Кэролайн Нолан - Это любовь

— Ты была счастлива с ним, — утверждает он.

— Очень. Бен делал меня очень счастливой.

Пол улыбается.

— Я знаю, но я говорю не о нем.

Я удивленно смотрю на Пола, и через мгновение кратко киваю. Он сжимает мою руку, поджав губы.

— Я закончила это.

Пол медленно кивает.

— Любовь — отстой, — печально говорю я.

Пол смеется.

— Наверное.

Надеюсь, я сказала достаточно, чтобы заставить его переосмыслить ситуацию. Пройти мимо того, что он считает правильным, и делать то, что правильно.

Мы молчим, зная, что сказали все, что могли.

— Хочешь еще пива? — спрашивает Пол вставая.

Я киваю.

— Конечно.

Пол возвращается с двумя бутылками, включает звук телевизора, и взрывы снова заполняют пространство комнаты.

— Отлично. Это лучшая часть. Рэмбо серьезно собирается надрать кое-кому задницу, — говорит он.

И в течение следующих двадцати пяти минут мы смотрим в тишине, как Рэмбо делает именно это.

Я перекладываю все, что несу, из одной руки в другую, пытаясь найти удобное положение. Тротуар заполнен людьми, выполняющими поручения и направляющимися на обед. Большинство из них говорят по телефону, не обращая внимания на то, где или с кем они могут столкнуться. Я совершаю глупость, решив вернуться в магазин со встречи с новым клиентом пешком. Не учла, насколько неудобно идти шесть кварталов с ноутбуком, папками и каталогами в руках.

Пытаясь удержать все съезжающие с рук предметы для презентации, поворачиваю за угол, и меня за плечо задевает мужчина, разговаривающий по телефону. Часть папок падает. Я провожаю взглядом мужчину, который удаляется, даже не потрудившись оглянуться.

— Придурок, — ругаюсь себе под нос.

Наклоняюсь, чтобы подобрать упавшие папки, мимо множества пар ног, которые спешно идут мимо. Когда я складываю все вместе, поднимаю голову, глядя в большие уличные окна оживленного ресторана в центре города. Все столики заняты. Везде люди, говорят, смеются и едят. Стены белые, как и скатерти со стульями. Поэтому, когда в глубине ресторана появляется всплеск яркого красного цвета, не могу не обратить на него внимание. И тут же понимаю, что больше всего на свете хочу не видеть этого.

Вижу, как Джессика Васкес элегантно двигается между столиками. В красном платье и белом пиджаке, длинные рыжие волосы убраны в гладкий конский хвост, обнажая длинную шею и изящное ожерелье. Она подходит к столу недалеко от окна, где я присела.

А потом мое дыхание останавливается. Мощная боль возникает в груди, едва не сбивая с ног. В нескольких метрах от меня, так близко, но с таким большим количеством препятствий между нами, одетый в легкий полосатый костюм и галстук пастельного цвета, печатая что-то в телефоне, сидит источник, из-за которого мое сердце одновременно бьется и разбивается.

Я смотрю, как Джессика подходит к столу, рукой касается плеча Джакса и спускает ее на грудь, привлекая его внимание. В голове пробегают мерзкие мысли. Его откровения об Ингрид и свиданиях на работе. Это случилось снова?

Пока наблюдаю, как рука Джессики скользит по руке Джакса, когда она садится рядом с ним, волна чистой ревности ударяет меня. Мне тошно наблюдать за этим, но не могу отвести взгляд. Мой желудок сжимается от желчи, когда Джессика сжимает запястье Джакса и наклоняется ближе к нему. Невероятное желание ворваться туда и узнать, есть ли что-то между ними, накрывает меня.

Единственное, что меня останавливает, это реакция Джакса.

На всякую попытку близости от Джессики, он отклоняется. Он спокойно убирает свою руку и предлагает ей меню, которое лежит на столе.

Гудок автомобиля прямо за спиной выводит меня из транса. Я моргаю несколько раз, стыдясь своего поведения.

И как бы ни убивало видеть Джакса с другой женщиной, я должна помнить, что сделала это сама.

Я сделала это с нами.

С ним.

Со мной.

Я просто не была готова к тому, что буду так сильно страдать.

Возвращаюсь к своим папкам на коленях и ноутбуку, желая убраться как можно дальше от этого места. Как только поворачиваю за угол, меня останавливает твердая грудь, облаченная в светло-голубую рубашку и фиолетовый галстук. На этот раз, однако, я получаю незамедлительное извинение, за которым следуют слова:

— Так, так, так. Посмотрите кто это.

Поднимаю голову и вижу улыбающегося Дилана, который смотрит на меня. Тут же задаюсь вопросом, видел ли он, как я смотрела на Джакса, и если да, то как долго. Знает ли он что-нибудь о нашем расставании? Знает ли что-нибудь о том, почему Джакс и Джессика обедают вместе?

Джакс и Джессика. Ненавижу, как это звучит.

— Привет, Дилан, — говорю я, выпрямляясь.

От страха быть пойманной, снова теряю контроль над своими вещами. Я пытаюсь удержать все предметы, когда Дилан приходит на помощь. Он поправляет несколько папок, что позволяет мне взять их крепче.

— Спасибо, — говорю я.

— Нет проблем. Как твои дела? Я не видел тебя уже какое-то время.

Его поведение дружелюбное, как и всегда. От этого расслабляюсь достаточно, чтобы улыбаться, но мои ответы выходят отрывистыми и короткими.

— Хорошо. Занята.

Дилан кивает.

— Хорошо. Рад слышать это.

Он смотрит в окно, в зал ресторана, и я понимаю, что он видит Джакса и Джессику. Я тоже, следуя за его взглядом, снова смотрю в окно ресторана. Когда поворачиваю голову к Дилану, вижу, что он наблюдает за мной.

— Я должен идти.

Я смотрю на бумаги в своих руках, киваю, как бы прощаясь, и начинаю уходить. Делаю пару шагов, но Дилан окликает меня. Я тяжело вздыхаю и медленно поворачиваюсь к нему. Он делает шаг ко мне и кивает головой в сторону ресторана. К Джаксу и Джессике.

— Это деловая встреча. Больше ничего.

Я качаю головой и быстро улыбаюсь.

— Это не мое дело.

Дилан приподнимает брови.

— Хорошо, — кивает он. — Просто подумал, что тебе нужно прояснить.

Скорее всего, Дилан в курсе, что мы с Джаксом больше не видимся, но он не дает понять, знает ли, что на самом деле произошло, или почему все закончилось. Не зная, как реагировать на его слова, я просто киваю. Дарю Дилану еще одну быструю улыбку и ухожу, на этот раз без препятствий.

Я практически бегу по улицам к своему магазину, повторяя снова и снова в голове картинку, как увидела Джакса в ресторане, за которой следуют мысли о нашей совместной ночи. Как он коснулся меня, попробовал меня, обращался со мной так, будто я была самой хрупкой и драгоценной вещью в мире. Его голос, тяжесть его тела, дыхание, мягко касающееся моей кожи. Боже, я скучаю по нему.

Надеюсь, что со временем станет легче.

Боль заставляет меня бежать быстрее, от толпы, шума, но в основном от мужчины в костюме в полоску, сидящего в ресторане в нескольких кварталах от меня.

Когда после долгого дня я возвращаюсь домой, потребность в пробежке в парке накрывает меня. Мне необходимо очистить свой разум, сосредоточиться на чем-то простом. Например, услышать чужой голос через наушники.

Как только одеваюсь, выхожу и начинаю бег с улиц моего квартала. Я бегу вдоль тротуара, мельком замечая семьи в окнах домов. Дети, подпрыгивая, бросаются к своим родителям, смеясь и улыбаясь. Я пробегаю мимо пожилой пары, которые сидят на крыльце, держась за руки, и улыбаются мне.

Добираюсь до парка, не останавливаясь ни разу. Бегу своим обычным маршрутом, мимо пустой в это время детской площадки и тихого безлюдного берега озера. Проверяю свой фитнес-браслет, замечая, что пробежала уже около пяти километров.

Следую за поворотом тропинки и добегаю до деревьев магнолии. Замедляю свой темп, останавливаясь посредине дорожки. Наклоняюсь, опираясь руками в колени и пытаюсь перевести дыхание.

Я позволяю себе отдохнуть и посидеть на одной из скамеек. Солнце практически село, и сейчас голые деревья отбрасывают тени на тропу, отчего на ней качаются и танцуют темные фигуры. Они напоминают мне мультяшных призраков.

Знаю, что должна начать двигаться снова, чтобы не терять темп, но что-то не позволяет мне уйти. Чувство спокойствия, которое я не готова отпустить. Чувство сопричастности, которое я не испытывала в течение нескольких недель. Я сижу и стараюсь поглотить столько, сколько могу, зная, что как только уйду отсюда, одиночество снова возьмет верх.