— Уточню — я должен Никину очень много и мне бы хотелось, чтобы он был доволен, и я тем самым отплачу свой долг перед ним, о котором он совсем забыл. И да, для него это будет сюрпризом, и вам нужно будет убедить Ярослава в том, что это добровольно от сильных чувств к нему.
— У меня есть…
— Плевать, кто там и что у тебя есть. Хочешь, чтобы дамочка с девчонкой жили, тогда сейчас отправляешься домой, собираешь вещи, берешь все документы и оправляешься в Шеффилд со своим женихом. Билет на самолет уже лежит у тебя в квартире под дверью. Мы все контролируем. От тебя требуется мало — порвать с Медведевым и сделать все, чтобы Ярослав простил тебя, и вы улетели как счастливые влюбленные. И если ты хоть слово кому скажешь, будешь встречаться с подругой тогда, когда сестру захочешь навестить — на кладбище!
Пораженно застыла, в шоке, что этот ужас вновь со мной произошел. За что? Ну что я такого сделала, что мне так не везет? Почему вновь и вновь наступаю на одни и те же грабли.
— Это вас послала Марина?! Да? — воскликнула, подозревая, что это она все организовала. Больше некому. Только она обещала сделать все, чтобы мы расстались.
— Я слежу за твоей квартирой, прослушиваю твои разговоры и телефонные звонки. Все. Так что любое неправильное действие — и их больше нет. Несчастные случаи случаются очень часто.
Руки дрожали, и не в силах была ничего сказать. Дышала тяжело и часто, стараясь не паниковать. Но отвратительно получалось.
— Так что ты выбираешь? — кинул он мне.
— Почему вы не можете оставить меня в покое? Почему? — воскликнула от отчаяния.
— Потому что ты обидела очень хорошего человека, а он мне жизнь спас. И когда он поделился, как разочарован, я понял, что в моих силах ему помочь. Но это останется между нами. Ты и словом не обмолвишься и никогда никому ничего не расскажешь. Поверь, это единственный выход. И сейчас тебе нужно ехать домой — а то не знаю, сколько визжащая девчонка будет еще кричать в моем погребе. Видишь ли… не хочу привлекать к себе внимание, поэтому спрятал их там, где им самое место.
— Подонок.
— Поверь — мне это неважно, главное — результат. Так что поторапливайся. И советую быть убедительной, а я посмотрю, как тебе дорога подруга и ее очаровательная девочка. Когда будешь в самолете, верну их домой.
Только хотела ответить, как услышала гудки.
Во мне что-то оборвалось. Потерялась… Смотрела по сторонам и ничего не видела от слез. Хотелось закричать, но не могла.
Даже не помнила, как добралась домой.
Я ничего не перекладывала, взяла первую попавшуюся сумку и швырнула ее в стену, рухнув на пол и плача от отчаяния.
Появилась мысль — позвонить Медведеву, все рассказать и вместе мы что-нибудь придумаем. Но если… они прослушивают телефон и знают, что происходит в квартире, то я подпишу приговор подруге и Аленке.
Сколько так лежала не знала, пока вдруг не прозвучал булькающий писк сообщения. Посмотрела и увидела входящее СМС от неизвестного номера:
«Мы ждем действий».
С ненавистью смотрела на экран и не могла себя заставить что-то делать. Сто раз провела пальцем по номеру любимого мужчины и все же… позвонила. Он был вне зоны действия сети. Больше пяти раз набирала, а потом заставила себя написать:
«Прости. Я улетаю с Никиным. Поняла, что хочу быть с ним. Считаю, что договоренность выполнена и мы в расчете».
Больше не знала, что написать, чтобы он поверил. Каждая буква сжигала меня до костей. Слова убивали, причиняя боль. И это я писала своему мужчине…
Боже, как я хочу проснуться, чтобы понять, что это лишь ужасный сон.
Мой палец долго висел в воздухе над сенсорной клавишей «отправить», а потом закрыла глаза и нажала, затаив дыхание.
Сообщение было не доставлено.
Выдала стон отчаяния, чувствуя себя тварью. Второй раз. Второй раз в жизни я поступила подло и вновь с Медведевым. Даже не знала, как описать свои эмоции. Было невероятно плохо. Я буквально умирала на паркете, не желая подниматься совсем.
Сто раз задавала себе вопрос, почему поступила так, и столько же отвечала на него.
Не могла я поступить иначе. НЕ МОГЛА!
Вновь… все повторяется. Судьба бьет наотмашь.
Лежала и смотрела на потолок, пока не прозвучало бульканье. Я несколько минут не могла себя заставить взять телефон, а потом вытянула руку и подняла вверх перед лицом, читая сообщение:
«Хорошо. Теперь дальше выполняй мои указания. Или забыла о криках маленькой визжащей девчонки?»
С яростью отшвырнула телефон в сторону и отвернулась, проклиная этого доброго друга Никина и его самого. И зачем я только встретилась с ним? Да сидела бы дома. Нет, я же не могла отказать старому другу. Дура!
Но кто же знал? Кто?!
Кое-как поднялась и, шатаясь, поплелась в свою спальню к шкафу, чтобы посмотреть платья, которые там остались. Распахнула дверь и с грохотом закрыла, считая, что без нарядов вполне нормально будет. Вытащила из полки черные джинсы и синюю водолазку, решив, что вещи отлично гармонируют с моим поганым настроением.
Быстро скинула легкое летнее платье и переоделась. Увидев, что тушь потекла и представляла собой страшилище, смыла все, и когда подошла к зеркалу и открыла косметичку, через долгую минуту отшвырнула ее в стену.
Так нормально…
Устало повались на кровать. Захотелось умереть.
Нет, обойдутся. Всегда есть выход.
«Что же делать?!»
Вдруг вздрогнула, слыша шум со стороны детской, где спала подруга с дочерью.
Сглотнула и медленно поднялась, прислушиваясь к каждому шороху. Вышла в зал, с каждым шагом понимая, что в окно кто-то пробрался.
Встала у стены, упираясь в нее рукой, чтобы не упасть. Все тело парализовало от страха, но хуже чем уже есть, не могло быть.
Верно?!
Я ждала…
Недолго.
Через две минуты я увидела, как из спальни выходит высокий мужчина с черными волосами, зачесанными назад, в глазах которого был ад. Он был во всем черном, а на поясе находился странный зеленый ремень с железкой.
Испугалась не описать словами, и только хотела вскрикнуть, как он оказался рядом и закрыл рот ладонью, свирепым взглядом давая понять, чтобы не говорила.
Да я и не смогла бы… Он настолько жутко смотрел, что, казалось, видел насквозь. Было в нем столько ярости, гнева, силы, что я даже боялась дышать.
Смогла выдохнуть, когда он дернул мою сумку и самым наглым видом начал рыскать, пока в его руках не оказался мой телефон.
Уже через секунду он просматривал сообщения, а потом свирепо посмотрел на меня, уничтожая черными глазами, и переключился на стены, словно что-то искал.
Что удивило, незнакомец не вышел в коридор, а только с зала внимательно сканировал помещение, пока не уставился в угол и недовольно скривился, отчего стал еще опаснее.
Резко обернувшись, мужчина направился к стеклянному столику и, дернув меня за руку, почти швырнул на диван. Схватив ручку и листок, который вырвал из блокнота, что лежал на полочке, уверенно начеркал:
«Лотова. Пиши все, что узнала о ней из разговора. Быстро. Говорить не смей».
Пораженно уставилась на него и четко поняла — это ФЕРЗЬ.
Кивнула и дрожащей рукой начала выводить:
«Они за чертой города в погребе… Держит их там мужчина, которого спас Никин Ярослав. Вернет домой только тогда, когда я окажусь в самолете. Если сегодня в десять вечера меня там не будет, то их…»
Не смогла дописать… уронила ручку.
Мужчина резким движением выхватил лист и скомкал, запихнув себе в карман. Развернулся и быстро направился в спальню. Понимая, что он уйдет, я быстро написала два слова и восемь цифр, которые помнила наизусть, и бросилась за ним. Когда догнала, Ферзь уже приблизился к окну. Положила листок на подоконник и с огромной надеждой посмотрела на него. Мужчина уделил ему ровно секунду и, отодвинув меня в сторону, резко взобрался на окно.
Я стояла на месте, не понимая, он расскажет или нет. В записке я написала: «Позвони Медведеву» и указала номер телефона. Поможет или ему плевать? Отмечая, как он склонился над своим ремнем и что-то дергает на стене дома, поняла, что уговаривать такого бесполезно. Если захочет, то скажет, если посчитает ненужным — забудет. Или уже забыл.