.На Настино недовольное 'опять-Имагин-блин-сушить-придется-зачем-тебе-вообще-полотенце?', отвечает, что полотенце ему действительно незачем и его спокойно можно снять, а потом смеется, когда Настя закатывает глаза.
.Забирает из рук девушки тюбик с пастой, который она всегда держит до последнего – специально, чтоб ему пришлось лишний раз коснуться, выдавливает на щетку, отправляет рот.
.А потом чистит зубы, корча рожи и не забывая скользить свободной рукой под одеждой невесты, полощет рот, выпрямляется.
.– Настя, ты мне только скажи, где ты такие берешь-то? – и вроде как удивленно облапывает все, что скрыто под пижамными шортами. – Они у тебя вечно как из детского мира. Не слоны, так ежики, не ежики, так еще животина какая… – Имагин возмущался, облапывая уже не ткань. – Может, мы тебе нормальную пижаму купим? Как у взрослых, чтоб тут открыто… – скользнул одной рукой вверх по животу, оголяя кожу, – тут разрез… – а вторую переместил с попы вперед, на бедро.
.– Если мы мне нормальную пижаму купим, Глеб, ты меня затра… живой, в общем, я из спальни вряд ли выйду…
.– А ты и в этой пижаме оттуда обычно живой не выходишь, Настюш, но надо ж какое-то разнообразие в половую жизнь вносить. Люди, вон, плетками машут, травмы получают, узлами завязываясь, а мы с тобой – на шелк перейдем…
.Настя хмыкнула, но не ответила. Наивный… Знал бы он, в каких масштабах она скупала этот самый 'шелк', а потом складировала его в самые дальние углы, в которые Имагин никогда не заглядывает. Периодически надевала, смотрела на себя в зеркале, снимала, пряча еще дальше. При нем облачиться в такое не решалась еще ни разу – не давала сделать это память о том, в каком виде она выплясывала перед ним в Бабочке. Думала, что ему покажется пошлым, но раз нет… Сам напросился.
.– Хорошо, Глеб, будет тебе шелк… Ох, – а потом Настя почувствовала, как в глазах на секунду потемнело. Девушка только и успела, что схватиться одной рукой за напрягшегося Имагина, а другую приложить ко лбу.
.– Ты чего? – когда же она снова могла худо-бедно соображать, осознала, что сидит на бортике ванны, прислонившись спиной к кафелю, а Имагин держит ее за руки, заглядывая в лицо. – Побледнела вся…
.– Ничего, давление, наверное. В последнее время такое бывает… – Настя попыталась улыбнуться, но так просто Глеба не провести, смотреть стал еще пристальней.
.– Может, мы к врачу съездим?
.– Нет, – вторая попытка улыбнуться получилась куда более удачной, после чего Настя даже встала, не резко, но уверенно, снова приблизилась к умывальнику, брызгая водой в лицо. Имагин, конечно же, тоже подошел. – Тошнит просто немного, съела что-то… Рыбу ту дурацкую, наверное, вот и мутит все утро. Таблетку выпью, кофе заправлюсь, и все будет хорошо.
.– А может, ты беременна, Настюш? – Глеб спросил так спокойно, что Ася не удержалась от смеха. Ну или не удержалась из-за неожиданности…
.– Да нет, – мотнула головой, вытирая руки о полотенце, а потом кладя на плечи мужчины, улыбаясь ему, целуя в уголок губ. – Куда нам? Я таблетки пью…
.– Ну ладно, – понять, успокоило ли его такое объяснение, Настя не смогла, но на протяжении всего утра ловила на себе внимательные взгляды мужчины.
.Однажды даже поперхнулась тостом, когда он неожиданно зыркнул. Из-за этого или… Из-за того, что поняла – таблетки-то она не пьет. Прошлые закончились, а новые купить, и тем более начать принимать, она забыла, погрязнув в миллионе старых и новых забот.
.Оставалось надеяться, что пронесет и ждать прихода 'праздников'.
.А вчерашняя рыба действительно была так себе. Господи, только бы это была вчерашняя рыба.
***
.Мужчина же долго еще ходил за Настей, все пытаясь раскрутить ее на приватный танец и тот самый 'шелк'. Она не менее долго отнекивалась, даже сама толком не зная, почему.
.В своих силах она была уверена, с желанием тоже проблем не возникало, но из чувства противоречия никак не хотела соглашаться.
.В конце концов, не выдержала постоянного Глебового занудства, предложила сделку.
.– Хорошо, Имагин. Договорились. Я станцую. Только сначала я для тебя, а потом ты для меня.
.Мужчина на какое-то время опешил – явно ведь не ожидал, а потом, как ни странно, согласился.
.Настя тогда специально съездила в Бабочку, выпросила у Амины казенный костюм. Та долго изгалялась, смеялась, но не отказала. Только стребовала слово, что когда Веселова будет возвращать, расскажет, как все прошло, в красках. Кольцо, кстати, главная бабочка тоже заметила. Поздравила, пожелала счастья, а на свадьбу пообещала прийти. Только с одним условием – что там не будет нового управляющего, которого Глеб назначил вместо отправленного с миром Пирожка. Что за новый управляющий, объяснять Амина не стала, просто сказала, что характер у него еще хуже, чем у нее, а это – редкость.
.Потом Настя спрашивала у Глеба, кого тот назначил, он объяснил, что решил прислушаться немного к себе, немного к ней. Сделал Амину ответственной за вопросы 'творчества', а еще отправил туда своего доверенного человека, который сможет вывести Бабочку в плюс, занимаясь организационной стороной вопроса. По словам Имагина, притираются они сложно, но пока что лично его, как владельца, результаты вполне устраивают, лишь бы не поубивали друг друга…
.Тот же вечер, когда Настя вновь превратилась в бабочку, только теперь уже не на сцене Баттерфляя, а в их с Имагиным спальне, девушка запомнила на всю жизнь.
.Глаза Глеба горели. Они были именно такими, какие отпечатались в девичьей памяти, и какие Настя так хотела увидеть еще раз. Имагин смотрел очень пристально, практически ощутимо, следил, не отрываясь, да и все состояние мужчины будто кричало, что он взведен до предела – гуляющий по шее, при каждом сглатывании, кадык, напряжение во вроде как расслабленной позе, собранность, готовность отреагировать на малейшее касание…
.А касаться Настя не давало долго – наслаждалась таким пристальным вниманием своего мужчины, восторгом в его взгляде, собой и танцем.
.Как там было в первый вечер?
.Девушка опустилась на корточки, чтоб потом подняться, выводя пальцем извилистую линию на ноге. Улыбнулась, бросая быстрый взгляд на Имагина. Когда-то из-за этого движения в глазах потемнело у нее, а теперь темнели уже его – от страсти.
.Подняв над головой руки, Настя крутнулась вокруг своей оси, скользнула одной рукой по пилону, глянула через плечо, подмигнула, замечая, как Глеб непроизвольно дернулся вперед, но усидел.
.Да и вообще он в тот вечер демонстрировал чудеса выдержки – взгляд не отводил, даже не моргал, но терпеливо ждал, пока сама подойдет.
.И она наконец-то подошла, сбросив крылья, позволила пуговка за пуговкой расстегнуть все ту же белую латексную юбку, щекотать дыханием голый живот, а потом не только дыханием, но и касаниями губ.
.– Моя бабочка, – мужчина выдохнул где-то на уровне одной из бедренных косточек, чтобы через секунду уже прижать эту самую бабочку к кровати.
.Ему точно понравился танец, он сам об этом говорил, быстро расправляясь с остатками ее, вроде как шелковой, и своей одежды. Конечно, Настя подозревала, что ради секса в тот момент Имагин мог сказать что угодно, но судя по тому, каким бурным этот самый секс получился, не врал ни грамма.
.А через какое-то время, придя немного в себя, дыша тяжело, но уже не от танца, Настя поняла, что ее обманули.
.– Имагин! – девушка сняла с себя руки мужчины, чуть отодвинулась, переворачиваясь так, чтоб удобно было заглядывать в лицо довольного Глеба. – Мы не так вообще-то договаривались!
.Он тоже повернулся на бок, приподнял бровь, не перебивая.
.– Сначала танцевать должна была я, потом ты, я станцевала…
.– А я тоже, Насть, – ее боднули носом, надавили на плечо, снова прижимая спиной к простыне, согрели дыханием шею, задержались губами на впадинке, – только ты у нас по вертикальным танцам, а я исключительно по горизонтальным. Так что квиты. Но если хочешь, можем еще раз повторить мою часть. Для закрепления.
.Девушка была в ярости! Ведь действительно обманул и не видать ей теперь танца в его исполнении, но… Ярость как-то быстро отходит на второй план, когда он так трепетно целует. Пришлось повторять…
***
.Глеб заснул первым, а Настя долго еще лежала, глядя попеременно на него и на потолок, потом в окно, и снова на него.
.В последнее время ее часто мучила бессонница, хотя скорее не мучила – сопровождала. Веселовой даже нравилось проводить вот так часы – глядя на Глеба и думая.