Ульяна Гринь - Это бизнес, детка!

Смородинов сунул ему телефон, и я услышала:

— Алексия, всё в порядке. Дети в машине, они чувствуют себя хорошо.

— Ладно, — буркнула я. Раз дядя говорит… Но чувство грядущего трындеца не оставляло меня. Что-то здесь не так, но что?

Я судорожно пыталась просчитать варианты, однако мозг перегрелся и отказался сотрудничать. Что же… Импровизация — одно из моих лучших орудий! Пора спуститься и произвести обмен.

Кольцо так и сидело у меня на пальце, только я повернула его камнем вниз, сжала руку в кулак. Смородинов стоял напротив меня, прищурив холодные глаза. А я его уже не боялась. Я, наверное, сейчас не боялась ничего. Универсальный солдат. Ни страха, ни сомнений, ни бесполезных мыслей.

— Принесла? — резко бросил он.

— Принесла, — я на миг раскрыла руку, демонстрируя блеск хамелеона. — Дети где?

— Слушай, и правда, принесла, — удивлённо обернулся к дяде Смородинов. — Думал, блефует.

— Моя школа, Захар, — солидно кинул дядя.

— Отлично.

Я отступила на шаг:

— Что всё это значит?

Дядя кивнул с довольным видом:

— Это значит, что ты сдала экзамен. Теперь можешь работать самостоятельно.

— И у меня есть к тебе деловое предложение, Алексия, — ответил Смородинов.

Сука. Сука. Сука. Экзамен? Какого… хрена? Я всё не могла понять — они всерьёз, или это такая смешная шутка? Поэтому осторожно спросила:

— Вы что, заодно?

— Ха-ха, — сказал дядя. — Догадалась? Ну, конечно, заодно! Молодец, Алексия! Я не сомневался в тебе. Прекрасно исполненная партия. Я не зря потратил столько времени на тебя.

В висках стучала кровь. Они обманули меня. Они подставили. Экзамен. Я убилась искать способ достать кольцо, думала, что дядя и мелкие в опасности, что им грозит смерть, я лишилась миллиона нервных клеток, обманула Антуана, лгала человеку, которого люблю… Из-за экзамена?!

Мой мир внезапно рухнул. Я даже слышала звон стекла его сводов. Я даже немножко умерла вместе с ним. А когда воскресла, спросила ровным голосом:

— Зачем?

— Испытание в боевых условиях, девочка, — жёстко ответил дядя. — Ты же не думала, что я выпущу тебя в жизнь без экзамена?! Зато теперь у тебя есть отличное предложение, работа, гарантированное будущее…

— Где дети?

Мой голос так ничего и не выражал. Просто важно было знать.

— Дома. Они всё время были дома, Алексия, им ничего не угрожало.

Сука. Сука. Сука. Знала бы раньше…

Я сняла кольцо с пальца, сунула его Смородинову. Достала телефон из сумки, отдала в руку охраннику. Повернулась к дяде. Костяшки пальцев зачесались. С каким удовольствием я бы врезала ему по морде…

— Я ухожу. Меня не интересует ваша работа.

— Кто тебя отпустит, девочка? — усмехнулся дядя. Меня аж передёрнуло от его ухмылки, которую я считала раньше верхом хорошего настроения. Этот человек считает, что купил меня с потрохами? Хорошо, он меня вытащил из грязи, научил многому, дал образование, но всё перечеркнул одним махом, когда решил проверить вслепую. Это даже не гадость…

— Вы меня предали. Я вам доверяла, а вы меня предали из-за контракта бывшего бандита.

Вдох-выдох.

— Ваша записная книжка спрятана в надёжном месте. Опытным оперативникам не придётся долго расшифровывать записи. Поэтому советую не останавливать меня и не пытаться воздействовать. Не забудьте, что я многое знаю и не остановлюсь ни перед чем. А вы…

Я обернулась на Смородинова, который щурился, пытаясь сообразить, что происходит:

— У меня есть кое-что и на вас, господин Смородинов.

— Что же?

— Считаете меня дурой? — усмехнулась. — Я вам не скажу. Но это «кое-что» вам гарантирует много лет за решёткой.

Серёжка, которую я видела на выставке необычных драгоценностей в Париже. И её сестра-близнец, надёжно спрятанная в сейфе Смородинова. Выводы напрашиваются.

— Пётр? — подал голос олигарх. Дядя смотрел на меня долго. Я даже ощутила, как потеет спина, как катится холодная капля вдоль позвоночника. И наконец…

— Пусть идёт. Оставь. Выучил на свою голову…

Последний раз окинув их взглядом, я сглотнула противную кислую слюну и, отвернувшись, пошла по площади прочь. Бояться не надо. По крайней мере, в ближайшее время. Надо идти вперёд, не оглядываясь. Пока я победила. Пока…

Будильник зазвонил, и я подхватилась, как будто прозвучал выстрел. Космос, каждую ночь эти сны… То летаю, то за бандитами гоняюсь, то мелких спасаю от войны. Ладно, хорошо ещё, что это всего лишь кошмары. Пора вставать.

Утро, как всегда, началось с нытья Родьки. Ну не любил ребёнок школу… Первый раз в первый класс — это было весело, но второй — уже не так интересно, да ещё и домашку надо делать. Середина сентября, а у него ещё капризы. Впрочем, Лерочка радовала. Похоже, мать не совсем мозги пропила, когда её делала. Послушная, умненькая девочка выросла.

Когда за обоими мелкими закрылись входные двери школы, я повернула на автобус. Надо съездить в офис и подписать какую-то бумагу для пенсионного фонда. А там вдруг появится работа…

Вот уже четыре месяца, как я жила с мелкими в старой квартире. Мне с трудом удалось уговорить мать лечь на детокс, а потом она ударилась в религию, уехала в какой-то монастырь замаливать грехи. Через знакомых я оформила документы на квартиру на себя, хотя принадлежала она по-прежнему матери. Всё потихоньку налаживалось, я нашла работу в центре переводов — гидом для иностранных туристов, которых хватало в любое время года. Мои английский, французский и немецкий, между которыми я переключалась достаточно быстро, обеспечивали нам троим с мелкими неплохой уровень жизни. Если туристов не было, я брала халтуру — переводила тексты, документы, письма, статьи в иностранных журналах. Всё, лишь бы в голове не оставалось места для мыслей и сожалений.

О дяде новостей не было. Да я, собственно, и не интересовалась им. Записная книжка лежала в банковском сейфе, как гарантия, и я озаботилась завещанием, чтобы в случае моей внезапной смерти при любых обстоятельствах блокнотик попал прямиком к замминистра ВД Москвы. Уверена, что дядя знал об этом, поэтому и оставил нас в покое. Возможно, даже взял заслуженный отдых от греха подальше. Было бы чудесно.

Эльвира, координатор гидов и переводчиков, встретила меня в коридоре с кучей папок, которые норовили выскользнуть из рук. Я помогла придержать их, и женщина кивнула мне:

— Пошли, подкину тебе работки на ближайшую неделю.

— Интуристы? — поинтересовалась я.

— А как же. И в этот раз на выгодных условиях!

— Эля, когда ты стала такой доброй?

— Да недавно. Буквально полчаса как.

Они вошли в кабинет, где висели на телефонах менеджеры и переводчики, отчего гул стоял, как в зале ожидания Шереметьева, и Эльвира с грохотом бухнула папки на свой стол:

— Прикинь, Лёш, у меня сегодня свидание! И знаешь, с кем? Ни за что не угадаешь!

Я только брови подняла. Конечно, никто не угадает, кого координатор обрабатывала последние полгода. Уж не зама ли по коммерческой деятельности? А?

— С Виталиком!

— Да ты что! — деланно удивилась я. Впрочем, благодаря развитому дядей актёрскому умению, Эльвира приняла моё изумление за чистую монету и довольно порозовела:

— Да-а-а! Только что в курилке пригласил!

— Главное — если придёт без роз, не давай ему! — усмехнулась я.

— Алёш! Даже если он мне принесёт советский веник вместо цветов, я ему… В смысле… Мы пойдём в ресторан!

Я с улыбкой покачала головой. Это же надо — так хотеть замуж!

— Ладно, вот тебе на выбор: предпочитаешь группу американских туристов или парочку из Франции?

— Парочку, — не раздумывая, ответила я, для надёжности загребая к себе листок бумаги.

— Вот интересно, почему? — буркнула Эльвира.

— Потому что америкосы неинтересные. Жрут, фоткаются на фоне Кремля и Мавзолея, жвачку жуют, как коровы… А французы более утончённые. Им надо в музеи, в театр, они пьют вино, пробуют всё новое!