— Я просто... ты мне очень нравишься, — признался он.
На моем лице появилась улыбка.
— Ты мне тоже очень нравишься.
Я наклонилась вперед, захватывая его губы своими. Они было мягкими. Никакой спешки, к которой я привыкла с парнями из Верхнего Ист-Сайда. Поцелуй был таким к месту, словно он делал еще один стежок к тому, что и так назревало между нами. Правильно все, расставляя по местам.
Он застонал мне в губы и отстранился.
— Очень трудно сдерживаться, не выкрадывая тебя от сюда.
Я усмехнулась, снова привлекая его к себе.
— А кто сказал, что я этого не хочу?
Он поцеловал меня еще раз.
— Ты слишком особенная для этого, — сказал он мне в губы. — Не торопись, Ларк. И я не хочу нас торопить.
— Нас, — выдохнула я это слово, как спасательный круг.
— Ты ведь моя, верно? — спросил он.
Я сглотнула и кивнула, встретившись взглядом с его глубокими темными глазами.
— Твоя.
— Хорошо. — Он заправил прядь рыжих волос мне за ухо. — Мне кажется, что я ждал тебя целую вечность.
— Ты меня ждал? — Прошептала я в благоговейном страхе. Никто никогда не говорил мне таких слов.
От его улыбки сбоку у глаз появились морщинки. Это была самая искренняя улыбка, которую я когда-либо видела в своей жизни. Сэм был уникальным в своем роде.
— Я рад, что ожидание закончилось.
2
— За губернатора Вудхаус! Победителя в предварительных выборах в Висконсине и предполагаемого победителя президентских предварительных выборов! — Воскликнула Мойра, высоко подняв кружку с пивом.
Мы все подняли бокалы, чтобы чокнуться с ней, праздную нашу победу. Первичное голосование было изнурительным, но теперь, когда оно было позади, будущее выглядело еще более светлым. Всегда имелся шанс, что Вудхауса не выдвинут, не проголосует нужно количество человек, и тогда нам всем придется закрыть свою лавочку и перейти к другому кандидату. Или, что более вероятно, в моем случае, вернуться домой.
— Боже, как я люблю это место, — сказал Сэм, когда перед нами поставили блюдо с жареной картошкой.
В настоящее время мы находились в нашем любимом баре в городе в первую очередь потому, что здесь в баре подавали еду в нерабочее время. Не самое лучшее место для еды в городе, но пиво здесь тоже подавали. Итак, беспроигрышный вариант.
Я потянулась за картошкой, макая ее в кетчуп, поморщившись, когда Мойра потянулась к горчице.
— Не понимаю, как ты можешь ее есть.
— А я не понимаю, как у тебя может быть аллергия на клубнику. Ты знаешь, какая она вкусная? — Спросила Мойра.
Я отрицательно покачала головой.
— Как будто у меня есть выбор, что я сама себе могу выбирать аллергию.
— Это ты хочешь, чтобы мы так думали, — пожала плечами Мойра.
— Говорит мне женщина, у которой аллергии больше, чем у всех, кого я знаю.
— Но да, у меня аллергия на траву, деревья, кроликов и вообще на большую часть природы. Но нет на замечательные, вкусные продукты, вроде клубники.
— У тебя такой интересный взгляд на эту проблему, — произнес Сэм.
— Эй, — заявила Мойра, указывая на него. — Мне не нужен чей-то бойфренд, который подтрунивает надо мной.
Румянец поднялся по моей шее и залил щеки. Я все еще не привыкла к этому слову из чьих-либо уст. Сэм был моим парнем. И я была его девушкой. Это казалось сюрреалистичным и абсолютно идеальным. Неудивительно, что до этого у меня никогда не было серьезных отношений с парнями. Просто много-много случайных свиданий.
Сэм запихнул в рот еще одну картошку.
— Не сердись на нас из-за того, что ты тоскуешь по Тоби.
— Ого! — Сказала Мойра, поднимая руки. — Я не тоскую по Тоби.
Я фыркнула и засмеялась.
— Именно, тоскуешь.
— Нет, это просто возмутительно.
— Мы все это знаем, Мойра, — сказал Сэм, пожимая плечами.
Мойра возмущенно посмотрела на него.
— Я не тоскую. Я могу заполучить любого, кого захочу. И я хочу, чтобы вы знали, что я оставила бывшего дома, тоскующего по мне. Может снова повстречаюсь с ним, когда вернусь домой.
Сэм рассмеялся.
— Это ты хочешь, чтобы мы так думали.
Мойра встала со своего места и закатила глаза.
— Я пойду к другому столику, где меня ценят.
Я потянулась к руке Мойры.
— Да ладно тебе. Не обижайся, — она подмигнула мне, хихикнув, а затем побрела к другому столику членов нашей предвыборной кампании.
— Иногда она такая обидчивая, — сказал Сэм.
— Ее зовут Мойра. Я люблю ее.
Он кивнул.
— Она самая лучшая. — Он доел картошку и нырнул в корзину с крылышками. — А как же ты?
— А что я? — Спросила я, потянувшись тоже за крылышками и соусом барбекю.
— Тебя кто-нибудь ждет в Нью-Йорке?
— О, — сказала я, прикусив губу. — Нет. У меня никого нет.
— Неужели? Никаких бывших?
Я пожала плечами.
— Я имею в виду, что встречалась с парнями, но ничего серьезного.
Сэм посмотрел на меня так, словно хотел, чтобы я продолжила. Он ел крылышко и терпеливо ждал, что я еще добавлю. Что было... черт. Ладно, мне придется сказать больше. Но что я могла сказать, чтобы не выдать себя?
— Мои родители в некотором роде любят все контролировать, — сказала я ему ровным голосом. — Странно контролировать некоторые вещи... например, мою карьеру. А также, почему-то, очень легкомысленно относятся при этом к большинству других вещей. Им все равно, с кем я встречаюсь и чем занимаюсь, пока иду правильным путем.
— С одной стороны, похоже, что они предоставляют тебе полную свободу, с другой стороны, вроде бы загоняют тебя в определенные рамки.
— Вот именно, — сказала я, радуясь, что смогла ему донести свою мысль, не раскрывая всего. Я еще не была к этому готова. — Так вот, в старших классах и в университете я совершала много... э-э... бунтарских поступков, пытаясь выйти за границы, которых никогда не было.
— А-а, — сказал он, словно сообразив. — Значит, никаких бойфрендов, зато много... свиданий.
— Ага. Единственные люди, которые были у меня в жизни — это моя команда.
Он вопросительно поднял бровь.
— Я росла вместе с четырьмя лучшими друзьями — Пенн, Кэтрин, Льюис и Роу. У нас непростая история, но мы всегда были рядом друг с другом.
— Звучит неплохо, — произнес он. — А для меня лучшим другом был всегда мой брат Джейк.
— Я единственный ребенок. Итак, моя настоящая семья — это моя команда.
Я посмотрела на свою тарелку. Мне совсем не хотелось говорить ему, что в детстве я много дурачилась. Если уж переходить эту границу, то переходить ее нужно было во всем, включая и моих друзей. Что в какой-то момент я переспала с Пенном, Льюисом и Роу. Что я была не той, за кого меня принимал Сэм. Хорошая девочка, которая сидела перед ним, была иллюзией. Я всегда была чем-то... вернее кем-то другой. Мне нравилось, что он разглядел во мне личные качества. Обычная среднестатистическая девушка, в которую он влюбился.
— По крайней мере, у тебя есть друзья, — сказал он.
Я кивнула.
— Это, наверное, впервые, когда я серьезно отношусь к кому-то.
Когда я снова посмотрела на него, он широко улыбался.
— Правда? Мне нравится быть в этом смысле первым.
Я сглотнула, чувствуя, как все глубже погружаюсь в Сэма. Я не лгала о своем прошлом. Не совсем. Просто не открывала всей правды. Я была не готова увидеть его реакцию, кем была на самом деле. У меня перед глазами стояла картинка, что Сэм, узнав, кем я была на самом деле, будет смотреть на меня по-другому, отчего появлялась тошнота. Нет, я не могла ему сказать правду. Пока нет.
— А как же ты? — поспешно спросила я. — У тебя есть бывшие?
— Бывшая, — уточнил он. — Только одна.
— О? — воскликнула я, заинтересовавшись.
— Мелисса Янг, — сказал он со вздохом. — Мы встречались почти весь колледж. Она все еще живет в Чапел-Хилле и ходит в церковь с моей семьей. Все стало сложнее с тех пор, как мы расстались.
— Почему сложнее?
Он почесал затылок.
— Не знаю. Мои родители хотят, чтобы мы снова были вместе. Им нравится, что она местная. Но я знал, что уеду на год с лишним. Знал, что наши отношения не переживут большого расстояния.
— Но почему?
— Не могу сказать. Она... цепляется. — Он тяжело вздохнул. — Ненавижу это говорить. Она славная девушка, и мы долго были вместе. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Но думаю, если ее так легко было оставить, то она никогда не станет моим эндшпилем.