В доме как всегда царила тишина, но сегодня она казалась какой-то гнетущей; хотелось залезть с головой под одеяло и сказать «я в домике». Я взяла Кирилла за руку, чтобы он чувствовал мою поддержку, ну и заодно иметь возможность сдержать его гнев, если для него будет повод. Он молча ухватился за мои пальцы с прыткостью, с которой утопающие обычно цепляются за спасательный круг.
Свет привычно горел во всём доме, исключая крыло Кирилла: туда кроме него и меня с недавних пор больше никто не имел доступ. Но его родители ожидаемо обнаружились в гостиной за привычными занятиями: отец читал свежую газету, а мать стучала пальцами по клавиатуре ноутбука. Но Кирилла интересовали вовсе не они; его глаза скользили по комнате, упрямо отыскивая лицо, которого там не было.
— Где он? — вместо приветствия спросил он.
На его обвинительный тон каждый отреагировал по-разному: мы с Кирой вздрогнули — она от испуга, а я от неожиданности — а Андрей Николаевич лишь опустил газету и вопросительно приподнял бровь.
— Уехал, — спокойно ответил сыну. — Ещё вчера вечером.
— Неужели? — не поверил парень. — Вот так просто взял и уехал?
— Ну, зачем ты так, Кирилл? — устало спросила Кира. — Он же всё-таки твой брат…
— А он вспомнил об этом, когда пытался меня подставить? — Кажется, кто-то начал терять терпение. — Что-то я не припомню, что ему данный факт как-то помешал.
Мать парня грустно усмехнулась.
— Я всё помню; возможно, даже лучше, чем ты. Но ведь он тоже мой сын. И я — не он. Я никогда не смогу отмахнуться от этого.
Мне стало жаль эту стойкую деловую женщину, которая сейчас готова была разреветься как пятилетняя девочка. Бросив выразительный взгляд на Кирилла, я выпустила его руку, сбросила с плеч пальто и направилась к своей будущей свекрови, которая ещё даже не догадывалась о том, что скоро ею станет. Сейчас мне просто хотелось по-женски её пожалеть, потому что, хоть я и не была матерью, могла понять её боль. Я мягко приобняла её за плечи. Она замерла на пару секунд, а потом просто вцепилась в меня, разразившись горькими слезами и тихими всхлипываниями. Мы простояли так несколько минут, и я терпеливо ждала, пока Кира избавится от той горечи, которая душила её. Хотя бы немного.
Мне показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я вошла в дом, и вместе с тем время замерло на месте. А потом всё изменилось, когда я почувствовала, как нас обеих стискивают чьи-то сильные руки, и, скосив глаза вправо, натыкаюсь на мягкий взгляд Романова-старшего. От неловкости и удивления практически роняю челюсть на пол, но вместо этого, вслед за Кирой, опускаю голову на его плечо.
— Пожалуй, надо спасать ситуацию, пока вы весь дом не затопили, — ворчит Кирилл.
Вот он оттаскивает меня от родителей и прижимает к себе, словно даже к ним меня ревнует, за что я целую его в щёку, чтобы немного успокоить.
— Мы с Ксенией сегодня подали заявление в ЗАГС, — торжественно произносит он, и я улавливаю нотки гордости в его голосе.
Смущённо смотрю в шокированные лица его родителей, глаза которых теперь полностью сосредоточились на безымянном пальце моей правой руки.
— А как же твоё «Я не создан для семейной жизни!» и «Не родилась ещё та девчонка, которая смогла бы меня окольцевать!», — со смехом выдаёт Андрей Николаевич. — Ты же буквально два месяца назад говорил нам всё это!
Не удержавшись, я прыснула, вспоминая, с чего именно начались наши отношения.
— Ну, вообще-то изначально в мои планы не входила свадьба, — начинает оправдываться этот плейбой. — Я собирался всего лишь соблазнить её. Ну и родилась она, как оказалось, просто тогда я об этом не знал.
— По-моему, уже поздно спасать свою репутацию, Казанова хренов, — ворчу я в ответ, за что получаю совсем недетский поцелуй в губы.
На мгновение я потеряла нить разговора и вообще забыла, где нахожусь. Ровно до тех пор, пока к нам не кинулась Кира, сдавливая в крепких объятиях нас обоих.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Я уж думала поседею, пока у него мозги начнут работать в правильном направлении! Когда свадьба?
— Через две недели, — отвечает парень.
И вот зря он это сказал, честное слово. Потому что о тихом торжестве можно было сразу же забыть: я только успела пикнуть про тихую роспись в кругу родных и была бесцеремонно перебита. А ещё через пару минут меня уже вообще не слышали, так как мать Кирилла начала сокрушаться, что за две недели она не сумеет устроить достойное мероприятие в честь свадьбы любимого сына. Переглянувшись, мы с Демоном дружно закатили глаза и дали отмашку этому тайфуну. В конце концов, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
В связи с таким важным мероприятием пришлось поделиться с Кирой телефоном моей матери, и буквально на следующий день эти две совершенно не похожие друг на друга женщины уже спелись таким дуэтом, словно были знакомы всю жизнь.
Невозможно описать никакими словами тот бедлам, который воцарился в особняке Романовых, пока с обеих сторон шла подготовка к свадьбе, которую я бы с лёгкостью променяла на обычную роспись. Дошло вплоть до того, что моя мама практически переехала сюда, чтобы неотрывно принимать участие в устроении мероприятия. Мне показалось, что она даже немного помолодела, пока от души развлекалась, поддерживая идеи Киры и предлагая собственные. Кирилл относился к этому со снисхождением, а я лишь кривилась, стоило только представить весь этот ужас, через который мне предстоит пройти. Наивные девушки, мечтающие о грандиозной свадьбе, понятия не имеют, о чём говорят. Одна лишь мысль о том, что мне придётся проходить целый день на каблуках, нагоняла на меня такой панический ужас, что я готова была сиюминутно сбежать. Вот только Романов-младший словно читал мои мысли, потому что, стоило мне только кинуть взгляд на входную дверь, как он был тут как тут. И каждый раз выражение его лица говорило о том, что сбежать мне не удастся.
Днём мне ещё удавалось держать лицо, потому что большую часть времени я проводила в универе и старалась не думать о том, что твориться дома. Но как только переступала порог особняка, волосы вставали дыбом.
И вот однажды вечером я не выдержала; до дня свадьбы оставалась неделя. К Кириллу как раз приехали парни, и они впятером отдыхали мужской компанией в бильярдной. До этого я ни разу не нарушала их уединения, понимая, что иногда даже Демону нужно развлекаться в чисто мужском коллективе. А в этот раз я решила поступиться своими правилами, потому что чувствовала, что ещё чуть-чуть — я просто взорвусь от того, как сильно натянуты нервы.
Парни уже успели погонять шары и теперь отдыхали, потягивая какую-то дрянь тёмно-коричневого цвета. На моё появление все отреагировали одинаково: приподнятые брови и немой вопрос на лицах. Не проронив ни слова, я сокращаю расстояние между собой и Кириллом, выхватываю из его рук стакан и опрокидываю в себя содержимое, залпом выпив всё, что в нём было. Самым странным было то, что я даже не поморщилась, но вот руки тряслись мелкой дрожью. Наверняка от волнения, которое отравляло меня с той самой секунды, как мы сказали родителям Кирилла о свадьбе. По телу разлилось приятное тепло, но внутренняя дрожь и метания никуда не делись.
— Чёрт, эта хрень вроде должна помогать расслабиться, или я чего-то не понимаю? — нахмурившись, спросила я у бутылки, которую стянула со стола.
Не долго думая, отпиваю ещё немного прямо из горла, и вдруг бутылка из моих рук испаряется, и я замечаю ошалелые лица друзей Кирилла. И его самого, вот только он был чем-то недоволен.
— Ты что творишь? — мрачно спрашивает он.
Складываю руки на груди.
— А на что это похоже? Я не могу, как ты, спокойно воспринимать то, что грядёт. — Я уткнулась лицом в ладони. — Надо было расписаться сразу же. Не выдержу весь этот ад…
Ласковые пальцы Кирилла мягко прикоснулись к подбородку, приподнимая моё лицо, и я почувствовала, что окружающая обстановка начала слегка покачиваться.
— Ты будешь не одна, любимая, — тихо шепчет парень, поглаживая мою ладонь.
Но мне уже не нужны его успокаивающие речи, потому что ощущение лёгкого опьянения заставляют разум затуманиться и не воспринимать реальность. А вот на мою счастливую улыбку Кирилл только хмурится. Мир начинает медленно вращаться, и я мотаю головой из стороны в сторону, наивно полагая, что это сможет остановить вращение земли.