела. Пришлось сохранить рождение Изабеллы в тайне. Узнай общество о моей незаконнорожденной дочери, и пострадало бы имя Хелен.
– Вы могли навещать Изабеллу, не объявляя о том всему свету.
– Я платил за дом, ее наряды, гувернантку. Добился, чтобы девочку увезли подальше от борделя.
– Ей требовался отец, а не проклятый банковский счет.
– Черт возьми! – Хатуэй ударил кулаком по колену. – Неужели вы считаете, что все это время моя совесть была спокойна? Зачем бы мне тогда принимать Изабеллу в своем доме? Дневник не имеет к этому никакого отношения, это всего лишь возможность познакомиться с собственной дочерью. – Маркиз закрыл лицо руками.
Керн почувствовал невольное сострадание. Несомненно, Хатуэй переживал свой грех, но оставалось еще много вопросов без ответов.
– Значит, вы и ваш брат Реймонд имели связь с одной и той же женщиной?
– Я презирал его за это, хотя мы не виделись долгие годы, но не мог судить за то, что он был очарован ее красотой.
– Когда вы узнали, что Изабелла разыскивает убийцу матери, вы просили меня, ее остановить. Боялись, как бы ваша тайна не стала достоянием света?
– Вы ошибаетесь, если полагаете, что преступление совершил Реймонд. Брата временами одолевает слабость, но он не давал Авроре яд.
– Понятно. – Керн внимательно посмотрел на собеседника. – А вы?
Лицо Хатуэя сделалось пепельным, он растерянно воззрился на графа.
– Вы подозреваете в таком ужасном преступлении… меня?
Керн ненавидел себя за эти подозрения. Однако выбора не было, если он хотел защитить Изабеллу.
– У вас имелась причина желать смерти Авроры. Она знала вашу тайну. Она и еще сэр Тримбл.
– Вы с ним разговаривали?
– Нет. Я заехал к нему утром и узнал, что его отравили.
Хатуэй привскочил со стула.
– Боже праведный! Вы уверены?
– Так утверждал доктор. Еще он сказал, что в бреду Тримбл повторял имя Аполлона.
– Сэр Джон был у меня вчера, спрашивал, чем я занимался в тот день, когда заболела Аврора. Признаться, я на него очень разозлился. Уходя, Тримбл обмолвился, что неважно себя чувствует. – Хатуэй пристально взглянул на графа. – Хотите – верьте, хотите – нет, я не намерен оправдываться. Даже если речь идет о таком серьезном обвинении, как убийство.
Керн ему верил. Маркиз не давал Тримблу яд. И вряд ли хотел избавиться от Авроры: связь с куртизанкой не лишает мужчину чести.
Тогда кто? Кто же преступник?
– Пока Тримбл находился в вашем доме, он не разговаривал с Кэлли, служанкой Изабеллы?
– Насколько я знаю, нет. Сэр Джон приехал ненадолго вскоре после того, как вы с Изабеллой ушли. Мы с ним побеседовали, и он сразу же откланялся.
Странно. А Минни заявила, что Тримбл собирался задать какие-то вопросы Кэлли. Значит, она могла отравить его. Нет, что-то не сходится.