Кэролайн Нолан - Это любовь

С каждым словом, каждым осторожным упоминанием о надеждах на будущее, я чувствую нечто. Как некая сила толкает нас ближе друг к другу, и понимаю: я влюбляюсь в Джакса, и он влюбляется в меня. Я, наверное, должна быть в ужасе. Думаю, что какая-то часть меня в ужасе. Но не потому, что влюбляюсь в него. Я боюсь, что он остановится, как только узнает о Бене.

— Почему ты не интересуешься моим прошлым? — спрашиваю я. Джакс наклоняется ко мне, удивленный вопросом. — Мы говорили о твоем. Ты никогда не спрашивал меня о моем.

Джакс открывает рот, чтобы ответить, затем снова закрывает. Я смотрю на его лицо, поскольку он думает не что сказать, а как это сказать. Через какое-то время он, наконец, отвечает:

— Я ждал, когда ты будешь готова сама поговорить об этом.

Я различаю сочувствие в его голосе, ловлю жалостливый взгляд, к которому привыкла, и понимаю, что он уже знает.

— Кто тебе сказал? — спрашиваю тихо, глядя себе под ноги.

Джакс глубоко вздыхает. Краем глаза вижу, как его грудь поднимается и опадает. Он забирает у меня пустой стакан и выбрасывает вместе со своим в урну, как можно дольше уклоняясь от ответа. Когда он подходит ко мне, выглядит более подготовленным к ответу.

— В тот вечер, когда мы встретились в баре, после того как ты ушла домой, Тесс искала тебя за нашим столиком. Я сказал ей, что ты ушла, и начал расспрашивать о тебе. Мне было интересно. Она упомянула о том, что ты не выходила развлекаться какое-то время. Я спросил.

Мое лицо вспыхивает. Нет, я не смущена, что он знает о моем прошлом. Этот сочувственный взгляд, легкое изменение тона в голосе — я надеялась никогда не видеть и слышать это от него. Я хотела всего этого избежать.

И я злюсь. Злюсь, что Тесс никогда и не думала рассказать мне, что Джакс знал о моем прошлом. Что она и не думала даже упомянуть тот небольшой разговор с ним. Неудивительно, что она уверена, что разговор с ним поможет. Она уже заложила основу.

— Я не знаю, что сказать, — шепчу я, не зная, как должна реагировать.

Джакс пальцами захватывает мой подбородок, слегка приподнимая мое лицо.

— Тебе не нужно ничего говорить. Не сейчас. Не нужно, если ты не готова. — Он глубоко вздыхает. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала давление и рассказывала то, что не готова рассказывать. Мы можем двигаться с удобной для тебя скоростью.

— Я не знаю, справедливо ли это.

— Почему бы тебе не позволить мне самому судить?

Кажется настолько несправедливым, что Джакс основывает свое решение на полуправде. Да, он может знать о Бене. Он может знать, что Бен умер. Но он понятия не имеет, насколько жив Бен для меня. Я должна сказать ему правду. Пусть он знает, какое это безумие для меня. Но я ничего не говорю. Слова не складываются, звуки не покидают моего рта. Все потому, что я эгоистка. Я хочу Джакса слишком сильно. Мои чувства к нему стали настолько сильными, что потеря его разрушит меня. Я должна была остановить это несколько месяцев назад, но не сделала этого. Не могла. Уже тогда я была бессильна против него. Наши тела сближаются, а я даже не замечаю этого. Поднимаю руку и прижимаю ладонь к его груди. После становлюсь на носочки и жду, когда Джакс приблизит свои губы.

Когда он это делает, я открываю рот, приглашая. Втягивая его в мой беспорядок, в мое замешательство, мое сердце. Джакс языком скользит по моей нижней губе, прежде чем проникнуть в рот. Руками обхватывает меня и за бедра тянет еще ближе. Чувствую твердость его груди, когда она прижимается к моей. Давление его рук на моих бедрах становится более напряженным, а я сжимаю материал его худи, притягивая ближе. Он слегка прикусывает губу, и я издаю короткий стон. Этот звук служит Джаксу ободрением, потому что он прикусывает еще раз.

Я ничего не чувствую вокруг себя, кроме ощущения его рук, губ и звука его дыхания. Все мое предыдущее беспокойство быстро оставляет меня от одного простого поцелуя. Меня пугает, как легко Джакс это делает. Меня беспокоит, что я до сих пор не была полностью честна с ним.

Когда он отстраняется, я нервничаю и боюсь открыть глаза. Боюсь разоблачения, что Джакс увидит секреты, которые я до сих пор храню.

— Я боюсь, что меня недостаточно, — признаюсь я.

Джакс целует меня в лоб. На этот раз это чувствуется гораздо более интимно, чем после нашего свидания вчера.

— Не надо, — шепчет он. — Я просто чувствовал, как ты отдаешь мне все.

Я открываю глаза и смотрю на него. Джакс забирается руками под мою рубашку, пальцами оставляет следы на моей коже чуть выше бедер. Я полностью потерялась в нем.

— Ты такая красивая.

Затем его губы снова прижимаются к моим. На этот раз мягче, не двигаясь. Наши губы просто вжимаются друг в друга. Мы остаемся в объятиях еще на несколько ударов сердца, а затем слышим звуки детского смеха. Отстранившись, поворачиваем головы в сторону шума.

Две девочки — я думаю, сестры — хихикают и закрывают глаза.

Мы с Джаксом начинаем смеяться.

— Похоже, мы собрали аудиторию, — говорит он, убирая руки с моих бедер, берет меня за руку и снова ведет нас по тропинке.

Когда мы проходим мимо девочек, Джакс кивает им и улыбается.

— Дамы.

Девочки начинают снова хихикать, и от этого мы смеемся.

— Я буду скучать по тебе, — говорю я.

Джакс смотрит на меня и улыбается.

— Я знаю.

— Звучит, как будто вы продвинулись в ваших отношениях, — говорит доктор Эмбри. — Как вы к этому относитесь?

Как я к этому отношусь?

Я думаю об этом, несколько раз прогоняя слова в голове.

Как я к этому отношусь?

Как я к этому отношусь?

Правда такова — я чувствую все: хорошее, плохое, всё между ними.

Джакс находится в Лондоне уже три дня. Три дня прошло с тех пор, как я слышала его голос. Три дня с тех пор, как видела его улыбку, чувствовала его поцелуи. Три дня тоски по кому-то. Такого я не ожидала.

Честно говоря, между нами не было полной тишины. Джакс прислал мне несколько сообщений — вскоре после того, как приземлился. Это была фотография приветственного знака из аэропорта. Я не понимала, насколько ждала услышать от него что-нибудь, пока не проснулась утром на следующий день после отъезда Джакса, с телефоном в руках, заснув с ним накануне.

Джакс понятия не имеет, насколько я с нетерпением жду его сообщений. Они — маленькие напоминания, что он тоже думает обо мне. Мое любимое — фотография, которую он отправил из Букингемского дворца. На ней он стоит рядом с королевским гвардейцем, подражая его положению. Должно быть, он приехал с деловой встречи, потому что одет в костюм. Я не могла перестать смеяться над сообщением, которое сопровождало фотографию:

«Даже не моргнул. Чертовски здорово».

За последние семьдесят два часа я возненавидела часовые пояса. Они очень мешают общаться. Из-за разницы во времени и напряженного графика Джакса, эти короткие сообщения — все, что у нас осталось.

Поэтому, когда доктор Эмбри спрашивает, как я отношусь к прогрессу в отношениях с Джаксом, мой ответ так же запутан, как и мои чувства.

— Опечалена и счастлива.

Доктор Эмбри прищуривает глаза.

— Боишься разорваться?

Я вздыхаю и смотрю в одно из окон. На улице чудесный день. Солнце сияет, в небе нет облаков. Это идеальное начало летнего дня. И, как обычно, мои мысли инстинктивно возвращаются в Лондон, гадая, какая там погода.

— Я не думала, что так сильно буду скучать по нему.

— Начало новых отношений может быть одинаково интересным и пугающим. За последние два года вы многое пережили. Больше, чем большинство. Ожидаемо и естественно чувствовать себя смущенной.

— Думаю, что какая-то часть меня надеялась, что я не буду скучать. Это бы облегчило ситуацию.

— Как именно?

Я пожимаю плечами.

— Если бы я не скучала по нему, я бы понимала, что чувства, которые испытываю, не такие уж и реальные. Что мой разум просто играет со мной. Что это мираж. Я была бы уверенна, что никто не занял место Бена.

— А сейчас? Зная, что ваши чувства реальны?

— С каждой мыслью о Джаксе, я все меньше думаю о Бене. — Я смущенно смотрю на свои руки. Мне стыдно испытывать облегчение от того, что не нужно все время думать о Бене. — Чувство вины... подавляет.