Мэгги Энн Мартин - Если честно

Дорога свернула по направлению к парку Сэндкасл, месту, где произошла наша незабываемая первая встреча. Сегодня он был пуст – наверное, все заняты делами в полдень понедельника. Либо все в городе слышали нашу ссору и приняли совместное решение, что мне парк нужен больше, чем им.

Джордж привел меня к игровой площадке с башней на верху горки. Эта башня служила темой постоянных дебатов между мной и Эшли о том, что было вначале – башня или название парка. Классическая дилемма курицы и яйца. Мне хотелось думать, что горка с замком дала название парку, так как это место было одним из моих любимых во всем парке.

Джордж сел на качели, я присоединилась к нему, и мы стали качаться взад-вперед.

– Когда я злюсь, когда чувствую, что могу взорваться от переполняющей нервной энергии, я иду кататься. А так как я новичок в городе и не знаю никаких парков кроме этого, то прихожу на эти качели, – сказал Джордж.

Он стал раскачиваться все сильнее, и я последовала его примеру. Когда мы раскачались достаточно сильно, высоко от земли я начала отклоняться назад всякий раз, когда качели летели вперед. Была какая-то сила в способности управлять приливами крови к голове таким образом. Я контролировала ощущения своего тела, чего обычно делать не умела.

Оказавшись на самом пике раскачивания, Джордж издал высокий крик, и я подумала, что качели сломались, но он полетел на них вниз.

– Попробуй! – прокричал он.

Я легонько вскрикнула, примериваясь.

– Громче! – велел он.

На этот раз мой крик разнесся эхом по всему парку. И крикнув, я почувствовала, как будто с моей груди сняли груз. Ужасная энергия, которая копилась во мне неделями, излилась в этом крике, и я почувствовала себя свободной. Запрокинув голову, я наслаждалась этим новым для меня чувством невесомости, и это было чертовски здорово.

Джордж спрыгнул со своих качелей, приземлившись на кучу земли. Я перед прыжком дала качелям замедлиться, так как знала – если спрыгну с той же высоты, что и он, то, вероятнее всего, сломаю лодыжку.

Он сел за стол для пикника напротив качелей, открыл привезенную с собой коробку и достал большой кусок пиццы. Я села напротив него и опустила голову на руки. Он слегка пнул меня по ноге под столом и кивнул на пиццу, но я отрицательно покачала головой – есть расхотелось.

– Извини, что тебе пришлось увидеть эту сцену, – сказала я.

– Перестань, – попросил он, – нам вовсе не обязательно об этом разговаривать.

– Я чувствую себя так неловко, – вздохнула я.

Он тихонько стукнул своей ногой по моей и подождал, пока я подниму на него глаза.

– В каждой семье что-то происходит. Это не значит, что надо чувствовать себя неловко.

– Просто… единственный человек, когда-либо видевший ее в таком состоянии, – это Грэйс. Но мы с ней знакомы сто лет. Она знала маму еще до того, как та изменилась, и знает, какова моя настоящая мама. Ты не знал ее раньше, и мне очень грустно от того, что ты увидел ее такой, – сказала я.

– Ты имеешь в виду до телешоу?

– Да, – сказала я, отводя глаза. – Ну… на самом деле до того, как ей изменил отец. Все началось с этого.

– Блин, это стремно, – пробормотал Джордж.

– Мне с малых лет всегда хотелось родиться в семье Грэйс. У нее и миссис М чудесные отношения, а мистер и миссис М обожают друг друга и всегда тратят много времени на семью. Я не осознавала, как плохо обстояли дела в моей семье, пока не оказалась дома у Грэйс, – продолжила я.

– А что насчет твоей сестры?

– Эшли – это единственное спасение нашей семьи. Она тот человек, который удержал нас всех вместе, в основном это касается меня. Она абсолютная противоположность мне – спокойная, заботливая и отзывчивая, а я прямолинейная, упрямая и самоуверенная.

– Ты говоришь об уверенности и прямолинейности так, словно это что-то плохое.

– Эти две черты характера по большей части приносили мне неприятности.

– Саванна, конечно, ты прямолинейна и уверена в своей правоте – у тебя в голове хранится так много всего, что просто невозможно об этом молчать.

Я густо покраснела.

– Можно, я тебя назначу своим официальным хайпмэном[8]? Ты будешь везде ходить за мной и обращать мои плохие черты в хорошие.

– Можешь меня записать, – улыбнулся Джордж. В уголках его карих глаз собрались крошечные морщинки, и мне ужасно хотелось дотянуться до него и поцеловать. Никогда раньше у меня не возникало такого сильного желания прикоснуться своим лицом к чьему-то еще, и казалось, я упаду в обморок прямо здесь, в парке Сэндкасл. Я спрятала под себя руки, чтобы случайно не потянуться к Джорджу. Я еще не знала, на что способно мое тело, охваченное этим чувством.

– Итак, – его голос вывел меня из состояния транса, – я участвую в конкурсе, на котором должен выступать с джаз-бандом в пятницу. Не уверен, нравится ли тебе джаз и вообще мероприятия такого типа, но на всякий случай хотел тебя позвать.

– Я обязательно приду, – заверила я, – просто скажи мне, когда и где, и я буду там.

Он покраснел так же густо, как и я до этого, и мы улыбнулись друг другу как два идиота. Я постучала ногой по ноге Джорджа, так же как раньше он по моей, и он поднял на меня взгляд.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Не за что.

В этот момент я решила, что краснеющий Джордж отныне мое новое любимое зрелище.

Я не стала дожидаться, пока мама проснется и увидит, что я ухожу, и выскользнула из дома, даже не потрудившись оставить записку. Мне показалось, что последние нескольких дней ее не особо волнует, куда я ухожу.

Джордж прислал сообщение, что конкурс будет проходить в средней школе соседнего округа Мерилл и он участвует в двух мероприятиях – с полным джаз-бандом из старшей школы и с малым джазовым ансамблем. Сначала шло выступление с полным бандом. Я проследовала по написанным маркером указателям в зрительный зал, по пути взяв программку, и нашла свободное место сзади. Честно говоря, в этот момент мне не очень хотелось быть среди людей. Я просмотрела программу и, увидев в ней имя Джорджа, ощутила пробежавшую по позвоночнику легкую дрожь волнения. До этого момента мне и в голову не приходило, насколько я хочу услышать, как он играет.

– Следующей выступает команда из Спрингдейла под руководством доктора Рауха, – объявил кто-то сбоку сцены. Джордж вышел на сцену с саксофоном в руке. Буйная копна его кудрявых светлых волос была укрощена невероятным количеством геля. Было странно видеть его в застегнутой доверху рубашке и классических туфлях. И без сомнения, мне больше нравились его фирменные кроссовки.

Они начали выступление с подъемом. Джордж играл, ритмично покачиваясь со своим саксофоном. Все остальные, похоже, ориентировались на него – каждый раз, как он набирал воздух, его партнеры начинали новую фразу. Это было как поставленный танец с Джорджем во главе. Он поднялся на ноги в середине пьесы, вышел к микрофону на авансцене и солировал с закрытыми глазами, ведя группу за собой. Он ни разу не сбился с ритма, несмотря на то что его соло было импровизацией. Наконец он закончил играть, на его лице появилась «фирменная» кривоватая улыбка, и он отступил назад, к остальной группе. Публика зааплодировала, и я громко закричала: «Давай, Джордж!»

Сет, казалось, закончился слишком быстро, и все пришедшие посмотреть на исполнителей из Спрингдейла начали выходить из зала. Я подождала, пока большинство людей выйдет, прежде чем подняться со своего кресла, и заглянула в программку, чтобы понять, когда будет выступать малый джазовый ансамбль.

– Саванна? – позвал меня кто-то, когда я выходила из зала.

Подняв глаза, я увидела юную девочку, чем-то похожую на Грэйс, как если бы у той были голубые глаза и ей все еще было бы тринадцать.

– Я Ханна, – сказала девочка, – сестра Джорджа. Он показал мне твою фотографию в Инстаграме. Извини, если это крипово.

– Нет, совсем не крипово, – ответила я, покраснев при мысли, что Ханна просматривала мои фотки в Инстаграме. Тринадцатилетние выбирали там гораздо более прикольные темы… ну и все такое. Интересно, что она подумала о моей серии прошлогодних фоток «хот-дог или нога». Ну, по крайней мере мы с Эшли поржали.

– Мы собираемся идти на выступление малого ансамбля. Если хочешь, садись с нами. – Она махнула рукой в сторону своих родителей, которые стояли посреди школьного холла. Миссис Смит помахала мне рукой и улыбнулась той же кривоватой улыбкой, которую я привыкла видеть у Джорджа.