Джакс выключает огонь и опирается на стойку, скрестив руки на груди. Приподняв бровь, он усмехается.
— Ты говоришь так, будто удивлена.
Я качаю головой.
— Совсем нет. За последние несколько недель я привыкла ожидать от тебя сюрпризов.
Джакс улыбается шире, довольный услышанным. Опускаю взгляд, впервые полностью оценив его с момента, как вошла в его квартиру. Одетый в брюки хаки и серую футболку, он выглядит совершенно расслабленным.
Оттолкнувшись от стойки, Джакс делает два шага ко мне и обнимает обеими руками, зажимая меня между стойкой и своей твердой грудью. Наши тела слегка соприкасаются, и я задерживаю дыхание. Держу свои руки перед собой, готовясь положить их на его грудь, отчаянно желая почувствовать его.
Но прежде чем у меня появляется шанс, Джакс отступает, берет бутылку вина в одну руку и тарелку в другую. Он кивает головой в сторону двух пустых бокалов, чтобы я взяла их, и направляется в гостиную.
Уже дважды Джакс делает это — дразнит меня, подходя так близко, чтобы через несколько секунд отступить.
Гостиная все еще кажется довольно пустой, но я вижу небольшие дополнения и изменения, которые сделал Джакс. На большие окна повешены шторы, а темный деревянный обеденный стол с четырьмя стульями, в настоящее время накрытый на двоих, теперь стоит у камина. Мой взгляд автоматически поднимается выше, к картине, красиво висящей над каминной полкой.
Мы садимся на диван, и Джакс наливает нам вино, вручая мне бокал. Поднимая напиток, мы аккуратно чокаемся.
— За возвращение домой, — говорю я.
— Я выпью за это, — говорит он, улыбаясь.
Делаю небольшой глоток, радуясь, что могу смочить пересохшее горло. Почувствовав себя слегка более расслабленно, откидываюсь на спинку дивана.
— Расскажи мне о Лондоне, — прошу я. Мне любопытно услышать о его поездке.
Джакс вздыхает:
— Ну, было дождливо и серо, и большую часть времени я проводил на собраниях. Со стороны работы, это было здорово. Со стороны туризма, так себе.
— Ты никогда не был там раньше?
Он качает головой.
— Странно, но нет. Даже на протяжении нескольких лет проживания в Швейцарии я никогда не ездил в Лондон. Я хотел бы однажды туда вернуться, только не по работе. Там так много всего, что нужно посмотреть, — говорит Джакс, проводя пальцами по верхней кромке своего бокала. — У меня был только один день, когда я смог немного погулять. Кстати, говоря о... — Он поднимает палец и ставит бокал на стол.
Джакс встает и идет к своей спальне. Насколько могу, я откидываюсь назад и слежу за ним, пока он не исчезает из виду. Потом он кричит из спальни:
— Я обещал, что привезу тебе кое-что английское!
Через несколько секунд он возвращается в гостиную, спрятав руки за спиной. Я выпрямляюсь и качаю головой.
— Ты не должен был ничего привозить мне.
— Сначала посмотри, — поддразнивает он.
Из-за его спины появляется что-то большое и черное. Когда я понимаю, что это такое, то начинаю смеяться.
Джакс надевает мне на голову высокую шапку из медвежьей шкуры и подтягивает резинку под подбородок.
— Как это вообще поместилось в чемодан?
Он откидывается назад и осматривает меня.
— С трудом.
Я полностью вытягиваю руки, чтобы нащупать верхнюю часть шапки. Делая все возможное, чтобы удержать на лице бесстрастное выражение, я говорю с ужасным британским акцентом:
— Я шикарно выгляжу?
Джакс медленно и бесцеремонно осматривает меня сверху донизу.
— Очень.
Я смущенно улыбаюсь.
— Спасибо. Скажу честно: это не похоже ни на что, что я когда-либо получала раньше.
Джакс улыбается и тянется за диван.
— Надеюсь, ты сможешь сказать то же самое об этом. — И протягивает мне большой брендовый пакет с искусно напечатанными словами BURBERRY LONDON.
— Что это? — спрашиваю я.
Он смеется.
— Твой настоящий подарок.
Беру пакет и достаю матерчатый чехол. Развязав узел, вытаскиваю великолепную черную кожаную сумочку. Передняя и задняя части жесткие, а боковые панели — красивого верблюжьего цвета с черными сердечками.
— Мне однажды сказали, что у женщины никогда не может быть слишком много сумочек. Должен признаться, продавщица помогла выбрать ее. Тебе нравится?
Мне нравится? Она великолепна! У меня никогда не было такой сумки. Я даже думать не хочу, сколько она стоит.
— Она прекрасна, — говорю я, переворачивая ее в своих руках. Я, вероятно, не должна принимать такой подарок, но не могу выпустить сумку из рук.
— Хорошо. Я рад.
Я смотрю на лицо Джакса, он явно доволен моей реакцией.
— Ты уверен, что это для меня? Может быть, ты хотел подарить ее кому-то другому? Может, маме? — говорю я, периодически осматривая и любуясь сумкой.
Джакс хихикает и наклоняется вперед, обхватывая мой подбородок большим и указательным пальцами. Наши взгляды встречаются.
— Совершенно уверен. Это для тебя.
Я смотрю на его губы, и мой разум кричит: «Ну поцелуй же меня!». Джакс бросает взгляд на мой рот, и сердце ускоряется в ожидании. Он видит, как я облизываю губы, держа их слегка раскрытыми.
В этот момент звучит сигнал с кухни, и нарушает нашу связь. Джакс отпускает меня.
— Надеюсь, ты голодна, — улыбается он.
Джакс встает и идет на кухню. Расстроенная, я встаю и отношу вино и бокалы к столу, где уже ждет приготовленный салат.
— Нужна помощь? — обращаюсь к Джаксу.
— Садись и готовься удивляться, — говорит он с кухни.
Я сажусь, наблюдая, как он передвигается по кухне. Мой взгляд следует за каждым его шагом, даже когда он с тарелкой возвращается к столу.
Перед нами стоит замечательное блюдо из жареной курицы и летних овощей.
Впечатленная, я смотрю на него.
— Ты все это сделал сам?
Смесь изумления и чувства вины пробегает по его лицу.
— Это зависит от того, что ты подразумеваешь под «сделал». Если ты имела в виду «я взял это и, следуя инструкциям, разогрел», тогда да, я сделал это.
Я смеюсь.
— Главное — внимание.
— Я хотел произвести хорошее впечатление. Боюсь, что мои кулинарные навыки заканчиваются на приготовлении макарон с сыром из коробки, — говорит он. Потом смотрит на меня, его взгляд становится напряженным. — Я подумал, что сегодняшний вечер заслуживает лучшего.
— Я люблю макароны с сыром, — шепчу я.
Джакс улыбается, и это так сексуально.
— В следующий раз, — обещает он.
Моя прежняя нервозность и беспокойство исчезают, и их заменяет вожделение и желание. Надеюсь, он увидит эту интенсивность в моих глазах. В них то, что не могут произнести мои губы.
Да, я понимаю, что означает этот вечер.
Да, я думала о тебе каждую минуту, когда тебя не было.
Да, я тоже хочу тебя.
Не говоря ни слова, Джакс берет меня за руку и целует пальцы.
— Ешь, — говорит он, прежде чем потянуться за тарелкой.
Мы едим, и он рассказывает мне о своих деловых встречах в Лондоне. Мы говорим о моем магазине, о двух предстоящих мероприятиях, которые будем обслуживать. Я подробно рассказываю о цветах и цветовых решениях, которые буду использовать. Иногда люди теряются во всех деталях, но Джакс внимательно слушает все, что я говорю. Он даже задает вопросы. Я смеюсь над большинством из них, поскольку все они крутятся вокруг: «и как ты их установишь?» и «как много возможных оттенков розового?».
Наша близость комфортна. Даже когда мы не разговариваем, между нами не возникает неловкость. Думаю, мы оба пытаемся узнать друг друга в тишине столько же времени, как и за разговором.
С каждым проходящим мгновением я жажду следующего. Хочу услышать снова смех Джакса, увидеть его улыбку. С каждым движением его тела я надеюсь, что он приблизится. Каждое легкое прикосновение его руки или ноги под столом хочу чувствовать интенсивнее.
После того как мы заканчиваем есть, Джакс встает и забирает наши пустые тарелки. Направляясь к кухне, он оглядывается.
— Еще есть десерт. Вот только думаю, что на этот раз все перепутал.
Я встаю, следуя за ним, наблюдая, когда он двигается по кухне. На стойке вижу коробку с десертом. Стоя спиной ко мне, он открывает крышку, доставая идеальный пирог. Когда он тянется за тарелками, мускулы на плечах перекатываются под рубашкой, эти движения на мгновение гипнотизируют меня.