выиграть невозможно… И процентах в шестидесяти выигрывала их.
Виктория Всеволодовна любила свою работу и особенно сложные случаи. Однажды адвокатесса взялась за
гиблое дело – вор решил влезть в частный дом через крышу. Там было небольшое застекленное окошко для того,
что бы пускать свет на кухню. Но поскользнулся и разбив окно упал на кухонный стол. У незадачливого вора
оказалась выбита спина и большие неприятности, так как хозяева дома прибежавшие на шум вызвали не только
скорую, но и милицию. Дело было гиблым. Пока за него не взялась она.
Так вот. Вора не только не посадили, но Виктория ещё и отсудила у хозяев дома двенадцать тысяч
компенсации.
После этого имя адвокатессы прогремело на всю страну. Столько влиятельных бизнесменов, политиков
бандитов обращалось к ней за помощью, что Виктория уже даже и не запоминала их имена. Ещё больше богатого
и сильного народу ходило у неё в должниках.
К ней Сергей и обратился за помощью. Мама по любому его отмажет!
При обычных обстоятельствах он бы никогда к ней не пошел. Мать всегда была жесткой, властной и очень
сильной женщиной. Твердый характер, стальная воля – это те качества, которые она годами в себе воспитывала, что бы побеждать в зале суда. Когда в зал входил судья все вставали. Такова процедура. Когда входит Виктория, все почтительно замирают. Она как лавина, её не остановишь – можно только сойти с её пути. Распыляться на
нежные чувства к сыну было совершенно не целесообразно. Вот она и не пыталась. Хоть и любила сына. Вместо
того, что бы проявлять свои чувства сюсюкаясь с ним, мать откупалась: любые самые дорогие игрушки, каникулы
в жарких странах, большие карманные деньги, ну и естественно пожизненная индульгенция на любые его грехи.
Вот только такой подход сильно отдалил их друг от друга.
Сергей рос сам по себе. Матери никогда не было дома, и она совершенно не вмешивалась в жизнь сына. Их
общение по большей части ограничивалось тем, что он приходил к ней или за деньгами, или за подарками, или за
услугой. Только такие товарно-материальные отношение и гены связывали этих по сути дела чужих людей. А
разделяла огромная пропасть отчужденности
Но сейчас не до гордости. Припарковав машину, Сергей трясущимися руками набрал номер. Мысль о том, что
сейчас нужно будет рассказывать обо всем матери, не прибавляла уверенности:
- Алло мам? – в его голосе звучало неподдельное волнение. – Нам нужно поговорить…
- Что ты опять натворил? – деловито поинтересовался приятный, зрелый женский голос. Виктория так же не
питала иллюзий по поводу отношений с сыном и понимала, что есть только две причины, по которым он мог бы
прийти: деньги и проблемы. Судя по голосу – первое можно смело отметать.
- Я поднимусь? – ему казалось, что проще будет рассказать все глядя матери прямо в глаза.
- Давай код домофона 1894, - легко согласилась она.
Прежде чем подняться к матери Сергей выкурил несколько сигарет. Его трясло. Сейчас он переживал не от
того, что сделал, а от того, что придется поговорить об этом с матерью. Как бы там ни было, а он её боялся.
Войдя в квартиру он, прежде всего, снял обувь и оставил её у порога. У матери на счет этого были довольно
строгие правила. Сергей осмотрелся – квартира совершенно не изменилась с его последнего визита. Здесь вообще
редко что-то менялось. Последний ремонт, который тут проводился, Виктория затеяла только потому, что соседи
сверху затопили её. Тогда она и обставила комнату в таком стиле: вместо модных на тот момент стенок,
занимающих все свободное пространство в квартире, женщина предпочла несколько комодов и тумбу, на которой
стоял дорогой телевизор – подарок от благодарного клиента, по которому хозяйка смотрела в основном только
новости – стеклянный журнальный столик, и дорогой кожаный уголок.
Виктория как раз сидела на нем, и пила янтарную жидкость из прозрачного бокала. Её заинтересованный и
пронизывающий взгляд был обращен на него, от чего молодой человек почувствовал себя ещё более неуютно.
Облизав пересохшие губы, он неуверенно заговорил:
- Здравствуй, мам…
- Мам? – иронично перебила его сидящая женщина. – Не Виктория? Видимо в этот раз ты влип по крупному.
Сергей ещё немного помялся, потом неуверенно присел на краешек дивана, и не глядя ей в глаза тихо сказал:
- Ага.
Он не знал что ещё сказать. Как об этом рассказать? А главное, как она отреагирует.
Даже сейчас, он понятия не имел, что творится у неё в голове. Годы, проведенные в зале суда, научили
Викторию оставаться совершенно невозмутимой в любой ситуации. Её лицо всегда оставалось невозмутимой
маской, и это пугало собеседников даже больше, чем та уверенность и сила, которую она излучала.
- Ну, - прервала Виктория затянувшееся молчание. – Ты собираешься меня просветить, или я должна мысли
твои прочитать.
Сергей вздохнул и, не глядя на мать, сознательно начал издалека:
- Не так давно я был в банке и выяснил, что один сотрудник фирмы меня сильно обворовал…
- Тогда пошел бы к своему дяде, - резонно сказала мать.
- Это был Егор, - с тяжелым сердцем сказал Сергей, но к его немалому удивлению Виктория равнодушно
пожала плечами:
- Какая разница? Это все равно к нему.
Сергей изумленно на неё посмотрел. Он, конечно, не ждал истерики или чего-то подобного, но это холодное
безразличие его сильно удивило. Словно то, что могло поставить его на колени, не имело для неё никакого
значения. Собравшись с мыслями, он продолжил:
- Я, наверное, его убил…
- Наверное… - протянула Виктория, словно пробуя на вкус. – Хорошее слово. Ну, ты уж определись дорогой,
от чего я буду тебя защищать: убийство или покушение на убийство.
Сергей молчал. Виктория зашла с другой стороны:
- Скажи хотя бы из-за чего ты на него сорвался.
- Что? – изумленно уставился на неё Сергей. – Я же сказал… деньги…
- Сережа, - ласково перебила его мать и холодок пробежался по его спине. – Я тебя слишком хорошо знаю. Ты
равнодушен к деньгам. Потому и свалил все на бедолагу Егора. Хотя, признаться ты меня удивил. Оказывается у
него есть яйца, раз он все-таки решил тебе отомстить.
На её лице появилась улыбка. Очень редкое явление. И Сергей впервые задумался о том, что она её очень
красит.
- Ну, и? – Виктория снова отпила из бокала.
- Есть одна девушка… - неуверенно начал Сергей, но тихий смех матери перебил его.
- Вот с этого надо было начинать, - насмешливо посмотрела на него она. – И что с этой девушкой?
Лоб Сергея покрылся испариной. Даже если он и планировал подать информацию иначе, то теперь оставалось
просто рассказать все как есть. У матери хватка бульдога. И сейчас он почуяла кровь.
- Я ухаживал за ней… А потом Федор сказал, что у неё с Егором роман. Я не поверил и поехал к ней домой, и
увидел их. Не знаю, что он там делал, но она его обняла…
- Вот ведь преступление, - иронично заметила Виктория, и по тому, как краски отхлынули от лица сына
поняла, что ткнув пальцем в небо попала в самое яблочко. – Да у тебя крышу снесло от ревности! Вот за что ты
избил Егора! - Что ещё ты натворил? – холодно спросила она наклонившись вперед.
Он снова молчал. Хотел бы ответить, но слова застряли в горле.
- Что ты ещё натворил? – угрожающе спросила Виктория, и Сергей не выдержал:
- Я её изнасиловал! – истерично воскликнул он вскакивая с места. – Довольна?!
- Что ты сделал? – прошипела она вставая с дивана.
Сергей попятился:
- Я не хотел! Я, просто думал… я думал она и Егор… - попятился он назад от разгневанной женщины.
- Ты не думал, - холодно оборвала его она. – В этом твоя проблема. Ты редко утруждаешь себя сначала
подумать, а потом делать!
- Я просто не хотел, что бы она досталась Егору! – Сергей почувствовал, что уперся спиной в стену. – Я хотел
что бы Ева только моя!
- Поэтому ты её изнасиловал? – сузила глаза Виктория.
- Да! Нет! Не знаю… - окончательно запутался Сергей. – Ева она такая… такая…
Сергей обессилено сел на пол, так и не подыскав подходящих слов.