— Черт! — шиплю я.
— А ну вылезайте! — снова откликается этот голос.
Я поджимаю губы и понимаю, что ничем хорошим это не закончится. Впрочем, чего мы ожидали, решив искупаться в фонтане в центре города.
Мы переглядываемся с подругой, и я понуро опустив голову с кислым лицом, уже собираюсь сдаться, однако у рыжей, очевидно, иные планы.
— Бежим! — шепчет она, между тем хватая меня за руку.
Я не успеваю сориентироваться и от неожиданности плюхаюсь в воду, разве что не нырнув.
— Дерьмо! — возмущаюсь я, поднимаясь и наблюдая за тем, как полицейские бегут вокруг фонтана, дабы словить Яну.
— Быстрей! — кричит она мне, на что я подрываюсь с места и буквально за секунду оказываюсь рядом с ней.
Мы осматриваемся и бежим в сторону, где полицейским нас не застать.
Мы вылезаем из фонтана, а затем бежим в первый попавшийся переулок.
— Остановитесь! — кричат нам вслед, на что мы громко хохочем, между тем заворачивая в очередной квартал.
Голова кружится, и, похоже, я плохо соображаю. Я словно на карусели. Благо, меня не рвет.
Мы оказываемся в тупике. За нами полиция. Напротив только стеклянная витрина. Мы оба тяжело дышим.
— Попались! — где-то отдаленно слышится.
Я ухмыляюсь.
«Не так быстро», — проносится в моей голове, а затем я делаю самую безрассудную вещь в своей жизни.
Я беру в руки булыжник, что валяется на земле, а после со всего размаху, кидаю в стекло. Я слышу, как оно трещит, прежде чем развалиться на множество мелких осколков. Яна смотрит на меня ошалевшим взглядом. Слышится звук сигнализации, однако меня это не останавливает, я хватаю подругу за руку и залезаю в магазин. Она пытается сопротивляться, но дьявол, что в меня вселился, ей этого не позволяет.
Нам удается пробежать всего два метра, прежде чем мы попадаемся в руки охраннику.
Позади нас полиция.
— Попались девочки, — говорит работник правоохранительных органов, надевая на нас наручники.
Все словно в тумане. Непонятные разговоры, машина, деревья, участок.
***
— Вы понимаете, что натворили, девочки? — спрашивает нас парень лет двадцати пяти.
Полагаю, я бы оценила, насколько он крут, если бы не была так разочарована собой, а вот Яна, похоже, оценила.
Впрочем, парень был, что надо. Высокий, подтянутый. На удивление, он не в форме, но кобура при нем. Короткие темные волосы, темные глаза, неброская щетина. Ему бы в модели, а не следователи.
— Кхм, да, — бормочу я, смотря на свои руки.
Благо, как только полицейские убедились, что мы не наркоманки, не проститутки и не опасны, а также у меня был с собой паспорт, что подтвердил мою личность, с нас сняли наручники. Яне, полагаю, за компанию, ну или за красивые глазки.
— А мы можем сделать один звонок? — спрашивает Яна.
Я кидаю на нее непонимающий взгляд.
Кому она собралась звонить? Я уж точно не собираюсь сообщать бабушке о таком «инциденте». Да и рыжая вряд ли родителям собирается звонить.
Я предполагала, что нам придется заплатить штраф за разбитую витрину, ну или несколько суток или что там по закону за мелкое хулиганство. Впрочем, может и больше, за порчу имущества. Плохо дело.
Молоденький следователь подзывает кого-то к себе, а затем нам подают коробку с вещами, из которой Яна достает мой телефон.
— Звони Баринову, — говорит она, протягивая его мне.
Я отрицательно верчу головой.
Она вздыхает и произносит:
— Нам больше не к кому обратиться.
Я делаю жалостливое лицо, а после беру телефон в руки.
Как только я его включаю, тотчас же замечаю двенадцать пропущенных от Глеба и семь сообщений. Должно быть, волнуется.
Стоит мне только нажать на звонок вызова, как я замираю, трубку снимают.
— Алло, Глебушка?
***
— Поверить не могу! — восклицает Баринов, между тем поддерживая для нас с Яной дверь, в то время пока мы, сунув голову в плечи, выходим из отдела.
Сказать, что парень был удивлен, ничего не сказать. Как только из моих уст прозвучало: «я в полиции, забери нас отсюда», как мой рыцарь приехал на своем железном коне через двадцать минут. Он сперва не поверил и подумал, что я его разыгрываю, однако как только я передала трубку следователю, ему пришлось. Я не знаю, как ему удалось, но уже через пятнадцать минут нас выпустили, а Баринову сказали, чтобы он лучше следил за своей девушкой и ее подругой.
Мне было стыдно. Глеб только приехал, а я уже на голову ему со своими проблемами свалилась.
— Это ж надо было, разбить витрину! Зайка, в следующий раз, когда я приеду, ты окажешься террористкой? — все возмущался сероглазый, пока мы залезали в машину.
— Прости, Глеб, — все же подала я голос, когда парень уселся на водительское сидение, — я, кхм, не ожидала, что так выйдет.
— Ладно, проехали, — махнул он рукой, — сейчас Яну домой завезем и разберемся с твоим наказанием, — подмигнул черноволосый.
Я попыталась выдавить слабую улыбку.
Все было не так уж плохо, как я того ожидала. В любом случае, насколько я могла судить, Глеб не злился.
Я обернулась посмотреть на рыжую. Та уже почти спала. Ночь выдалась тяжелой. В участок мы попали в четыре утра, а сейчас было десять. Мы просидели там со всякими бомжами в камере, по меньшей мере, три часа, прежде чем нас начали допрашивать и водить по всему отделу. Полагаю, нас приняли за наркоманок. Каков стыд! Мне поскорее хотелось смыть с себя этот запах, да и вообще ужас прошлой ночи.
Яна пробормотал свой адрес, и, довезя ее, мы попрощались, а затем снова поехали.
— Мы куда? — взволнованно спросила я, замечая, что едем в противоположную сторону от моего дома.
— Ко мне, — без колебаний невозмутимо отвечает Глеб.
— Зачем? — хмуро, интересуюсь я.
Парень вскидывает брови ввысь, а после фыркает и говорит:
— Я не оставлю тебя одну. Во-первых, кто знает, что ты еще вытворишь, — я не могу не закатить глаза, — а во-вторых, я соскучился.
На моем измученном лице расплылась улыбка.
— Я тоже.
Спустя пятнадцать минут мы были дома.
Нас, по обыкновению, встретил полураздетый Тим. Он, как всегда в своем репертуаре, подмигнул, а после удалился.
Мы прошли в комнату Глеба. Я уже по-хозяйски плюхнулась в кресло.
— Устала? — спросил Баринов, между тем роясь в комоде.
Сил хватило лишь, на то чтобы кивнуть.
— Держи, — кинул он мне футболку.
Я на удивление ее подхватила, а затем отправилась в душ.
Холодная вода мне помогла немного прийти в себя. Должно быть, вот что бывает, когда всю жизнь стараешься быть паинькой. Порой моя темная сторона дает о себе знать. Может, алкоголь на меня так скверно действует?!
Я не думала, что дружеские посиделки могут закончитьс, чем-то вроде этого. В голове назревает вопрос, чтобы я делала, если бы не Глеб?! Как бы выкручивалась?! Полагаю, я теперь ему обязана. Впрочем, наверное, это и есть отношения. Помогать друг другу, поддерживать, когда в этом нуждается твой любимый человек. Чувства с каждым днем становилось сильнее. Словно маленькое посаженное зернышко превращалось в крепкий дуб. Вроде того фильма про Джека и волшебные бобы. Наш с Бариновым дуб рос также стремительно.
Я начинала чувствовать некую ответственность, некую привязанность. Глеб сегодня оказал мне поддержку, в который раз доказывая, что он уже мужчина, а не мальчишка.
Я вышла из душа. Похоже, у Баринова все такие большие футболки или же это я такая маленькая.
Я зашла в комнату, парень лежал на кровати, что-то щелкая в телефоне.
— Я все, — пробурчала.
Он окинул меня внимательным взглядом, особое внимание уделяя моим голым ногам и груди, которая, к слову, была без лифчика. Я дернулась, а по спине табуном пробежали мурашки. Его взгляд был до неприличия откровенным, однако Глеб лишь сглотнул и поднялся с кровати, несколько сконфуженно улыбаясь.
— Идем перекусим, я голодный как волк, да и ты, наверное.
Я кивнула, полностью с ним соглашаясь.
Однако, как только парень открыл дверь, и я уже собиралась выйти, как сероглазый застыл.
Он покачал головой сам себе, а после, щелкнув пальцами, промолвил: