Наталья Павлищева - Елизавета. Завидная невеста

– Эй, куда прешь?!

– Это ты куда прешь?! Смотри под ноги!

Двое слуг только что не уткнулись друг в дружку лбами, как глупые козлики на узкой жердочке через ручей, не желая уступать дорогу, хотя места вокруг было предостаточно. Заслышав перебранку, их тут же окружили любопытствующие. Всегда интересней поглазеть на ссору, чем таскать тяжести.

Но бездельников и самих упрямцев быстро разогнал кто-то из старших, щедро раздавая тумаки налево и направо. Не время прохлаждаться, работа не ждет!

Вокруг суетилась масса народа, ругань стояла такая, словно это не королевский дворец в Гринвиче, а рыночная площадь в час перед открытием ярмарки.

Неудивительно, число гостей Его Величества, вознамерившихся присутствовать в Гринвиче во время рождения наследника престола, превышало все мыслимые размеры. Их предстояло не только разместить, накормить, напоить, развлечь, нужно предусмотреть любую прихоть дорогих королю Генриху родственников и просто важных персон. Потому и ругались между собой слуги, спешно завершая подготовку к прибытию королевского кортежа. Генрих Английский не любил, если что-то оказывалось не так.

Особенно сейчас, когда его молодая супруга Анна Болейн вот-вот произведет на свет долгожданного сына! Король приготовил такой праздник, какого не видела не только Англия, но и вся Европа. Пусть каждый знает, как рад появлению наследника Генрих Тюдор. И пусть все паписты заткнутся, как только раздастся первый крик мальчика! Ради этого еще не родившегося малыша король поссорился с половиной мира, порвал отношения с римской церковью, отказался от родственных связей с теми, кто осудил его развод с Екатериной Арагонской и женитьбу на никому не известной простушке Анне Болейн.

Вернее, не совсем так, Анну Болейн прекрасно знали, дочь английского посла сначала в Нидерландах, а потом в Париже выросла на виду у Европы (может, именно поэтому не слишком радовались замене королем Англии своей супруги?) и простушкой вовсе не была, скорее напротив. Но дело сделано, когда Анна объявила, что беременна, а всевозможные провидцы, гадалки и просто повитухи заверили, что в ее чреве, несомненно, сын, Генрих бросил под ноги этому будущему наследнику все, что имел: бывшую семью (супругу Екатерину Арагонскую и дочь Марию), лояльное отношение всевозможных родственников обиженной им королевы не только в Испании, но и по всему миру, спокойствие собственной страны… Но он был твердо уверен, что Англия полюбит мальчика, его плоть от плоти, кровь от крови. Будущее представлялось Генриху просто великолепным. Анна молода и сильна, она родит еще не одного мальчика, можно, конечно, и девочек, но это потом, когда уже трое или четверо сорванцов будут бегать по аллеям парка, ездить с ним на охоту, учиться владеть оружием. Сначала мальчики, мальчики и только мальчики, пусть Тюдоров будет как можно больше, чтобы его крепкое семя расплодилось широко! Анна Болейн должна родить сына, то есть сделать то, чего не смогла за много лет совершить Екатерина Арагонская и из-за чего он развелся с этой первой королевой.

Молодая королева уже удалилась в свои покои в сопровождении множества женщин, лекарей, астрологов, готовых по первым мгновениям жизни будущего наследника вычислить его судьбу. Генрих хохотал: какой может быть судьба его сына, его последователя?! Только счастливой! Были заготовлены десятки грамот с сообщением о благополучном рождении у короля Англии наследника, десятки гонцов ждали лишь команды, чтобы нести радостную новость, эта весть немедленно облетит всю Европу, и над ним перестанут смеяться из-за неспособности Екатерины родить живучего отпрыска. Молодость Анны все поставит на свое место, в отсутствие сыновей в первом браке виноват не король, а его престарелая супруга! И на Генрихе Тюдоре нет Божьего проклятия в виде нежизнеспособных детей!

В Лондоне сентябрь часто бывает лучше лета, жары уже нет, но природа еще не начала увядать на зиму, тепло, сухо и очень красиво…

Потому огромные столы для праздника выставлены под такими же огромными навесами, защищающими не столько от дождя, сколько от яркого солнца. Всех приглашенных во дворце не разместить, вот и задействовали двор, старательно все вычистив и устлав свежесрезанным тростником.

7 сентября 1533 года в ожидании замер не только гринвичский дворец, ждала вся Европа.

Лорд Пемброк с тревогой кивнул Томасу Райотсли в сторону спешащего от покоев королевы к Генриху придворного астролога сэра Томаса. Все, кто заметил это, пытались по его виду угадать, какую весть и почему именно он несет королю. О рождении сына не преминул бы доложить любой из придворных, при чем здесь астролог? Но для дочери вид у размахивающего руками старичка был слишком довольным… Может, просто вычислил нечто очень приятное заранее?

Почуявшие новости придворные потянулись следом, не желая пропустить что-то важное, правда, нашлись и такие, кто поспешил скрыться…

– Ваше Величество, позвольте поздравить Вас с рождением… – договорить не успел, Генрих заорал во все свое могучее горло, потрясая поднятыми кулаками, он кричал непонятно что, но что-то очень восторженное, – с рождением дочери!

Вмиг стало совершенно тихо, даже король замолчал, оставшись с открытым ртом.

– Ваше Величество, королева родила чудесную маленькую принцессу, которой звезды предсказали невиданное будущее! Она будет править Англией долгие годы…

Старому Томасу замолчать бы, но он был в восторге от расположения звезд, которое увидел для только что родившейся принцессы, хотелось поведать счастливому (а как же иначе?!) отцу о том, что его дочь выдержит все перипетии судьбы и прославит имя Тюдоров в веках!

Но королю было наплевать на будущие успехи принцессы, он не просто покраснел, Генрих стал багровым, глаза налились кровью, как у разъяренного быка, а ноздри раздувались, предвещая страшную бурю. Вот теперь окружающие поняли, почему никто из придворных королевы не рискнул сообщать новость ее супругу, это слишком опасно для жизни. Действительно, в следующее мгновение астролог с изумлением увидел, что в его голову летит огромный кубок, который Генрих только что держал в руке. С трудом увернувшись, бедолага попробовал повторить королю о счастливой, хотя и очень трудной судьбе его родившейся дочери. Рык короля потряс Гринвич, в стены и на пол полетели не только кубок, но и множество другой посуды!

Король бушевал целых три дня, он крушил мебель, бил посуду, швырял все, что попадало под руку, рвал дорогущие гобелены, готов был задушить любого, подвернувшегося под руку, казалось, от ярости у Генриха лопнут вены на шее или случится удар. Затаились все, стараясь не попадаться на глаза, но и не рискуя уехать без разрешения монарха.

Только спустя три дня – 10 сентября – Генрих немного пришел в себя и, чуть поразмыслив, все же устроил праздник по поводу крещения дочери. Главным доводом разумных советников было не давать повода для насмешек ненавистным папистам. Первая дочь? Ну и что? Анна Болейн молода и сильна, она родила красивую, крепкую девочку, которую можно будет удачно выдать замуж, и еще родит сколько угодно сыновей. В конце концов, Генрих немного успокоился и все же закатил праздник.

Этот день был объявлен праздничным, дома в Лондоне разукрашены флагами и гобеленами, люди разряжены, звучала музыка… Крестными родителями девочки выбраны епископ Лондонский Томас Крайнмер, позже назначенный архиепископом Кентерберийским, герцогиня Норфолкская и маркиза Дорсет. Только вот родителей при обряде крещения не было, король все же не нашел в себе силы появиться рядом с новорожденной дочерью, которую так желал видеть сыном.

Девочку крестили Елизаветой. Конечно, малышка не подозревала, что ее рождение не вызвало радости ни у отца, ни у матери, словно она виновата, что родилась не мальчишкой. Это проклятие – женский облик – будет преследовать Елизавету всю ее жизнь. Словно искупая несуществующую вину, она останется незамужней и будет всячески равняться на мужчин, одновременно подчеркивая свою женскую сущность. Это даст невиданные результаты, долгие годы на троне Англии будет личность, поражающая двойственным характером, с успехом использующая то женскую хитрость, то мужской хваткий ум. Англии это пойдет только на пользу. Астролог был прав, предсказывая новорожденной Елизавете удивительную, трудную, но славную судьбу, только кто его тогда слушал…