Наташа Бойд - Эверси

У меня перед глазами тут же всплыли кадры из фильма и его обнажённый мускулистый торс с татуировкой в виде медальона на бицепсе. И это тело сидело сейчас там, за барной стойкой.

Джаз определенно была самой преданной поклонницей Джека. Она не пропускала ни одного нового фильма с его участием с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, и гордо провозглашала, что все трюки он выполнял без каскадёров или дублёров. Нет ничего удивительного в том, что часть её восторга передалась и мне, не так ли?

Моё лицо вспыхнуло, когда я вспомнила, что только что отчитала Джека Эверси за его отвратительное поведение. Прекрасно. Он, должно быть, решил, что я та ещё заноза в заднице.

Гектор всё ещё был здесь, заканчивал мыть посуду. Он развернулся, чтобы забрать мой поднос, но остановился, как только увидел меня, тяжело дышащую и прижимающую руки к груди.

— Что случилось, Chiquita[5]? — настоятельно спросил он.

Я резко покачала головой и приложила палец к губам. Господи, надеюсь, Джек Эверси этого не услышал. Мои глаза метнулись в сторону двери, и, прежде чем я смогла его остановить, Гектор молниеносно кинулся к окну раздачи посмотреть, что там.

Он повернулся ко мне с дикими глазами.

— Это же…?

Чёрт. Я не смогла сохранить секрет и десяти минут.

Я кивнула.

— Dios mio![6] — прошептал Гектор, перекрестившись.

— Гектор! — зашипела я на него. — Ты должен об этом молчать, понял? Ни. Единого. Слова. — Я ответила на его пристальный взгляд немой мольбой, желая, чтобы он понял, что я говорю серьёзно.

— Ладно, ладно. — Гектор поднял руки в знак капитуляции.

— Серьезно, Гектор, — я постаралась говорить мягче. — У него сейчас тяжелые времена. У меня такое чувство, что он здесь для того, чтобы немного отвлечься. Давай не будем вмешиваться в его личную жизнь?

Он понимающе кивнул.

Я благодарила небеса за то, что Джаз ушла раньше, и я, возможно, могла бы никогда не узнать о проблемах в личной жизни Джека Эверси. Ещё я сказала Гектору, что было бы замечательно, если бы он не рассказывал своей внучке о том, кого он встретил этим вечером в баре. Мне показалось, что он слегка расстроился.

— Прости, Гектор. Возможно, ты сможешь рассказать Марии через пару месяцев? Я не знаю, как долго он пробудет в городе, если, конечно, вообще останется, — прошептала я.

— Можно попросить у него автограф, ну, как доказательство, понимаешь? — Гектор смотрел на меня с такой надеждой.

Я вздохнула.

— Думаю, мы можем попросить его об этом и пообещаем хранить тайну до тех пор, пока он не уедет.

Я сделала глубокий вдох и направилась к двери следом за Гектором.

— Не могу отдать вам сдачу, я отдала её Гектору, как чаевые. Я думала, вы не вернётесь. — Я нервно переминалась с ноги на ногу, сообщая эту новость всего через пару минут после того, как Гектор скрылся на кухне, счастливо сжимая в руке листок с автографом, который он пообещал никому не показывать, по крайней мере, следующие три недели.

Джек наблюдал за мной из-под полуприкрытых век, доедая остатки картошки фри. Он ничего не сказал о том, какой я паршивый хранитель секретов. А я попыталась придать ситуации более позитивное звучание.

— Спасибо, что сделали это для Гектора. Его внучка Мария ваша большая поклонница, но вы можете ему доверять.

— У него выдался неплохой вечер, не правда ли? Приличные чаевые и автограф, — тон Джека был поддразнивающий. Слава богу. — А что насчёт вас?

Его взгляд встретился с моим.

— А что насчёт меня? Почему я не взяла чаевые?

— Нет, я не об этом. А, кстати, почему?

— Мы вместе здесь работаем.

Джек кивнул, задумчиво постукивая пальцами по краю тарелки.

— Ну, а вам не нужен автограф?

— Нет! — выпалила я, заливаясь краской. — В смысле, нет, но спасибо, что спросили, — сглотнула я.

Могла ли я вести себя ещё более глупо?

Джек рассмеялся.

У него был гипнотический смех. Особенно в сочетании с искрящимися серо-зелёными глазами и ямочкой на левой щеке… неудивительно, что в него влюбилось полмира… Стоп… Плохие мысли. Хотя я не собиралась вступать в группу поклонниц Джека Эверси, начинала понимать, что на самом деле означает слово «харизма». И этот парень определённо знал, как пользоваться этим своим качеством.

— Почему? — спросил он.

— Почему? Я не знаю почему! Возможно потому, что, просто задавая такие вопросы, вы выглядите крайне самовлюблённым, — гневно ответила я. — О боже, извините. Я начинаю вести себя как стерва, когда нервничаю.

Он поджал губы и понимающе кивнул.

— Я бы не назвал ваше поведение стервозным. Видит бог, я вижу разницу. — Он немного подумал. — Давайте назовём это… ну, имитация стервозного поведения.

— Эй!

Замечательно.

— Да, стервочка… недовольная… будто бы я не произвел на вас никакого впечатления.

— Я не впечатлена, — огрызнулась я.

— Я так и сказал.

Я опять покраснела.

— Извините, я имела в виду… несомненно, я впечатлена.

Это звучало как-то неправильно. Скорее, как от поклонницы, а не от стервы. О господи, и что же лучше?

— Вашей работой, хотела я сказать, — неуклюже добавила я. — Вы очень талантливы.

Джек закатил глаза:

— Хватит-хватит. Вы меня убиваете, — и с преувеличенным драматизмом прижал руки к сердцу.

Я уставилась на парня.

— Я шучу, Кэри-Энн.

— О, — я глубоко вдохнула.

Он несколько секунд, не моргая, смотрел на меня.

— Что?

— Какую машину вы водите?

— Красный пикап, а что?

— Неважно, — он усмехнулся, но не стал объяснять. — И насчёт вашей… стервозности. Очевидно, я заставил вас понервничать, так что это моя вина. Простите.

Джек Эверси снова засмеялся, и этот мелодичный лёгкий звук буквально ласкал мою кожу. Должно быть, всё из-за влажности. В противном случае, мне придётся постараться избежать идиотской влюблённости в этого сердцееда, продиктованной многочисленными фильмами, включая фильм с моим любимым героем, созданным специально для того, чтобы миллионы девушек падали в обморок. И сейчас, наблюдая за тем, как он собственной персоной разгуливает по бару, я словно держала в руках обморочную бомбу, которая грозилась вот-вот взорваться, несмотря на весь мой здравый смысл. Я в чём-то провинилась? Неужели Дьявол увидел единственную оставшуюся разумной девчонку и по тактическим расчётам решил причислить её к армии безумных поклонниц?

Джек спросил меня о чём-то.

— Что? Извините.

— Я спросил, можно ли мне остаться немного дольше? Я всё ещё живу по калифорнийскому времени, и, ну… вы слышали, — он вздрогнул. — У меня сейчас много чего происходит в жизни, и я не хочу об этом сегодня думать.

Нет, нет, нет. Это плохая идея. Я непроизвольно покачала головой. Мне было необходимо, чтобы странная встреча наконец-то закончилась. С другой стороны, я понимала, что медленно влюбляюсь в человека, которого вовсе не знаю. И всё, что мне сейчас требовалось, это побыть ещё какое-то время в его самовлюбленной ауре. Интересно, он действительно до такой степени эгоистичен, как мне показалось? Возможно, он ведёт себя так всегда, и это его осознанный выбор. И почему я искала для него оправдание? Я мысленно себя пнула.

— Я просто останусь, пока вы не закончите работу, и провожу вас до вашего пикапа, или что-нибудь в этом роде. Сейчас поздно… и темно.

Он заметил моё легкое покачивание головой.

— Пожалуйста?

Чёрт. Опять это «пожалуйста», действие которого я уже испытала на себе ранее, когда он просил хранить его секрет. Я вздохнула и кивнула.

— Ладно.

Парень сразу же расслабился.

— Ах, да. Можно мне ещё один стаканчик?

— Бар закрыт, — попыталась возразить я, ожидая увидеть его нахальную ухмылку.

— Я знаю.

Я закатила глаза и, улыбаясь, схватила стакан, чтобы наполнить его льдом. 

Это будет самое долгое завершение смены за всё время моей работы здесь. 

— Сколько тебе лет? — спросил Джек, пока подметал пол. Подметал!

Последние десять минут нашего разговора он задавал мне вопросы о Бухте Батлера и, видимо, в какой-то момент начал чувствовать себя неловко, глядя, как я подметаю около его ног. Скорее всего, завтра я проснусь, и всё это окажется странным сном. Уверена, он думал так же. По крайней мере, я на это надеялась.