— Только моллюски.
— Думаю, что ты здесь в безопасности, — улыбается он.
Джакс выбирает шоколадное пирожное «Брауни» и пирог из пекана — оба выглядят восхитительно. Он предлагает их мне на выбор, и я сразу же беру первое. Как только кусаю, закрываю глаза, понимая, что это, наверное, лучшее, что я когда-либо пробовала. Пирожное мягкое внутри и с твердой корочкой. Такой, как мне нравится. Я восхищена и удивлена, обнаружив темную шоколадную начинку посередине, и тихий стон срывается с моих губ.
Когда открываю глаза, вижу, что Джакс наблюдает за мной.
— Что бы ни было в этом брауни, думаю, что хочу его, — ухмыляется он. Я краснею, и Джакс начинает смеяться. — Никогда не встречал тех, кто краснеет так легко.
Я никогда не встречала того, кто мог сказать что-то такое дерзкое, и при этом выглядеть таким обаятельным.
— Обмен, — заявляет Джакс, протягивая мне часть своего пирога с пеканом.
Глядя на его протянутую руку, я качаю головой.
— Ни за что! Мое слишком вкусное, — говорю я, еще раз откусывая.
Джакс наблюдает за мной несколько секунд, а затем в его глазах появляется зловещий блеск. Когда замечаю его движение, немедленно засовываю остальную часть брауни в рот. Кусок настолько большой, что я едва свожу губы. Уже пережевывая последние куски, я задыхаюсь от смеха.
— Я не делюсь шоколадом, — говорю я, глотая остатки.
Удивление Джакса превращается в громкий смех.
— Ты нечто, знаешь об этом? — говорит он. Его смех — смесь мальчишеской веселости и мужественности.
Я улыбаюсь и понимаю, что хочу слышать еще больше его смеха.
— У тебя осталось немного... — Джакс подносит руку к моему рту и, располагая пальцы под подбородком, большим пальцем убирает несколько крошек.
В тот момент, когда он касается меня, мое лицо вспыхивает, а сердце бешено колотится. Дыхание становится прерывистым, и я знаю, что он это чувствует. Короткие всплески воздуха ударяют по его пальцам, пока Джакс нежно удерживает мое лицо. Не замечая, я становлюсь на носочки, сокращая расстояние между нами. Мое тело, похоже, обретает собственный разум, уступая прикосновению Джакса.
Полуулыбка играет у него на губах, и Джакс оставляет пальцы под моим подбородком еще на несколько секунд, прежде чем убрать.
— И снова этот румянец, — тихо говорит он дразня.
Я опускаюсь на пятки, неотрывно глядя в его глаза. При дневном свете я вижу, насколько они синие. Они частично напоминают мне глаза Бена, только не такие темные. У Джакса, при определенном освещении, глаза кристально голубого цвета, но сейчас они синие, как небо.
Мысль о Бене выводит меня из оцепенения. Сделав шаг назад, я смеюсь.
— Никогда не вставай между девушкой и ее шоколадом.
— Урок выучен, — усмехается Джакс. Он указывает в направлении конца торгового ряда. — Пойдем, мне кажется, в этом ряду сидят несколько местных художников.
Когда мы добираемся до художников, я осматриваю стенды. Тут есть скульпторы, фотографы и художники-граффитисты. Но то, что действительно привлекает наше внимание — это стойка с картинами, занимающая несколько отделений. Мы идем к ним, рассматривая все работы этого художника. В основном это ландшафты и натюрморты, но что мне нравиться в них — это использование цвета. Картины интенсивны, в смелых цветах: красные, синие, пурпурные и серые. Можно подумать, что они сведут с ума, но наоборот. Эти картины настолько полны выражения, сильного яркого присутствия, которое вызывает улыбку.
— Что думаешь? — спрашивает Джакс, кивая в сторону картины перед нами.
— Я думаю, что они потрясающие! — отвечаю я, осматривая стенды.
Одна картина сразу привлекает мое внимание. Это пейзажная сцена с деревьями и стелящейся узкой тропинкой. И так сильно напоминает мне о парке. Смелый и яркий выбор цвета — полная противоположность тому, что ожидаешь. Различные оттенки фиолетового цвета используются для листьев и цветов, небо кажется будто в огне из-за горизонтальных штрихов красного цвета. И темная тень человека, сидящего на скамейке у тропинки.
— Тебе нравится эта, — утверждает Джакс и переводит взгляд с картины на меня.
Я киваю.
— Напоминает мне о парке.
— У тебя есть место, чтобы повесить ее?
Я фыркаю.
— Нет, но даже если бы я... — Смотрю на цену, и раскрываю широко глаза. — Это цена? — ошеломленно шепчу я.
Я шокирована, учитывая, что эти картины даже не в галерее. Они продаются на тротуаре! К нам подходит мужчина средних лет с длинной бородой, перевязанной эластичной лентой. На его одежде красные капли, джинсы и рубашка покрыты брызгами разных цветов.
— Эта одна из моих любимых, — говорит он, вытирая руки о ткань. Я оглядываюсь и вижу организованную рабочую мастерскую.
— Она красива, — сообщаю я художнику, глядя на картину.
Он склоняет голову в знак благодарности.
— Красивая картина для красивой женщины.
Я фыркаю.
— Спасибо, но мы просто смотрим.
Художник стремительно разворачивается и начинает уходить.
— Мы ее возьмем, — внезапно говорит Джакс.
Я поворачиваю голову к нему, не в силах скрыть шок на своем лице.
— Что ты делаешь? — шепчу я сквозь стиснутые зубы.
Художник вновь идет к нам. Теперь он демонстрирует широкую победную улыбку.
— Ты права, это красиво, — шепчет Джакс.
— Ты не можешь купить мне картину! — возражаю я.
— Я не покупаю ее для тебя, — поправляет меня Джакс, доставая бумажник.
Смутившись, я оцепенело смотрю на него в течение несколько секунд.
— Тогда?..
— Я покупаю ее для себя. Стены в моей квартире еще пустые. — Джакс злорадно улыбается. — И теперь ты, когда захочешь, сможешь увидеть ее.
Джакс раскрывает свой бумажник, и я мельком вижу несколько сотен долларов. Он вытаскивает пять из них, передавая художнику, чье имя я теперь вижу.
Рэдд Капсер — если верить подписи на картине.
— Можете ли вы сделать одолжение и вынуть ее из рамы? Мы на мотоцикле.
Художник с радостью соглашается, а почему бы и нет? Он просто стал на пятьсот долларов богаче. Через несколько минут он возвращается со свернутым холстом, завернутым в прозрачный полиэтиленовый пакет. Я все еще ошеломлена словами Джакса. Не могу поверить, что он потратил столько денег на картину, потому что я сказала, что она мне нравится. И кто носит с собой такие деньги? Мне повезет, если я в хороший день смогу наскрести на сандвич в C'est Bon.
Джакс выводит меня из шока, легонько потряхивая за плечи. Трудно не заметить, как наши тела, кажется, легко сходятся, мое плечо удобно прижимается к его руке, изгибы моего тела заполняют его изгибы.
— Ты такая милая, когда теряешь дар речи. Пойдем, пообедаем, — улыбается он. — Увидев тебя с брауни, уверен, что ты сможешь справиться с гамбургером.
Я замираю, и Джакс уходит от меня, делая несколько шагов вперед, прежде чем поворачивается и видит, что я стою на месте. Он кивает головой, призывая следовать за ним.
— Вперед!
Вдоль воды расположено несколько ресторанов, и он ведет меня в один из них под названием «Бургер Барн». Мы приветствуем хостесс, которая, я замечаю, заигрывает с Джаксом.
— Добро пожаловать в «Бургер Барн», — приветствует она, глядя прямо на Джакса. — Для двоих? — спрашивает она, наконец, заметив мое присутствие.
— Для двоих, — повторяет Джакс, улыбаясь.
— Хорошо, — улыбается хостесс, а затем поворачивается и ведет нас к нашему столу.
Интересно, надо ли мне оскорбиться, что эта женщина открыто околдовывает Джакса прямо передо мной. Я быстро осматриваю посетителей, задаваясь вопросом, делают ли другие то же самое.
— Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, — говорит хостесс.
Джакс вежливо улыбается и открывает свое меню. Я же наблюдаю, как девушка медленно делает несколько шагов назад, прежде чем полностью развернуться и уйти.
— Наверное, утомительно, когда привлекаешь внимание, — говорю я, глядя на свое меню.
Джакс поднимает взгляд.
— Что ты имеешь в виду? — Но его дерзкая улыбка говорит, что он точно знает, что я имею в виду.
— Ты парень, который получает сладкое всюду, куда он идет, не так ли? — Я приподнимаю брови.
Смех Джакса обволакивает меня, как счастливое одеяло.