Джоан Смит - Этот распутный лорд Хавергал

— Думаю, книга — только повод, — сказала Летти.

— У них наклевывается свадьба?

— Кажется, к этому идет. Он даже не взглянул на книжные полки. Они сели у холодного камина и начали беседовать.

— Если она переедет к нему, вы останетесь одна в доме. От Тома есть известия? Вы не забыли, что хотели прислать его ко мне, когда он переберется в Лондон?

— Он уже получил диплом. В Лондоне он будет на следующей неделе, но вы ведь будете в это время в Уиллоу-холле… — Она с волнением ждала, что он скажет Джентльмен не целует благородную даму, если не имеет твердого решения сделать предложение.

— Я часто бываю в Лондоне. Меня включили в комиссию по изучению тарифов на зерно, приходится часто бывать в Палате. Вообще-то, парламентская работа сблизила меня с людьми, которые могут помочь вашему брату. Неожиданное нововведение в моей добропорядочной жизни.

— Напишу ему сегодня же, — сказала она, довольная предложением. С другой стороны, ей было стыдно, что она уже успела написать Тому, чтобы он зашел к Краймонту и ни в коем случае не встречался с Хавергалом. Теперь придется все переиграть.

По молчаливому соглашению они решили провести остаток вечера в библиотеке, чтобы не мешать тем двоим. Летти предложила зажечь камин и приказала, чтобы принесли вино.

Дрова в камине были приготовлены, Хавергал решил сам разжечь огонь, пока Летти займется вином. Скоро они уютно сидели перед пылающим камином за бокалом шерри. На столике стояло блюдо прекрасного печенья.

— Может быть, вы хотите кларет вместо шерри?

— предложила Летти.

— Мне безразлично, какое вино пить, лишь бы компания была подходящая. Никогда бы не подумал, что мы с вами так подружимся, Летти. Можно мне не повторять каждый раз "мисс"? Ведь мы друзья?

— Она кивнула. — Меня дома зовут Джекоб. Я был бы просто счастлив, если бы вы тоже меня так называли.

Это ставило Летти в совсем иное положение, чем мисс Пинком, и она просияла от такого предложения.

— Я обратила внимание, что ваш отец употреблял это имя, — ответила она.

— Странно, что папа заезжал к вам.

— Да, меня это тоже удивило.

— Наверное, был где-нибудь по соседству.

Надеюсь, он не говорил обо мне плохо. Мое преображение так вдохновило его. Он даже выдал мне пять тысяч фунтов, хотя я не просил его. Он хочет, чтобы я вложил их в новый печатный станок, я говорил вам о нем. Был тронут до глубины души не столько деньгами, сколько доверием. Хотя уверен, что это очень выгодное помещение капитала.

— Если вы удержитесь в своем новом образе жизни, то не исключено, что и ваш охотничий домик увидит лучшие времена.

Он ответил лучезарной улыбкой.

— Теперь все кажется возможным. Наступила пауза. Он посмотрел ей в глаза долгим взглядом и повторил:

— Все возможно. — Это было сказано таким тихим грудным голосом, что Летти охватил трепет.

Хотелось верить, что его счастливый взгляд говорил о самом невозможном, что сейчас стало возможно, что он любит ее.

— Что вы собираетесь делать, когда Виолетта переедет, Летти? — спросил он. Сердце ее упало.

— Мы еще не обсуждали этот вопрос. Нортон не сделал официального предложения.

— Как я понимаю, событие произойдет где-нибудь в апреле или мае. Если свадьба состоится, вы же не захотите остаться одна в доме.

— Скорее всего не захочу. Придется пригласить кого-нибудь себе в компаньонки.

Хавергал задумчиво поглаживал подбородок.

— Но вы ведь не сразу начнете принимать меры?

— Нет, только после того, как Виолетта примет предложение Нортона.

Он одобрительно кивнул. Его интриговало, зачем отец навещал Летти и почему утаил от него этот визит. Не поговорив с отцом, он не мог сделать предложение, тем более сейчас, когда старик в него поверил. Он также сознавал, что нужно, чтобы прошло какое-то время, прежде чем он завоюет полное расположение Летти. Один поцелуй для него не имел того значения, которое придавала ему девушка. Сначала он поможет Тому устроиться. Это смягчит сестру.

Надо было что-то придумать, чтобы чаще ее видеть. Без конца приезжать в Нортон-холл было неудобно, а пригласить ее в Уиллоу-холл было равносильно предложению. Лучше встречаться в Лондоне.

— А вы никогда не думали, что могли бы жить с Томом в Лондоне? — начал он разведывательный маневр.

— По правде говоря, нет. Кто-то должен заниматься имением.

— Тогда вы могли бы навещать брата, когда он обоснуется в Лондоне.

— У меня не очень богатое воображение, Хавергал. Я не строю прожектов. Он укоризненно посмотрел на нее. — Том уже взрослый. У него могут быть свои соображения на этот счет.

— Мне кажется, вам понравится Лондон. Там так много возможностей хорошо провести время — балы, концерты, театры.

— Все радости жизни, которые сбили вас с правильного пути, — заметила она.

— Вас не собьет. Вы сильнее меня. Но добродетель должна быть вознаграждена. Мне по-прежнему доставляют удовольствие и балы, и театры, и ваше отличное шерри, — он поднял бокал для тоста. — Я не превратился в аскета, Летти. И в Джекоба тоже, — напомнил он об их договоре. Она поняла, что она не назвала его, как он просил. Наверное, этим объяснялся его укоризненный взгляд. По привычке, она назвала его Хавергал. — У меня столько имен, что мне нужно каждый раз напоминать, кто я на самом деле.

Она неуверенно сказала:

— Вы упоминали имя Джозеф, если не ошибаюсь.

Он поморщился.

— Я просто не то имел в виду.

— Джекоб, если память мне не изменяет, был очень мудрый человек, который узурпировал права на наследство у своего брата Исайи.

— Родителям следовало назвать меня Исайей. Это имя больше соответствует моему стилю.

— Вашему старому стилю, вы хотите сказать.

— Именно это я имел в виду. Вы заставили меня измениться до неузнаваемости. Рискуя показаться нудным, я все же повторю, что никогда не подумал, что мы когда-нибудь будем сидеть вот так вдвоем, у камина, как Дарби и Джоан, беседуя о Библии.

Она озорно улыбнулась:

— Действительно, вам такое времяпрепровождение должно казаться странным, слишком скромным, совсем не в вашем вкусе, Джекоб.

Он погладил ее по щеке.

— Вот так-то лучше. Совсем нетрудно произносится, не правда ли? — Он нежно смотрел ей в глаза, осторожно проводя пальцами по ее лицу, волосам.

Нет, ей не показалось. Хавергал действительно изменился, он не стал бы так бессовестно флиртовать с благородной дамой. Его намерения серьезны.

— С Джекобом нет проблем, — согласилась она. — Обычно я не могу выговорить такие имена как Иезекиль, Зедекиа, Махалахил. Язык можно сломать.

— Хорошо. Мне было бы неприятно, если бы мое имя доставляло столько затруднений.

Разговор перешел на более будничные темы. Поговорили о приеме у Нортонов, о бале, местном обществе. Через полчаса вернулись в гостиную. Никаких новостей не последовало. Но когда мужчины уехали, Виолетта спросила:

— Летти, ты уверена, что не имеешь особого интереса к Неду?

— Напротив, он меня очень глубоко интересует, потому, что лучшего мужа тебе не найти. Надеюсь, вы пригласите меня на свадьбу.

— Он еще не сделал предложения. Я хочу сказать, он не предлагал выйти за него, — сказала она, прижав к груди "Замок Рекрент", словно драгоценное сокровище.

Как странно, что такая далекая от романтики вещь будет всю жизнь напоминать Виолетте о самом счастливом времени в ее жизни — поре любви. Действительно, все стало возможным с тех пор, как Хавергал появился в их городке.

Понятие о небе, о небесном складывается у ребенка в самом раннем возрасте. Для Нортона это понятие почти не изменилось с тех пор, как мать, держа его на коленях, впервые рассказала ему об этом. Он до сих пор представлял небо как довольно скучное место, где ангелы и святые сидят на облаках и играют на арфах. Когда в субботу его прием был в самом разгаре, ему вдруг пришла в голову оригинальная мысль, что понимание неба каждым человеком отлично от другого. Для кого-то оно ассоциируется с каким-то одним днем, который длится вечно и воспринимается как лучший день в жизни. Именно таким днем была эта суббота для мистера Нортона. Он был несказанно счастлив, видя у себя в гостях не только обычных соседей, но весь цвет города, и все кланялись, улыбались и поздравляли его.