Останавливается, - я выхожу из машины, чтобы осмотреться.
С первым же шагом в сторону от дороги попадаю ногой в сугроб.
Черт! В туфельках – тоже, между прочим, совершенно новеньких, по сугробам топтаться – это просто ужас! Снег сразу же набивается вовнутрь, а ноги оледеневают! А я же еще и нормально- то и не оделась! Платье это, совсем легонькое, и сверху курточка, без кофты или хотя бы пиджачка какого-нибудь!
- Ну что? – орет из машины Юлька.
- Не знаю. Никаких опознавательных знаков, - выдыхаю. Даже Юрке звонить бесполезно – он, в конце концов, не Ванга и не может знать, где мы и что проскочили. – Лик, надо разворачивать обратно, - вздыхаю, усаживаясь рядом с ней.
Ноги тут же промокают, набившийся в туфли снег тает мгновенно.
- Нет-нет-нет! – бодро отзывается Лика, махая головой. – Никаких обратно! Только вперед! Вот зря ты все равно в меня не веришь!
- В здравый смысл я верю! - уже вспылила, потому что все шампанское выветрилось окончательно от моей недолгой вылазки. – Мы сейчас с тобой вообще в глушь какую-нибудь заедем! Разворачивай, ну!
- Нет, - отрезает Лика, решительно впиваясь руками в руль. – Вперед. Ну, - еще немножко, - уже не так уверенно. – Полчаса. Если ничего не изменится, - сразу поворачиваем!
- Ладно, - машу рукой, понимая, что все равно не переспорю. Эх, - надо было оставаться дома, и Юрку отговорить, - а они бы пусть сами с парнями в клуб тот отправились! – Но не больше!
- Лик, - проходит минут пятнадцать, когда и Юля подает робкий голос. – Лика – точно что-то не так… Темнота вокруг… И деревья одни…
- Черт с вами – Лика рассеянно бьет по тормозам, отчего машина дергается и резко гудит, а мы с Юлькой заваливаемся вперед. – Последняя, так и быть, остановка. Если и сейчас ничего – звони Юрке. И все равно, я уверена – я еду верно, а вы двое – просто паникерши!
- Угу, - бубню, уже предвкушая новую порцию снега в туфли.
Уже реально – ничего прямо не хочется, - ни клуба этого, будь он неладен, ни того, о чем думала на эту новогоднюю ночь. Даже наоборот, - теперь уже проклинаю все на свете! Да лучше бы я одна, у телевизора осталась! Взяла бы бутылочку шампанского и концерт бы смотрела и салютами из окна бы любовалась, закутавшись в теплый уютный плед!
Печка в Ликиной машине сдохла еще минут десять назад – так, что набившийся в рукава, за воротник и в туфли снег как раз успел растаять, а вот высохнуть мне оказалась не судьба – и теперь выходить на мороз, да еще и мокрой! Брррррр! И зачем я только согласилась на эту авантюру!
- Юль, может, на этот раз ты выйдешь?
С сомнением смотрю на Юльку, приговорившую уже слишком много шампанского, и, хоть она и проявляет энтузиазм, дергая дверцу и выходя наружу, - по ее пошатывающемуся телу понимаю, - все равно мне придется выходить.
- Ну что? – весело, как ни в чем ни бывало, кричит Лика из приоткрытой дверцы.
А вот – ничего.
Все та же темнота и лес. И, сколько я ни свечу смартфоном, - все бессмысленно и бесполезно.
- И связи тоже нет, - роняю я потерянным голосом .
Встретили, называется, Новый Год! Неизвестно где, почти раздетые, с неработающей печкой да еще и позвонить никому не можем!
Хотя… Конечно, даже если б и дозвонились – это было бы малым утешением, потому что все равно определить, где мы – нет никакой возможности! Но… Все равно – хоть голос из цивилизации услышать, - хоть какая-то, а поддержка!
- Лика… Даша… - Юлька беспомощно топчется по сугробам, отойдя на пару метров от дороги – но и этого хватает, чтобы утонуть в них почти до колен. – Это… Трындец…
Хотела бы ее утешить, - да вот и сказать даже нечего. Весь мой оптимизм разрушается чернотой вокруг. Н-да….
Так себе перспектива – встретить Новый Год в старенькой Ликиной машине, пусть и шампанского у нас на целый год, не меньше, припасено – зато клацая зубами от холода.
Хлопнув дверью и что-то бормоча о том, что этого всего не может быть, потому что она десять раз сверилась с тем, что начертил ей Юрка, Лика тоже вышла из машины на « свежий» воздух.
- Охренеть, - всхлипнула, посветив во все стороны своим смартфоном и убедившись, что вокруг… Да ничего, собственно говоря!
- Эй! Пустите! Да пусти же меня! – я вздрогнула, услышав Юлький дикий крик.
Ну- кто на нее там мог напасть? Медведь, что ли? Так медведи в этих местах не водятся…
- Ай! – и тут же сама закричала, ощутив, как крепкая рука схватила за талию, притянув к чей-то груди спиной. – Отпустите!!!
- Вы долго, девочки, - опалил уши хриплый низкий явно прокуренный голос, - и меня резко крутанули на полоборота, - так, что теперь я уже грудью вжималась в чужие мышцы, ощущавшиеся даже через плотный пуховик.
Беззвучно охнула и засучила ногами назад, чтобы попятиться, - но не тут-то было.
Меня прижимали крепко, так, что выдохнуть тяжело, - не то, что отойти.
Сверху вниз на меня смотрели черные горящие глаза.
Почти к самому лицу наклонилось чужое, - огромное, небритое, с толстым уродливым шрамом, пересекающим лоб, бровь и спускающимся к глазу.
Стало совсем жутко – мы неизвестно где, вокруг – леса, на дороге – ни единой машины, кроме нашей, - и мужики какие-то, явно не настроенные на светскую беседу.
- Мы… - стоп, - что он сказал? Долго?
- Мы явно не те, кого вы ждали, - пробормотала я, чувствуя на губах тягучее мужское дыхание. – Вы ошиблись! Мы ехали совсем не к вам!
- Ой, красавица, - много говоришь! – ухмыльнулась явно бандитская физиономия, и, больше не разбираясь, он просто подхватил меня на руки и понес в сторону леса.
- Ааааааа! – во все легкие орала я, - кажется, только забавляя верзилу, как своим криком, так и сумочкой, которой нелепо пыталась отбиться.
Ну, да, - кто здесь меня услышит, - а мои удары ему, - меньше, чем укус комара.
- Куда тебя пускать, в сугроб, что ли, - хрипло отозвался мужик, оскалившись так, что я вся похолодела. – Молчи лучше. Хотя… Если хочешь – кричи. Люблю, когда кричат.
- Отпустите, - еле слышно выдохнула я, - горло перехватило спазмом.
Но амбал только покачал головой, зажав мне рот своей огромной ладонью. И, как бы я ни извивалась в его медвежьих руках, - все было бесполезно.
- Серый, ну ты что там? Совсем голодный, что ли? Дождаться не можешь? – слышу, как сквозь пелену, насмешливые крики тех, кто уже ушли вперед, волоча за собой Юльку и Лику.
Я заледенела, а от него прямо полыхает жаром, - от рук, от лица, от дыхания, которое рваными хрипами ложились прямо мне на щеки и на волосы – так, что хотелось отмыться.
Только теперь замечаю в глубине, среди деревьев, горящие огни небольшого дома. Прямо вот лесная избушка Бабы-Яги, не иначе. Залюбовалась бы в другое время, - деревянные домик еле светится окнами посреди запорошенного снегом леса. Только вот сказка, в которую мы так негаданно попали – черная и страшная. Такая, что легкие забивает ужасом, мешая дышать.
- Прошу, - издевательски кривиться это чудовище, распахивая дверь ногой, - и, как ни странно, даже почти бережно опускает меня вниз, ставя на ноги.
Как ни странно, избушка вовсе не выглядит зловещей, унылой и заброшенной.
Тут же становится тепло, до меня долетают ароматы горячей еды.
- Раздевайся, - хрипит Серый, прожигая меня глазами.
Снова в ужасе отклоняюсь, прижавшись к стене, но он, оскалившись совсем не похоже на улыбку – скорее, его искривленные губы напоминают угрозу, просто расстегивает на мне пуховик и вешает его на крючок у стены, - туда, где уже висит верхняя одежда подруг.
Я остаюсь в платье, которое он окидывает взглядом так, как будто бы уже снял и десять раз рассмотрел все, что под ним, - но больше не трогает.
Хотя… Это я, кажется, погорячилась, вдруг решив, что возможен разговор, - пара мгновений – и он уже нависает на меня, впечатывая в стену
- Испугалась? – хрипит громадина прямо мне в лицо, тяжело дыша, - и снова подкашиваются ноги. – Это мы вас вызывали, расслабься, - и снова кривая жуткая ухмылка. – По адресу попали, все нормально.
Я только раскрываю и закрываю рот, - пока он так нависает, даже выдохнуть, не то, что выговорить слова не могу.