Джордан Силвер - Его тайный ребёнок

Сейчас же было все нормально.

Когда она не ответила мне, я похоронил свой кулак в её волосах и потянул её голову назад, чтобы заглянуть в её лживые глаза.

– Ну, так как? — рыкнул я.

– Это неправильно, — попыталась вывернуться она, но я лишь крепче схватил её.

– Ты совсем охренела? Жизнь нашего ребёнка в опасности и ты говоришь мне о том, что это неправильно? Меня не волнует, сколько мудаков имело тебя после меня в твоей дыре. Мне пох*ю есть ли у тебя муж или кто-то ещё. Чтобы спасти ей жизнь, мы собираемся делать то, что мы должны сделать. Теперь же ты пойдёшь, примешь душ и будешь ждать меня голой на своей кровати. Можешь надеть наушники, смотреть ТВ, мне плевать. Но ты будешь ждать меня, или я заставлю тебя пожалеть, что ты появилась на свет и перешла мне дорогу.

Я развернулся и пошёл в душ. Черт, мне неважно, как сильно она ненавидит меня, но она должна, так же как и я сделать все возможное, чтобы спасти Миа.

Даже если она ушла от меня, я не был с ней груб в прошлом. Но если будет сопротивляться, то я действительно свяжу ее.

Я быстро принял душ. Мысль об ужине промелькнула в голове, но я задвинул ее. Я могу поесть позже. Чем раньше я разберусь с Занией, тем лучше.

Я не стал одеваться, просто обернул полотенце вокруг талии и направился по коридору в комнату, где она остановилась.

Я выдохнул и постарался держать себя в руках, когда увидел её на постели. Она натянула на себя простынь до самого носа, и в её глазах застыл страх.

Я должен признаться, что меня удивило её быстрое согласие.

– Я делаю это только для Миа... — пробормотала она.

– Спасибо за слова, но я действительно не заинтересован в тебе как в любовнице, —фыркнул я.

Что, черт возьми, она думает? Что я хочу вернуть её? Я скорее бы трахнул анаконду, чем эту мелкую гадюку.

Но это было для Миа, только Миа. И если мой член был уже твёрже гранита, каким он был только рядом с ней, то это ничего не значило.

Я сбросил полотенце и залез на кровать. В глубине души я понимал, что мне надо было дать ей больше времени осознать всю тяжесть положения и того, что у нас нет другого выхода… но на это у меня нет времени.

Она вцепилась в простыню, которую я вытащил из её руки. Я не хотел смотреть вниз на её тело, чтобы не почувствовать тот быстрый толчок, который воспламенял меня в прошлом.

Я просто смотрел поверх её головы.

– Расслабься, я не причиню тебе вреда.

Только мои слова не помогли.

Зания продолжала лежать как бревно. Ну и хрен на неё! Мне не нужно её удовольствие, чтобы выполнить свою работу.

Была в прошлом одна вещь, которая воспламеняла её мгновенно и делала готовой принять меня, но я отказываюсь использовать мой рот.

Вместо этого, я разместил внутри неё палец и потихоньку входил им назад и вперед. Потом я добавил ещё два пальца. И начал работать тремя.

Мой «дружок» слишком большой и мне надо подготовить ее.

Мои глаза полетели к ней, когда она издала этот сладкий маленький звук, который преследовал меня многими ночами.

«Не смей этого делать!» — хотелось крикнуть мне, но я сдержал себя.

Стиснув зубы от любых эмоций, я работал пальцами… потом наклонился и взял в рот её сосок.

Я все ещё отказывался смотреть на неё, даже когда почувствовал, что она смягчилась от моих прикосновений. Мой член был жёсткий, но что от него можно было ожидать? Он туп как пень бл*дь, и не знает ничего лучшего.

Когда я почувствовал, что Зания достаточно влажная, то вытащил пальцы и скользнул в неё членом. Смотреть на неё сейчас выше моих сил, и я уткнулся в её шею.

Чёрт, это большая ошибка. Очень большая.

Её запах ударил по мне и лоно плотно обволокло меня. Черт, меня будто бы ударили несколько раз ножом прямо в живот и сердце.

Я не смог сдержать стон удовольствия, что ускользнул от меня.

Чёрт, как же в ней было хорошо.

Но я не хочу чувствовать себя сейчас хорошо. Не хочу ничего сейчас чувствовать. Я делаю это только ради дочери.

Но черт, как же мне в ней всё-таки хорошо…

Как же может моё тело хотеть её после всего того, что она сделала? Как она могла чувствоваться так чертовски хорошо подо мной, когда я ненавидел её больше, чем может вместить в себя это слово?

Все это не имело сейчас значения, хотя казалось, что мой член при каждом толчке будто бы возвращался домой.

Если бы я только мог сделать это, не чувствуя её…

Глава 8.

Годы растаяли, как будто это было только вчера, когда я в последний раз овладевал ею. Она чувствовалась точно также: горячей и влажной. Первые капли семени стали вытекать из моего ствола, и я задвигался сильнее и быстрее в её шёлковой влажной киске.

Все эмоции разом нахлынули на меня: её запах, её вкус, ощущение.

Это взбесило меня, и я отвернул от неё голову, уставившись в стену, продолжая трахать ее.

Я не был с ней груб. Мои руки и ствол доставляли ей удовольствие, но я сдерживал своё сердце.

Битва, в которой я боролся следующие двадцать минут, была одной из самых трудных и тяжёлых. Часть меня хотела упиваться великим ощущением внутри её снова, в то время как другая, хотела кричать матом и отправить за линию горизонта.

Я попытался отрешиться от происходящего и кончить как можно быстрее. Усилив толчки, я почувствовал, как её киска сильно сжала меня.

Ни одному из нас не требовалось удовольствие в сложившейся ситуации, но наши тела сейчас готовы были выйти из-под контроля.

Она сильнее сжалась вокруг меня, и я простонал, дразня пальцем её клитор, подводя нас обоих к краю.

В конце концов, мы потеряли контроль, и я обрушился на неё с громким рыком, в глубине души радуясь, что снова был внутри нее.

Испугавшись проснувшихся нежеланных эмоций, я быстро соскочил с кровати, схватил полотенце и, не оглядываясь, пошёл до двери.

– Я скоро вернусь, а пока можешь спать, если хочешь. Ты не обязана быть в сознании, когда я буду трахать тебя в следующий раз.

– Как часто ты планируешь это делать?

– Так часто, как это потребуется.

Что, черт возьми, она думает? Первый раз, когда я трахал её, то был в ней всю ночь. Я не знаю, той ли ночью мы зачали Миа, но я знаю одно, что если я хочу, чтобы она родила ещё одного ребёнка, самый быстрый способ овладевать ею как можно чаще.

Чёрт, как же всё это мерзко и противно. Я чувствовал себя сейчас насильником.

Вернувшись в свою спальню, я снова принял душ, пытаясь смыть с себя её запах. Стоя под водой, я позволил себе снова расслабиться.

Мои руки упирались в стену, а вода бежала по мне, пока я пытался очистить голову.

Мне пришлось трусливо покинуть её комнату, прежде чем я сделал бы что-нибудь действительно глупое.

Потянувшись немного, я посмотрел через плечо. Чёрт, Зания довольно сильно расцарапала мне спину.

Она всегда так страстно реагировала на меня, так что же случилось с нею? Почему она ушла? Как может женщина, которая меня ненавидит, так бурно реагировать на мои прикосновения?

Я не мог избавиться от чувства, что что-то было, что-то с нею произошло, что мне не хватает чего-то важного, чтобы понять причину её ухода. Что, если я ошибся? А что если...?

Я оттолкнул ненужные мысли прочь и рванул из душа. Обернул полотенце вокруг бёдер и пошёл на кухню, приготовить что-нибудь поесть.

Зания уже была там, делая бутерброд. Я был удивлён, когда она протянула мне один. Наверное, этот жест с её стороны своего рода предложение мира.

Я посмотрел на тарелку и обратно на неё.

– Нет, спасибо, – рыкнул я.

Если она думает, что сделав мне свой фирменный бутерброд с индейкой на ржаном хлебе, то я растаю от её жеста, она чертовски ошибается.

Когда я прошёл мимо неё, захватив яблоко из фруктовой корзинки на столе, в дверь позвонили.

Я посмотрел вниз на своё полотенце и, отбросив все стеснения, пошёл открывать дверь. Кто бы там ни был, он явился в мой дом без приглашения, и я не обязан был встречать его в смокинге.

– Мама, что ты здесь делаешь? – удивился я. Я два дня назад разговаривал с ней и рассказывал последние новости о Миа, но её не волновали проблемы внучки.

Я не был удивлён такой её реакцией, потому что моя мама не самый приятный в мире человек, когда речь заходит о том, кого она воспринимает как чужаков. Я не собирался заставлять её и переубеждать, что дело касается моего ребёнка. Это было бы пустой тратой времени. Мне оставалось надеяться, что как только она увидит Миа, её сердце дрогнет и она ещё будет хорошей бабушкой для моей принцессы.