— Тио, все ли готово для прощального обеда? — Тио молча кивнула. — Тогда нам пора идти.
Все они знали, что никто из присутствовавших на похоронах не вернется в дом, но Элли хотела достойно проводить Чарльза, не обращая внимания на тот позор, с которым связывали его имя.
Мэдди была поражена ужасом в глазах Элли. Что сказать ей, как утешить?
Открыв входную дверь, Элли пошла по дорожке прямо к ожидавшей ее толпе. Медленно, подняв голову и глядя вперед, она стала пробиваться к машине, пытаясь не обращать внимания на шум голосов и провокационные вопросы. Но каждый из них впивался в нее, и ей казалось, что они, как вампиры, пьют ее кровь.
У машины Элли остановилась. Владелец похоронного бюро открыл перед ней дверцу, и она подождала, пока Мэдди и Тио не заберутся внутрь, прикрывая их от беснующихся репортеров. Затем села сама. Она чувствовала себя так, будто с нее срывали одежду и выставляли напоказ самое сокровенное. Но она не желала, чтобы все видели ее страдания, ее боль. Ведь именно за этим гонялась эта стая охотников за сенсациями. Она сделала вид, что не заметила нацеленную на нее камеру, и отвела глаза.
— С тобой все в порядке? — шепнула Мэдди.
— Да.
Машина двинулась к церкви.
— Может быть, все закончилось. Они получили то, за чем приехали, — предположила Мэдди.
Но у церкви их поджидала небольшая группа зрителей, желающих принять участие в спектакле. Люди, которые даже никогда не разговаривали с Чарльзом… Потом они увидели неизбежную стаю фоторепортеров.
Машина остановилась, и владелец похоронного бюро оглянулся.
— Хотите, я разгоню их?
Элли тупо взглянула на него:
— Они не уйдут.
Он вышел, обогнул машину и открыл дверь. Толпа раздвинулась: его черный ритуальный костюм вызывал невольное уважение. Он помог женщинам выбраться из машины, и они побрели к церкви. Толпа безмолвствовала, никаких вопросов, только вспышки камер. Фоторепортеры наконец получили то, за чем приехали.
В маленьком каменном приделе их ждал викарий. Он молча взял Элли за руку и пожал ее. Потом повернулся и повел их в торжественную тишину церкви.
— Элли. — Сэр Джош встал, когда она проходила между скамьями.
— Джош. — Элли увидела за ним леди Элизабет.
— Элли, я так виноват… — Он коснулся ее руки и смущенно опустил глаза.
— Так же, как и я, Джош… — Впервые за эти дни ей захотелось кричать. — Но спасибо тебе.
Она прошла дальше и села на переднюю скамью. Викарий начал службу. Элли наклонила голову, не в силах смотреть на гроб.
Сидя в машине, Боб Брайндли выключил радио и взял бинокль. Он увидел, как кто-то вышел из дома и, подправив бинокль, приготовился наблюдать, что там происходит.
Элли прощалась со своей гостьей, а водитель укладывал чемоданы в багажник. Женщины обнимались и что-то говорили друг другу. Потом водитель открыл заднюю дверцу «ягуара», и молодая женщина осторожно села в машину. Брайндли заметил, что она беременна.
Прощаясь, Элли подняла руку, и наконец машина отъехала. Брайндли проследил, как она поднялась по холму, промчалась мимо церкви и выехала из деревни. Элли стояла и махала вслед машине до тех пор, пока та не скрылась из виду. Тогда Элли вернулась в дом. Брайндли положил бинокль на сиденье и выждал еще десять минут. Он хотел убедиться в том, что в доме нет посторонних.
Наконец, довольный тем, что все спокойно, он вывел машину из укрытия и подъехал к коттеджу. Сумерки быстро сгущались, и он нашел, что в темноте намного уютней.
Элли подошла к камину, помешала в нем кочергой и подложила сухое полено. Через несколько секунд огонь обрел силу. Она опустилась в кресло и стала наблюдать, как длинные языки пламени лижут стенку дымохода, оставляя черные пятна. Это почти завораживало. Она очень устала. Слава Богу, этот день кончился.
Она наслаждалась теплом. Ей казалось, что за эти дни она промерзла до костей, и сейчас, подняв колени, она положила на них голову. Ей чудилось присутствие Чарльза. Он сидел напротив нее и читал газету. Это видение было таким реальным, что она открыла глаза, собираясь поговорить с ним. Комната была пуста. Как глупо. Она опять одинока, она всегда была одинокой.
Элли снова закрыла глаза, и тут услышала стук во входную дверь. Она удивилась, так как не представляла, кто мог навестить ее в такую пору.
Она крикнула Тио и выглянула из окна: на крыльце стоял Боб Брайндли.
— Боб! — Она открыла ему дверь.
— Привет, Элли. — Он переступил порог.
— Что ты здесь делаешь? — Она была сбита с толку его появлением. — Я и не представляла, что ты знаешь, где находится коттедж.
— Вся страна знает об этом, Элли.
Она согласилась — пресса поработала основательно.
— Давай мне свое пальто. Что ты выпьешь?
— У тебя есть скотч?
— Да. Со льдом?
— Нет. Чистый. — Он остановился посредине комнаты, чувствуя себя неловким, назойливым и чужим. Он не знал, правильно ли поступил, придя сюда всего через несколько часов после похорон.
— Садись, пожалуйста, Боб. — Она передала ему стакан, и он неуверенно присел на край дивана.
— Элли, извини, что я пришел сразу после всего…
— Все нормально, — резко оборвала Элли. — Я думаю, что у тебя важное дело.
— Да, это так. — Он глотнул виски и поставил стакан у своих ног на пол. — Дело не терпит отлагательств. — Элли, я буду говорить прямо. Ты знала о каких-либо врагах Чарльза? Кто бы мог причинить ему вред?
Она покачала головой:
— Нет, я не знала.
Она вспомнила о попытке шантажа несколько лет назад, но Чарльз больше никогда не упоминал об этом. Она была уверена, что все улажено. Элли посмотрела на Брайндли:
— Боб, ты считаешь, что кто-то хотел причинить Чарльзу вред?
— Да. Не думаю, что публикация в газетах — случайность. Я чувствую, что это рассчитанный удар. И если… — Он споткнулся на полуслове.
— И если что, Боб? — жестко спросила она.
— Если результатом является смерть, то получается лучше, чем рассчитано.
— И кто, ты думаешь, стоит за этим рассчитанным ударом?
— Я думаю, Элли, ты уже сама догадываешься.
Они долго молчали.
— Итак, значит, за этим стоит Лоренцо?
Он был удивлен отсутствием всяких эмоций с ее стороны.
— Дело не только в этом. Это было предупреждение, Элли. Предупреждение, что они могут зайти достаточно далеко.
— Могут? — Она смотрела на него совершенно отсутствующим взглядом.
Вдруг в нем все перемешалось — страх, напряжение, ярость. Он бросился к ней, схватил за плечи и стал трясти.
— Они могут! Слышишь, могут! Неужели одной смерти для тебя не достаточно, Элли? Когда ты наконец остановишься? — Услышав свой собственный крик, он потрясенно отпрянул. — Извини, я… — Он стыдился своего страха.
— Все в порядке. Я понимаю. — Ее голос звучал мягко. — Но это больше, чем одна смерть, Боб. Это жизнь, полная горя и отчаянья, и когда-нибудь надо положить этому конец.
Лицо ее оставалось спокойным, почти безмятежным. И только глаза горели диким ярким пламенем.
— Лоренцо вторгся в мою жизнь и превратился в дьявола. И этот дьявол должен быть уничтожен.
Брайндли нагнулся, заглядывая ей в глаза.
— Но как, Элли? Как? Этот человек недосягаем и очень опасен.
— Я знаю, но ненавижу его и отомщу!
— Но, может быть, со временем ты успокоишься? Ты молода, ты сумеешь изменить свою жизнь.
Она покачала головой:
— Я живу с этими мыслями всю жизнь, Боб. Они преследуют меня, словно призраки, они живут в моих ночных кошмарах.
Брайндли выпрямился и вздохнул:
— Ладно. Тогда как ты собираешься мстить? У нас нет конкретных доказательств, Лоренцо уйдет от ответа. Но даже если бы они были, у него есть друзья, занимающие высокие посты. Он купил их за большие деньги. Итак, Элли? Как ты собираешься отомстить?
Некоторое время она молча смотрела на него, а потом поднялась.
— Я ненадолго. — Она исчезла в холле. Брайндли слышал, как она спускалась по лестнице.
Через несколько минут она вернулась с папками, которые он отдал ей неделю назад, положила их на пол и снова уселась в кресло.