Сабрина Пейдж - Его девственница

- Смокинг? Какой смокинг?

- С хвостиками, - добавляет Анджело.

- Конечно. Ведь козий смокинг без хвоста выглядел бы просто нелепо, - замечаю я.

- Невеста захотела добавить хвост к смокингу, - говорит мне Нейт на полном серьезе. Он достает телефон и показывает фото козла, одетого в смокинг, с небольшой атласной подушечкой на спине. – Каспер нес кольца на свадьбе.

- Каспер, - я не могу перестать ржать. – Так зовут козла?

- Он очень милый, - говорит Нейт, умиляясь.

Теперь я ухмыляюсь. – Каспер – дружелюбный козел?

- Тысяча долларов, - заявляет Анджело.

- За козла?

- За смокинг.

- Да заткнись ты, - плюю я. – Что это за тариф такой за смокинг для козла?!

- Это стоимость костюма, - объясняет Нейт. – Для него потребовалась непростая фурнитура.

Изображение моего брата, держащего козла, чтобы надеть на него смокинг, заставляет меня смеяться так сильно, что я чуть ли не плачу.

- Ты будешь Верой Вонг среди козьей одежды.

- Я возьму это высказывание, - Нейт расплывается в самодовольной улыбке. – Пожалуй, даже напишу это на своей визитке.

- Нейт Райан: козий кутюр, - дразнится Анджело.

- Вам стоит расширить ассортимент для других экзотических животных, - предлагаю я, откусывая свою запеканку. – Я уверен, есть люди, нуждающиеся в смокинге для своего домашнего тигра.

- Ты сегодня как никогда довольный и совсем не капризный, - сужает глаза Нейт. – Не так ли, Анджело?

- Наверно, это потому, что сегодня у него нет запора, - рассуждает Анджело.

- Не волнуйтесь. Я такой же вредный, как обычно.

- Нет, нет, - Нейт размахивает вилкой в воздухе. – Что-то другое, - говорит он.

- Ох, - ахает Анджело. – Ты встречался с профессором истории?

- О боже, вот оно! Тебе перепало. Вот в чем дело.

Я доел свою запеканку, и теперь выпиваю оставшуюся половину «Мимозы».

- Я не трахался.

На самом деле, у меня самый клинический случай посинения шаров в мире. Так что, если есть кто-то, кто должен быть недовольным, так это я.

Странно, что я такого не чувствую.

- Я тебе не верю, - говорит Нейт. – Ты выглядишь так, будто трахался.

- Почему ты покраснел? – спрашивает Анджело. Он обращается к Нейту и заговорщически шепчет: "Он точно кувыркался".

- Точно, - соглашается Нейт. – С профессором истории, да? Анджело говорил тебе, что она милая. Поверить не могу, что ты на самом деле встретился с ней. Я горжусь тобой. Мы должны выпить за твое новое знакомство.

- Не могу поверить, что вы обсуждаете это, - ворчу я. – Мы в младших классах что ли, что вы обсуждаете мою личную жизнь?

- Значит, ты признаешь, что трахнулся! – кричит Анджело.

- Я ничего не признаю, потому что я не спал ни с кем.

- Гейб всегда был худшим лжецом в мире, - объясняет Нейт. – Помнишь, как ты разбил бейсбольным мячом окно, когда мы были маленькими, и пытался убедить маму, что это сделал я?

- Потому что именно ты это и сделал! Ты разбил окно и выставил все так, будто это я разбил его.

- Не было такого! – Нейт делает паузу и делает глоток «Мимозы». – Это были ты и Эндрю Роббинс… Блядь, это на самом деле был я, да?

Я бросаю взгляд на Нейта. – И мне попало за это.

Нейт смеется.

- Ну, я думаю, что это доказывает мою точку зрения, не так ли? Мама не поверила тебе, потому что ты ужасный лгун.

- Думаю, быть честным человеком лучше, чем быть вруном, - говорю я ангельским голосом.

- Не увиливай от темы, - говорит Анджело. – Я хочу услышать рассказ о свидании.

- Да не было никакого свидания! – я беру еще один кусок запеканки. – Клянусь, вы двое хуже мамы, когда дело касается моей личной жизни.

Анджело издает звук "Пф".

- Думаю, ты имел в виду ее отсутствие.

И я бросаю в него круассан.

- Поскольку прошлую пару мы посвятили обсуждению того, как сделать ваше письмо более многослойным и текстурированным, задействовав все ваши чувства, сегодняшнее задание будет основано на прошлой дискуссии, - объясняет профессор Райан. – Я раздам каждому из вас лист бумаги, на котором указан одним из семи смертных грехов. Нужно написать примерно две страницы или меньше, не пишите мне роман, мы же все прекрасно знаем, краткость – сестра таланта.

Он идет между рядами кресел, раздавая листы, пока говорит. Когда я получаю свой, то раскрываю сложенный лист бумаги. И мое сердце останавливается.

Похоть.

Зачем он дал мне похоть?

Он доканывает меня специально. Пытается поставить меня в неловкое положение, потому что я нагрубила ему и велела не вести себя как мой отец.

Раздражение струится по моим венам, но я стараюсь не допустить того, чтобы оно разошлось по всему телу.

- Если ваш грех – чревоугодие, например, то вам не стоит писать про то, сколько еды вы можете съесть за раз со шведского стола, - поясняет он в ответ на вопрос одного из студентов. – Все грехи вы должны описать метаморфически, так что просто используйте то, что вам дали в качестве отправной точки. У кого-нибудь есть еще вопросы?

Только один: должна ли я описать, насколько сильно вожделею своего профессора? Или это недостаточно метаморфически?

Он смотрит на меня так, будто читает мои мысли. Мое лицо краснеет под его взглядом.

- Все ли довольны грехом, который им достался?

Это не может быть совпадением. Он специально дал мне похоть, потому что знал, что мне станет неудобно.

Мне действительно неудобно, но совсем не по той причине, по которой он мог бы предположить. Это заставляет меня ерзать по сидению, ведь я думаю о нем.

- Мисс Тейлор?

Моя голова дергается. Я осознаю, что весь класс уже расходится. Профессор Райан стоит у доски с сухой тряпкой в руке и смотрит на меня.

Черт. Как долго я просидела здесь, думая о нем?

- Да, - я вскакиваю, начиная убирать свой ноутбук в сумку. – Я просто… эм, думала о задании.

Как только произношу эти слова, я тут же жалею об этом.

- О? – он обходит стол и садится на него так, что одна его нога остается на полу, так же, как он делает это во время занятий. Затем он скрещивает руки и приподнимает брови.

- У вас есть вопросы?

- Нет, - резко отвечаю. – Никаких вопросов.

- Довольны ли вы грехом, который достался вам? – он задает вопрос таким невинным голосом, что на минуту мне кажется, что я чокнулась. Ведь может ли быть такое, что я придаю вещам слишком большое внимание, потому как зачем ему давать мне похоть специально?

Вставая, я закидываю сумку на плечо и разглаживаю руками складки на юбке.

- Ага. Полностью довольна.

Края его рта подергиваются. Он выглядит таким самодовольным, что я убеждаюсь в том, что его «случайный» выбор темы для письменного задания совсем чуть-чуть не случайный.

- Хорошо. Я рад, что вы довольны.

Я совсем не довольна. Мне не нравится писать на тему вожделения, которое я чувствую к этому мужчине. Я определенно не довольна тем фактом, что я испытала оргазм, думая о многих грязных вещах, которые я хочу, чтобы он сделал со мной.

Но я только киваю, и, поворачиваясь, иду к двери. А затем (я не знаю, что на меня нашло), что-то заставляет меня остановиться. Повернувшись, я длинными шагами иду к нему назад, мое сердце бешено колотится.

- Похоть? – злобно спрашиваю, останавливаясь прямо перед ним. – Я не могла получить гордость … или… гнев?

Гнев подошел бы лучше, учитывая мое нынешнее состояние.

Я в бешенстве от осознания того, что тема моего задания была выбрана не случайно. Я раздражена тем, что этот мужчина считает, будто это смешно – давать мне такую тему лишь для того, чтобы мне стало некомфортно. Но больше всего меня бесит то, что нахождение в такой непосредственной близости от него прямо сейчас, вызывает во мне дрожь возбуждения.