- Только если они на строгой диете, - надулся Эрик.

Тина не могла удержаться от улыбки, глядя на его обиженное лицо. Его работа вылетела у нее из головы, а она этого и не заметила, так как была счастлива просто оттого, что находится рядом с ним. Смеясь, они вышли из ресторана, и она совсем забыла о том, что ее беспокоило, по крайней мере на сегодня.


* * *

На этой неделе время для Тины то бежало, то тянулось. Бежало, когда она проводила вечер с Эриком; тогда часы превращались в минуты. И наоборот, тянулось без него, тогда минуты превращались в часы.

Минутами свиданий они дорожили, как жадный Мидас (Царь Фригии в 738 - 696 гг. до н. э. Согласно греческому мифу, был наделен способностью превращать в золото все, к чему бы он ни прикасался) своим золотом. А любимым их местом была постель Тины. Там со смелостью и восторгом отважных искателей приключений они жадно набрасывались друг на друга, припадая к неиссякающему источнику наслаждений.

Никогда раньше Тина не была так счастлива и не радовалась так жизни. Никакие сомнения больше не тревожили ее - они отошли на задний план. Без колебаний Тина призналась себе, что любит Эрика, только себе, а не ему, и не потому, что боялась. Она твердо знала: он влюблен в нее так же сильно. Его отношение к ней, блеск прозрачных голубых глаз без слов говорили о его чувствах. Нет, она не боялась признаться в любви - просто ждала, когда он первым сделает это.


* * *

Приговор был произнесен и вошел в его сознание, едва ли не зримо, словно был вырезан на стволах бесчисленных деревьев: Эрик Вулф любит Кристину Кранас.

Эрик пристроился в кресле у окна и следил за соседним домом. Он уже примирился с тем, что любит Тину, поняв это в пятницу, неделю спустя после их первой встречи.

Но возможно ли полюбить за неделю? Эрик задумчиво смотрел в окно. Ему было ужасно скучно, и он подавил зевок. Значит, возможно, и он - лучшее тому подтверждение. Он заерзал в кресле.

Опомнись, Вулф, призвал себя Эрик, вытягивая затекшие ноги. Ты же полицейский! И как дурак втюрился в подозреваемую.

Но разве он все еще подозревал Тину? Неужели он верил?.. Нет. Он отверг это предположение, даже не додумав до конца. Эрик уже точно не помнил, когда пришел к выводу, что Тина не связана с наркотиками, но теперь это и не имело никакого значения.

Внутреннее чутье говорило ему, что сведения, полученные от осведомителя, достоверны, и то же чутье говорило ему о невиновности Тины.

Он доверял Тине, потому что любил ее. Он точно знал, что без колебаний доверит ей свою жизнь, хотя и не думал, что такая необходимость возникнет - он может сам постоять за себя. И все же уверенность в том, что Тина окажется рядом, если ему понадобится ее помощь, не только успокаивала Эрика, но и волновала. И волновала потому, что Тина любила его.

Она еще ни разу не произнесла слово "любовь", но Эрик был уверен, что она его любит. Он знал это так же твердо, как то, что солнце восходит на востоке.

Да и как могло быть иначе, если она стояла у него перед глазами, даже когда он вел наблюдение за тихой улицей за окном?

Тина уже не раз доказывала ему свою любовь, иногда едва заметно, а иногда - столь откровенно, что потрясала его до глубины души. С жаром отдавшись, она подарила ему всю себя, и Эрик дорожил этим подарком, тоже отдавшись ей без остатка. Тина принадлежала ему, а он - ей. Ее теплота уравновешивала его жесткость, а мягкость - его цинизм. Сияние, которое от нее исходило, освещало темные стороны его души. С этой жесткостью, цинизмом и душевным мраком он уже давно сжился.

Эрик и сейчас с болью вспомнил горечь и гнев, опалившие его душу в тот день, когда священник произносил заупокойную молитву над гробом отца.

И потом несколько лет горечь и озлобление, словно яд, разъедали его сердце. Теперь же нежность Тины, ее любовь, ее смех стали для Эрика противоядием, лекарством, от которого он снова почувствовал себя здоровым. И уже по-новому глядя на мир, Эрик понял, что должен защитить нежность Тины, каменной стеной стать между ней и темными сторонами жизни.

Они были созданы друг для друга.

Когда-нибудь, а он надеялся, что очень скоро, он скажет четыре слова, которые не позволял себе произнести вслух, пока не закончит этого наблюдения и она не узнает наконец, кто он. А до тех пор он будет хранить эти слова в своем сердце для нее одной.

Я люблю тебя, Тина.

Он был полицейским, и Эрик усмехнулся при мысли об этом - ведь на этой неделе он больше занимался любовью с Тиной, чем наблюдал за незаконными действиями торговцев наркотиками.

Впрочем, он тратил на любовь свое свободное время и не считал, что зря, наоборот - теперь возродились его надежды и мечты.

Секретных наблюдений у него еще будет много, а вот Тина - одна. И важнее ее нет ничего на свете. Как Мэдди была всем для отца Эрика, так и Тина - все для него.

Любовь на самом деле творит с людьми удивительные вещи. При этой мысли Эрик улыбнулся.

Зазвонил телефон. Поскольку, кроме Кэмерона, номер знали только двое, звонить мог либо его начальник, либо его возлюбленная.

- Эрик? - Негромкий голос Тины музыкой прозвучал у него в ушах.

- А ты рассчитывала услышать Кевина Костнера? - шутливо спросил он.

- Зачем он мне, когда у меня есть ты? - вполне серьезно ответила Тина, и от этого серьезного тона у Эрика перехватило дыхание, он размяк. - Эрик? - Голос Тины звучал неуверенно - ведь Эрик молчал, не в силах вымолвить ни слова. - Я что-то не то сказала?

- Нет, любовь моя. - Эрик взял себя в руки. - Ты сказала то, что надо.

- Я действительно так думаю.

- Знаю, - Эрик пытался справиться с дыханием, - и это сводит меня с ума.

- Что ты имеешь в виду? - В голосе Тины прозвучало беспокойство. - Почему ты сходишь с ума?

- Потому что ты там, а я здесь, и я ужасно скучаю.

- Я тоже. - Ее грудной голос звучал тихо и ласково, проникая в самую душу, заставляя сильнее биться сердце, волнуя кровь.

Эрик приказал себе успокоиться, пока не начал лепетать о своих чувствах, как влюбленный школьник. Он откашлялся и произнес первую же глупость, какая пришла ему в голову:

- Может, займемся любовью по телефону?

Смех Тины несся к нему по проводам, зажигая воображение.

- О Господи, конечно, нет! - вскрикнула она. - Возможно, я старомодна, но не люблю подделок.

- Я тоже. - Эрик почти мурлыкал от удовольствия. - А когда?

- Ты - ненасытный, - смеясь, обвинила его Тина.

- Ага, - прорычал он. - Так когда?

- Сегодня попозже, - пообещала она волнующим шепотом, - но сначала...

- Что сначала? - Эрик даже подскочил.

- Я хотела спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь пойти сегодня вечером...

Эрик вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам Тина обычно проводила вечер со своими друзьями.

- В бар? - Он заранее знал ответ.

- Да, - ответила Тина, как он и ожидал. - Недавно позвонил Тед и спросил, не подвезти ли меня. - Тина хмыкнула. - По правде говоря, пока он не позвонил, я и думать забыла о вечеринке.

Это Эрику настолько понравилось, что он уже не возражал часть вечера провести с друзьями Тины.

- Окей. А когда?

Наступила короткая, но многозначительная пауза. Эрик улыбнулся - он понял: Тина думала, что он заартачится, отвергнет ее приглашение.

- Ты хочешь пойти? - удивилась она.

- Конечно. А почему нет? - якобы недоумевая, ответил Эрик.

- Ну, я подумала... - Тина умолкла, собираясь с мыслями. - Я подумала, что ты захочешь остаться дома.

- Нам не помешает куда-нибудь отправиться, - медленно произнес он. - Мы не выходили из дома с понедельника. - Он довольно посмеивался. - Вернее, из спальни.

- И мне не надоело. - Тина сказала это так тихо, что он едва расслышал, но смысл ее слов дошел до него немедленно. - А тебе?

- Сама знаешь. - Голос Эрика тоже звучал тихо и интимно, с бархатными нотками. - Я был в восторге от каждой минуты. - Теперь настала его очередь спросить: - А ты?

- И я, - прошептала она. - Вот почему я подумала... - Она замолкла.

- Ты правильно подумала, - сказал Эрик. - Однако нам нужно поесть для поддержания сил. - Он ждал ответа, но она молчала, тогда он продолжил: - Я так понял, что мы идем в бар обедать.