Маша Драч - Его одиночка

Мы оказались в роскошном номере, на который мне было абсолютно плевать. Мое внимание, мое тело, вся моя сущность сейчас были настроены исключительно на восприятие Лавра и его несдержанных ласк. Прежде, до встречи с ним, секс никак не заботил меня. Я не находила в нем ничего особенного или необходимого. Но с Лавром многие мои убеждения по этому поводу кардинально изменились.

Я тосковала по нему, по нашей близости, по голосу. По всему. Но при этом продолжала чего-то бояться. Губы Лавра немного горчили. Он явно что-то сегодня пил из алкоголя. Его руки ловко избавили меня от кофты и нижнего белья еще задолго до того, как мы оказались в постели. Времени и желания раздеваться до наготы у нас не было. Мы оба стремились к тому, чтобы как можно быстрей стать единым-целым. Мои руки мелко дрожали, пока я пыталась справиться с проклятым галстуком и пуговицами на рубашке. В конце концов, я бросила это дело и в нетерпении расстегнула ремень на брюках.

Лавр тяжело дыша, продолжал покрывать меня поцелуями. Губы уже сладко болели, а кожа на шее немного саднила из-за того, что ее с особым упоением терзали языком и зубами. Наш секс непременно случился где-нибудь у стены, если бы мы всё-таки не добрались до постели. Лавр задрал мою юбку, усадил сверху, сам же уперся лопатками в деревянную резную спинку кровати. Мы даже свет не включили, но в полутьме всё воспринималось гораздо острей.

Я никогда еще не была такой решительной и в чем-то даже безрассудной.

— Да, вот так, — хрипло протянул мне куда-то в ключицу Лавр, когда я медленно опустилась на его твёрдый член.

Вцепившись пальцами в спинку кровати, я окончательно отпустила себя, вверяя свое тело и душу именно этому мужчине. Он крепко прижал меня к себе, уткнувшись носом в основание шеи. Это было безумно… пошло… чувственно… горячо… немыслимо.

Кожа к коже. Максимально. Так, чтобы нас никто не мог разлучить. Рваные стоны, сплетённые в немыслимую симфонию настоящего наслаждения. Запредельность ощущений и чувство, что сейчас вот-вот рухнешь куда-то вниз, заставляли мурашки бегать вдоль позвоночника.

Лавр не стеснялся демонстрировать свое наслаждение процессом. Еще никогда мужские стоны не звучали так эротично и возбуждающе.

— Нужна, нужна, нужна, — шептал он между сильными глубокими толчками, словно какую-то мантру. Голос хриплый, но всё такой же красивый.

Когда мы обессиленные, но удовлетворенные легли, захлёбываясь всё еще сбитым тяжелым дыханием, Лавр придвинулся ко мне и крепко обнял.

— Если ты захочешь уйти и больше никогда не видеть меня, — прошептал он, целуя мой висок. — Я отпущу. Но если нет… Если нет, то ты будешь моей. Навсегда.

— Я не хочу никуда уходить, — повернувшись к Лавру лицом, отвечаю. — Не хочу больше ссориться с тобой. Не хочу бояться и обижать тебя. Прости…

— Нет, — он прижал указательный палец к моим губам. — Не нужно просить прощения. Ты ни в чем не виновата, это я забыл о том, что должен внимательней и бережней к тебе относиться, — Лавр нежно улыбнулся и обнял меня. — Моя любимая одиночка.

Всё наладилось. Я тихонько радовалась своему счастью, будто боялась его спугнуть. Сложно подобрать слова, которые смогли бы так удачно и отчётливо описать мое состояние. Просто всё настолько замечательно, что порой кажется нереальным. Я старалась отдёргивать себя и не искать в свете тьму.

У меня есть прекрасная дочь, работа и мужчина, в которого я, кажется, начала влюбляться. Моя широкая черная полоса осталась далеко позади. Расправив плечи я, теперь не боясь, смотрела исключительно вперед, наслаждаясь каждым прожитым днем.

Пока что вопрос по поводу нашего с Яной переезда был отложен на неопределённое время. Лавр ни на чем больше не настаивал. Я ему объяснила, что дело здесь не в прихотях или вредном характере. Просто, когда привыкаешь к определённой модели жизни, в которой все решения нужно принимать единолично, трудно вот так сразу вырваться из всего этого. Мне просто нужно было немного больше времени. Я слишком сильно привыкла самостоятельно управлять своей жизнью и доверить ее в руки мужчине еще была не готова. Лавр проявил ко мне просто невероятное терпение и нашел компромисс — он жил с нами.

Вообще это была немного смешная картина, когда на старой табуретке лежали аккуратно сложенные рубашки и брюки, что стоят немыслимую сумму денег. Вот уж контраст так контраст. Поначалу я очень смущалась из-за своего скромного жилища, но Лавр твёрдо уверил меня в том, что нет никаких причин для смущения. По его мнению, я прекрасная хозяйка и мой дом всегда содержится в безукоризненной чистоте и уюте. Мне никто никогда ничего подобного не говорил. А еще Лавр влюбился в мой гуляш. Именно влюбился, причем крепко и бесповоротно. Поэтому я старалась готовить его как можно чаще. Таким образом во мне расцвела не только сильная женщина, которая всё привыкла держать под контролем и старалась по возможности ни от кого не зависеть, но и любящая женщина, которой нравилось изучать новые рецепты и кормить своего мужчину вкусным ужином.

Яна от Лавра была в восторге, поэтому очень быстро приняла его в стенах нашего дома. Единственный момент, который омрачал нашу идиллию — мои кошмары. Они, конечно, значительно реже начали посещать меня, но зато их ужас увеличился в сто крат.

Вот и сегодня ночью я вскочила с криком и до смерти перепугала Лавра. Яночка спала в другой комнате. Лавр тут же включил свет, пошел, проверил дочку и убедившись, что всё в порядке, взволнованный вернулся ко мне. У меня по щекам скользнули слёзы, а я даже не сразу заметила это. Сердце быстро ухало в груди, от чего стало даже немного больно.

— Что? Что случилось? — Лавр крепко схватил меня за плечи и тряхнул несколько раз, как бы пытаясь вернуть меня мыслями в реальность. — Майя, только не молчи, — сквозь зубы напряженно прошептал он. В голубых глазах так отчётливо отразился испуг, будто Лавр всерьёз решил, что может меня вот-вот потерять.

— Просто дурной сон, — всё еще часто и тяжело дыша, ответила я. — Приснилось, что Дима приехал и… И Яну украл, — я попыталась выровнять дыхание. Быстро утёрла слёзы.

— Ты так кричала, — севшим голосом проговорил Лавр и крепко прижал к себе. Его сердце так же быстро стучало, как и мое.

— Прости, я не хотела тебя напугать. У меня иногда такое бывает, но в этот раз мои кошмары что-то совсем разбушевались, — я улыбнулась своей шутке, но на Лавра она никак не подействовала.

— Мне это не нравится, — он внимательно посмотрел на меня, затем его сосредоточенный взгляд опустился ниже, к подбородку. — У тебя здесь шрам.

— Его почти незаметно, — я осторожно убрала от себя руки Лавра и встала с кровати.

— Майя, я не хотел тебя тревожить, но вообще-то я заметил все твои шрамы. На правой лопатке, на левой коленке, на животе. Теперь вот еще и на подбородке. Кошмары, связанные с твоим бывшим мужем. По-моему, он оставил шрамы у тебя и на теле, и на душе.

Меня, конечно, удивил тот факт, что Лавр настолько хорошо успел изучить мое тело. Я всё никак не могла понять, почему он так часто целует в правую лопатку, если я лежу спиной к нему или в левое колено, если Лавр был сверху.

— Он крепко бил меня, — шепотом ответила я, скрестив руки на груди. — И умело запугивал.

— Прошу, — между бровей Лавра пролегла глубокая морщинка, наделяя любимое лицо скорбным выражением. — Мне это больно слышать, — он подошел и осторожно обнял. — Хочется удавить твоего муженька. Голыми руками придушил бы его, — в голосе отчетливо слышен металл. — Я много размышлял над всем этим и всё равно не могу понять, — Лавр заглянул мне прямо в глаза, — как такую бесконечно уязвимую, хрупкую, маленькую женщину можно бить?

— Я… Я не знаю, — растерянно отвечаю. — Мне часто говорили, что раз я живу с таким извергом, значит, меня всё устраивает. Ну или он не так плох, а это я вынуждаю его прибегнуть к крайним мерам.

Лицо Лавра посерело от моих слов. Он скривился, будто испытал мощный приступ боли. Кажется, мои слова его сильно взбудоражили.

— Идиоты, — зло пробормотал Лавр, крепче обнимая меня и утыкаясь носом мне в плечо. — Может, тебе нужно курс какого-нибудь успокоительного пропить? Или к специалисту обратиться? Я не хочу, чтобы ты постоянно вскакивала вот так среди ночи.

— Не знаю, может быть, — я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, которым меня окутывал Лавр. Постепенно всё внутри меня успокоилось, а ужас, принесенный ночным кошмаром — рассеялся.