Маша Драч - Его одиночка

— Твой отец построил настоящий райский уголок, — заявляю я. — Но зачем такой большой дом? Для четверых людей места слишком много, тебе так не кажется?

— У нас тут и персонал живет, и охрана. А вообще отец планировал, что мы все будет под одной крышей жить даже когда у меня и у Дианы появятся свои семьи.

— Это замечательное стремление. Большая дружная семья — сокровище, которое нужно оберегать, ведь оно такое хрупкое.

— Нет, всё гораздо прозаичней, — Лавр улыбнулся, но улыбка это была какая-то вымученная. — Мой отец просто хотел всех контролировать, а лучше это делать лишь тогда, когда каждый член семьи живет максимально близко. Когда много лет руководишь компанией, то невольно профессиональные привычки перекладываются и на приватную жизнь. Ни я, ни Диана не хотели всего этого, поэтому часто возникали ссоры.

— А что же мать?

— Она сильно любила и сейчас всё еще любит отца. Во всём его поддерживала. Думаю, он был ее слабостью, хотя мама никогда в этом открыто не признается. И всё же я сделал так, как посчитал нужным и теперь у меня есть собственный дом, в которым живет моя семья. Да, кнопка? — Лавр сжал ладошку Яны, а затем пощекотал ее коленку.

— Да, — заливаясь смехом, охотно ответила дочка.

— Идем в дом, — Лавр взял меня за руку. — Не переживай гости еще не приехали. Я специально решил приехать сюда пораньше, чтобы всё тебе показать. Привыкнешь к здешней обстановке и непременно расслабишься.

Я в который раз была благодарна Лавру за то, что он такой внимательный и проницательный. Он никогда ничего не сделает во вред, всё предусмотрит и попытается облегчить ситуацию. Внутри дом активно приводили в порядок горничные. Мы поднялись на второй этаж. Лавр провел нас в самый конец длинного светлого коридора и осторожно спустил Яну.

— Это моя старая комната. В нее я вселился значительно позже, чем переехал в дом. Всё из-за ремонта и строительства. Мать ничего не хочет здесь менять, хотя я уже давно вырос.

Мы вошли в комнату, которая с первого взгляда определённо принадлежала подростку. Стены увешены постерами с каким-то байкерами, морскими пейзажами и спортивными автомобилями. На заметно потертом письменном столе стоит стопка компакт-дисков и стаканчик с ручками и карандашами. Односпальная заправленная кровать. В одном углу комнаты стоит чехол от гитары, а в другом — лежит футбольный мяч, спортивные перчатки и старый рюкзак. Темные деревянные дверцы шкафа украшены мелкими наклейками. Рядом с этим же шкафом на стене висит доска для дартса.

— Как тебе? — интересуется Лавр.

— Уютная.

Яна тоже внимательно рассматривает комнату, ходит вокруг футбольного мяча, который ей непременно хочется взять, рассматривает наклейки на двери шкафа, затем взобравшись на стул, упирает ладошки в крышку письменного стола и что-то увлеченно изучает любопытным взглядом. Я подхожу к дочке и вижу на столе небольшую фоторамку с изображением счастливой семьи. Лидию Евгеньевну я узнала практически сразу же, она ни капли не изменилась, разве что морщинок больше стало. Рядом с ней стояла улыбчивая девчонка — сестра Лавра. Посередине стоял глава семьи. Я узнала в нем отца лишь потому, что Лавр полная его копия. Такое поразительное сходство ввело меня в легкий шок. Мальчишка, сидевший на корточках, тоже улыбался, плотно скрестив руки на груди.

— Ты очень похож на отца, — озвучила я очевидный факт и обернулась к Лавру.

Он стоял за моей спиной и хмурым сосредоточенным взглядом тоже рассматривал фотографию.

— Временами мне его не хватает, — севшим голосом проговорил Лавр. — Никак не могу простить себе свое дурацкое поведение. Всё время рвался куда-то, хотел быть абсолютно самостоятельным, ссорился с ним, пререкался, а теперь, — тяжелый вздох и уязвимость в глазах.

Я никогда не видела Лавра таким. Он был для меня воплощением стойкости, мужественности и жизнерадостности. Сейчас я видела перед собой глубоко раненого мальчишку, который на веки остался запечатленным на глянцевой поверхности старой фотографии.

— В его памяти я остался никем иным, как разбалованным капризным и неуправляемым мальчишкой.

— Не говори так о себе, — я обняла Лавра. — Уверена, твой отец прекрасно знал, какой ты настоящий. Знал, что твои протесты были лишь защитным механизмом.

Лавр ничего не ответил, только тяжело вздохнул и крепче обнял меня.

— Нам пора, — после долгого молчания заявил он. — Скоро уже начнется праздник.

Первой, с кем я столкнулась в большой столовой, украшенной живыми цветами к празднику, оказалась младшая сестра Лавра — Диана. Вблизи я еще больше удивилась ее внешнему сходству с Лидией Евгеньевной. Похоже, гены в их семье разделились чётко поровну: сын весь в отца, а дочь вся в мать. Те же густые тёмные волосы, то же немного вытянутое лицо и серо-голубые глаза. Лавр от матери унаследовал лишь некую тень сходства, в то время как Диана вобрала абсолютно всю ее неотразимую красоту.

Диана явно немного старше меня. Выше совсем на чуть-чуть. А какая у нее великолепная фигура! Облегающее платье кремового цвета превосходно сидело на девушке, подчёркивая плавные изгибы ее стройного тела. Ослепительной красоты брат и не менее ослепительная сестра.

Я всерьез начала волноваться, что сейчас встречу шквал агрессии в свою сторону, ну или хотя бы парочку колючих взглядов. Диана же, увидев нас, расплылась в широкой искренне радостной улыбке. Позабыв о вазе с пышным букетом белых роз, которую девушка, вероятно, хотела куда-то переставить, она бросилась к Лавру на шею, как маленькая девчонка. Лавр нежно ей улыбнулся и крепко обнял, немного приподняв над полом.

— Лавруша! — радостно прощебетала Диана. — Я так скучала по тебе! Весь в делах и заботах. Совсем нет времени для встречи. Как так можно?

— Такова жизни, моя хорошая. Тебя-то саму дома не застать, всё по выставкам ездишь, — Лавр осторожно поставил на ноги свою младшую сестру.

— Нужно же культурно обогащаться, — бодро продолжила диалог Диана. — И тебе бы не помешало, а то утонешь в своих этих нудных цифрах и сухом канцелярском языке, — ткнув в грудь брата указательным пальцем, девушка перевела свой горящий и откровенно заинтересованный взгляд на меня.

Я в напряжении поджала губы, и взяла Лавра за руку. Когда тактильно ощущаю его, то мне всегда сразу становится легче. Лавр незримым и необъяснимым образом всегда влияет на меня умиротворяющие.

— А ты Майя, верно?

— Да, — выдавила я из себя и еще сильней сжала руку Лавра. Наверное, ему даже больно стало, но он и бровью не повел, продолжая радостно улыбаться сестре.

— Я о тебе уже наслышана, — Диана обняла меня с такой теплотой, словно мы уже давно старые приятельницы. — Наша мать уже все уши прожужжала мне про новую девушку Лавруши. Но ты не обращай внимания, мама у нас своенравная. А это что за кнопка у нас? — Диана присела на корточки и улыбнулась Яне. — Какая ты красивая! Наверное, настоящая принцесса?

— Нет, — смущенно ответила дочка.

— Почему это? А мне кажется, что ты настоящая принцесса. Меня Диана зовут, будем дружить? — она протянула руку.

— Будем, — смело ответила дочка и дала «пять».

— Вот и славно. Я тебя сегодня обязательно угощу вкусным тортом и пирожными, которые я попросила нашего повара специально для тебя испечь. Ты любишь пирожные?

— Очень, — Яна всё еще смущалась.

— Вот и хорошо. Значит, сегодня набьем животики вкуснятиной, — Диана выпрямилась. — Майя, она так сильно на тебя похожа.

От той светлой и радостной энергии, которой буквально была наполнена Диана, мне стало на душе так легко и приятно. Я ведь готовилась совершенно к другому знакомству.

— Ты меня прости я, когда счастливая, то болтаю без умолку. К этому нужно привыкнуть.

— Она очень нервничала, когда мы ехали сюда, — на выручку пришел Лавр. Он приобнял меня за талию и поцеловал в макушку.

— Понимаю, наша мать кого угодно может запугать, — Диана закатила глаза. — Сильно прошлась по тебе?

— Как сказать, — глубоко вздохнув, начала я, — было немного болезненно.

— Но Майя отлично справилась, — закончил Лавр.

— Ты главное не переживай, — ободряюще заявила Диана. — Я всегда за Лаврушу и за его счастье. Мама немного повздорит и смирится с тем, что мы с Лавром давно не дети и сами можем решать, с кем связывать свои судьбы. Просто она не очень любит перемены. Но уверена, сегодня всё пройдет замечательно. Всё-таки праздник.