— Я не пью вина, Хамит, — попыталась отказаться Эльнара. — Все хорошо, и меж нами действительно нет никаких обид.
— Ты все-таки брезгуешь, сестра, бедным моряком, у которого, в отличие от тебя, нет за душой и ломаного гроша? — черные глаза Хамита светились печалью и обидой.
— Нет, что ты?! — смутилась Эли, вспомнив, что и на них с Султаном лежит грех обмана Люрука и всей команды «Марселя». — И вообще, вся эта история с наследством…
В это мгновение раздался предупредительный кашель ее друга, а настойчивый турок вновь принялся за свои уговоры. Невольно морщась от запаха крепкого вина, Эльнара заставила себя выпить неприятный напиток. Султан тоже несколькими глотками почтил ирландских виноделов, но скорее ради удовлетворения собственного любопытства — вино показалось ему чересчур кислым, поэтому он слил его в стоявшее рядом маленькое ведерко. Напоследок Хамит еще раз рассыпался в многочисленных извинениях и благодарностях и ушел наверх. А веселье на палубе тем временем пошло на убыль.
Незаметно наступила ночь. Эли, пожаловавшись на невыносимую духоту в каморке, предложила Султану подняться на палубу и немного подышать свежим воздухом перед сном. Осторожно переступая через тела мертвецки пьяных моряков, лежащих там и сям, они прошли к борту корабля. Не найдя в темноте никакой скамейки, Эли присела на дно небольшой лодки, на которой моряки «Марселя» совершали кратковременные вылазки за продуктами и табаком в портовых городах по пути следования судна, поскольку суровый капитан не очень-то любил задерживаться из-за подобных остановок.
С наслаждением вдохнув чистый морской воздух, Эльнара зябко поежилась — она была одета довольно легко, поэтому верный друг тотчас же поспешил вниз за теплыми вещами, дабы его хрупкая спутница ненароком не простудилась. Прихватив свой теплый чапан, Султан двинулся в обратную сторону, как вдруг услышал пьяные громкие голоса, доносившиеся из каюты капитана. Один из них был Люрук, другой — Шактуа. Любопытный хоршик, который все еще не мог успокоиться при мысли о деревянных ящиках, обнаруженных в трюмах, решил ненадолго задержаться в надежде прояснить мучившую его тайну.
— Послушай, старина, — раздался хриплый бас помощника капитана, — почему бы тебе не признаться своему лучшему другу, для чего тебе понадобились эта хорошенькая азиатка и ее толстенький дружок?! Ты их так ревностно оберегаешь, будто они — не люди вовсе, а два мешка, набитых чистейшим золотом! Ни сам красоткой не попользовался, ни мне не дал… Может быть, мы все же как-нибудь договоримся, капитан? От девицы все равно ничего не убудет, а твоему старому другу враз полегчает. Я ведь уже добрых полтора месяца бабу не топтал. Если дело только в цене, капитан, назови, неужто я не осилю?
— Шактуа, даже если твою поганую душу продать дьяволу, — Люрук прищурил холодные цепкие глаза, — то и этих денег тебе не хватит, чтобы рассчитаться за девицу. Ну а толстяк болтается рядом с ней так, для довеска. Кстати, дружище, вот его могу тебе уступить, если сговоримся в цене. Чем не товар — молоденький упитанный кабанчик, есть за что пощупать! Соглашайся, Шактуа, — тонкие обветренные губы Люрука задергались в судорожном смешке.
— Я мужиков не деру, — помрачнел помощник капитана (зато у бедного Султана при этих словах немного отлегло от сердца). — Но ты так и не ответил на мой вопрос, Люрук, зачем тебе понадобилась эта маленькая потаскуха? Кому ты надумал ее продать так дорого, что оскорбил из-за нее даже своего лучшего друга?
— Пора бы уж тебе давно усвоить, Шактуа, я не такой дурак, чтобы заводить себе друзей, — сквозь зубы процедил капитан. — Это ты, болван, своей дырявой башкой думаешь, что самое большое удовольствие на свете — отодрать как следует бабу. И никак не можешь понять простую вещь: когда у настоящего мужика есть золото, много золота, то бабы всех мастей сами налетают на него, не хуже саранчи. Имея деньги, можно купить что угодно и кого угодно.
— Ты так говоришь, старина, будто твои карманы доверху заполнены золотом, — удивился помощник капитана. — Ведь уж сколько лет мы с тобой возим разное оружие, а все концы с концами еле сводим. Вроде и дело недешевое…
— Это потому что порядки на море за последние годы сильно ужесточились. Откуда ж взяться хорошим доходам при нашем-то короле, навтыкавшим своих соглядатаев чуть ли не за каждым деревом? — Люрук вздохнул и с надеждой в голосе произнес: — Но теперь все изменится, в мои руки наконец-то попал настоящий клад! Я даже пальцем не шевельнул, чтобы найти его. Он сам ко мне приплыл. Вернее, пришел на собственных двоих, — довольный капитан расхохотался.
— Ты говоришь про эту девчонку, которая, если верить словам Хама, отправилась за море, дабы получить поджидающее ее в Париже наследство? — догадался Шактуа. — Как она вообще к нам угодила?
— Эта дуреха со своим дружком перепутала корабли, — охотно поделился капитан. — Им нужно было торговое судно «Марсель». Оно отплывало из Измира в тот же день, что и мы, только после полудня… А эти простачки в тумане наткнулись на меня и подумали, что наша посудина и есть тот самый «Марсель». Удачно мы прикрылись этим названием, раз уж столько лет никто не замечает, что «Марселей» два. Видишь, наши гости даже перепутать умудрились.
— Недурно ты их обставил, — протянул Шактуа, а потом вдруг живо спросил: — И как ты собираешься вытянуть из них денежки? До порта осталось всего ничего.
— Гляжу на тебя, приятель, и думаю, когда ж твоя соображалка наконец начнет работать! Вроде уж четвертый десяток разменял, а как был дураком, так дураком и остался! — в карих глазах Морского дьявола запрыгали веселые чертенята. Сменив иронию на добрый тон, он добавил: — Взять с этих ободранцев, дружище, ровным счетом нечего. Дабы пустить пыль в глаза, я даже вернул им коробку с драгоценностями — пусть думают, какой я хороший, и надеются, что доберутся до самого Марселя. Правда, толстяк что-то рассказывал про богатый караван, который должен был доставить их в Измир, да только в дороге его ловкие ребята грабанули, но какое мне дело до чужой удачи? Я намерен взять, Шактуа, хороший выкуп за девицу с того богатенького старикана, к которому она направляется. Старикан на тот свет собрался, и, я думаю, его можно будет хорошенько потрясти, раз уж он желает видеть свою единственную наследницу живой и невредимой. Судя по завещанию, у него золота — видимо-невидимо, так что пусть поделится с честными морскими разбойниками, — Люрук громко захохотал.
— Капитан, а ты возьмешь меня в долю? — от волнения губы Шактуа даже затряслись. — Я мог бы тебе чем-нибудь помочь, ведь в таком важном деле всегда нужны надежные проверенные люди.
— Ты думаешь? — Люрук на мгновение задумался, потом махнул рукой. — Давай-ка лучше мы с тобой еще пропустим по кружке доброго ирландского вина! Что-то оно мне сегодня очень нравится!
Вспотевший от напряжения Султан вспомнил о Принцессе, которая осталась на палубе, и поспешил наверх. Оказалось, Эли уже успела заснуть, свернувшись калачиком на дне лодки. Заботливый друг укрыл ее теплым чапаном и перевязал лодку крепкими веревками, чтобы Эльнара ненароком не выпала во сне в море. А сам устроился рядышком прямо на прохладном полу палубы. Прикрыв глаза, Султан с беспокойством обдумывал все услышанное и мысленно перебирал в уме способы спасения, которые в итоге сводились к одному — с опасного корабля надо бежать. Неожиданно в двух шагах раздались негромкие голоса. Это были Хам и Лопух.
— А-а, вот где эти голубчики спрятались! — раздался торжествующий голос Пьера. — Ну, теперь мы с вами за все рассчитаемся!
— Слава Богу! — облегченно вздохнул Хамит. — Я уж было начал опасаться, как бы эти паршивцы не пронюхали про наш славный замысел и чего-нибудь не учудили.
— Зря боялся, — с воодушевлением ответил Лопух. — Я проверял вчера снотворное на Томе, — так он полдня дрых без задних ног! Что уж говорить про этих тюфяков… Это ты здорово придумал, Хам, подмешать снотворное в вино, теперь спать им и спать вечным сном на дне морском. Кстати, Черный, ты хоть убедился, что они оба выпили вино до дна?
— Ты — дурак, Рыжий, — спокойно заметил Хам. — Кто ж по собственной воле, скажи мне, откажется от вина? И потом, я ведь принес тебе пустые кружки, что еще надо?
— Да не кипятись ты, еще разбудишь кого не надо, — примиряющим тоном заговорил Пьер. — Для нас с тобой самое главное — чтобы все было чики-чики. Лучше подскажи, с чего начать: девчонку за борт выкинуть или карманы толстяка обшарить?