Галина Чередий - Эволюция любви

— Ну вот, и как это понимать? — задала я риторический вопрос, подняв глаза на Женю.

— Наверное так, что вы кому-то очень сильно нравитесь, — пожав плечами, улыбнулся он.

— Лиза, у тебя появился тайный поклонник? — с явно просвечивающей изрядной долей зависти спросила Наденька, наша вечная супер-стар местного масштаба.

— Почему же тайный? Очень даже явный. Нарисовался — не сотрешь, — огрызнулась я, направляясь с огромным букетом на своё рабочее место.

Дальше, в течение дня только совсем ленивый и не ходячий не подошел к моему столу, не полюбовался на букет, и не поизголялся в остроумной попытке выведать у меня от кого же цветы. Нет, ну совсем народ одичал. Из-за одного букета движняки, как будто мне «Феррари» под окна подогнали, и ключики с бантиком принесли.

И конечно я уже почти не удивилась, когда выйдя после работы, увидела перед входом машину Ромы и его самого в небрежной позе прислонившегося к капоту. Надо ли говорить, что почти у всех моих сослуживцев появились какие-то срочно-неотложные дела на широком крыльце офиса в ожидании того, как будет развиваться мелодрама.

Я со своим букетом наперевес спокойно подошла к Роме и остановилась напротив.

— Тебе понравились мои цветы? — с какой-то почти робкой улыбкой спросил он.

— Да, понравились. Спасибо.

— Я рад. А то я, знаешь ли, волновался. Я, как ты поняла, не силен во всяких там романтических штучках, — усмехнулся в своей убийственной манере.

— Не силен? А мне показалось, что ты очень уверенный в себе парень и не страдаешь отсутствием женского внимания.

— Это так, — честно кивнул Рома. — Только ты знаешь, мне как-то не приходилось прилагать столько усилий, что бы привлечь к себе внимание женщины.

— Что, неужто, никогда? — удивилась я. — Все так и падали сами к тебе в объятия?

— Ну, как-то так. Так что я в этом смысле можно сказать инвалид. Эта сторона отношений мне совсем не знакома, — Рома смотрел прямо и говорил совершенно серьёзно, без самодовольства.

И мне вдруг подумалось, что, и правда, смех смехом, но наверное не так уж и легко привлекательному мужчине научиться строить нормальные отношения, если женщины сами постоянно навязывают себя, сводя процесс собственного соблазнения к нулю. Вот красивые женщины постоянно жалуются, что за красивым телом и лицом в них часто людей не замечают. А кто сказал, что у мужчин все не так? Конечно, бесконечная череда легких побед, несомненно, льстит их самолюбию, но ведь все когда-то надоедает. Может это и не так уж по-кайфу мужчине, когда на него только и смотрят как на красивое тело, прилагаемое к исправно работающему члену. Принято считать, что это мужики бездушные кобели и потребители, но давайте будем честными, разве большинство женщин так уж интересуются тонкой душевной организацией мужчины, если у него есть смазливая внешность, он хорош в постели и денег хватает?

— Ты чего приехал то? Теперь у меня в офисе только и разговоров будет о твоей синеглазой сексуальной персоне.

— М-м-м. Приятно, что ты все же считаешь меня сексуальным. А то я уж отчаялся. Я хотел тебя, вообще то, позвать в кино и поужинать.

— В кино? — поразилась я.

— Ну да, в кино! Помнишь, как мы в детстве в ДК на мультики бегали? — безмятежно заулыбался мне Рома.

— Ром, я в кино уже… уже даже не знаю сколько лет не была!

— Ну, я тоже затрудняюсь припомнить своё последнее посещение. Может, освежим впечатления вместе? Не отказывайся! — перебил он, едва я открыла рот. — Ну что тебе дома-то делать? А так посмотрим что-нибудь смешное или приторно-сопливое, поржем до слез или поплачем до смеха, потом перекусим и я честно отвезу тебя домой. Просто как старые друзья. Что тут такого-то? Обещаю, что больше не буду вести себя как озабоченный придурок. Честное пионерское! С этого дня я просто твой старый друг Ромочка. Ну что, идем, пока в нас тут еще дыры взглядами не прожгли?

Я оглянулась на сборище на крыльце. Вот уж кому надо поп-корн и колу выдать на время просмотра!

— Ладно! Но только хоть одна сальная шуточка или вольность, и я ухожу, — пригрозила я.

— Идёт! — засиял как новая копейка Рома и стал совсем похож на мальчишку.

Мы попали на четвертую часть «Сумерок». Оказалось, что первые три Рома тоже не смотрел, так как считал это сопливой подростковой чушью. Моя тонкая ранимая душа возмутилась таким определением и, так как у нас еще было почти полчаса до сеанса, то мы купили мороженное, и я взялась за культурное просвещение этого неандертальца. Я пересказывала краткое содержание прошлых частей, а Рома отпускал по ходу повествования едкие комменты. В итоге он привлек внимание юных фанаток и чуть не был бит за свои язвительные высказывания толпой влюбленных в Эдварда малолеток. Я смеялась от души, давясь мороженым, и игнорировала его призывающие на помощь взгляды.

— Ты меня бросила на растерзание этим бешеным вампироманкам! — с возмущением сказал он, вырвавшись, наконец, из цепких лапок обиженных за кумира девчонок.

— Ага! Зато ты теперь точно знаешь, что есть категория женского населения, на которую твоё безграничное обаяние не действует!

— У-у-у! Жестокая ты женщина! Но теперь я понимаю, почему ты не поддалась на мои грубые ухаживания! У меня есть конкурент в лице субтильного бледного вампира! Ну что же, хорошо, что мы пришли, надо знать врага в лицо! — и Рома мазнул меня по щеке мороженым.

— Ах ты…!! — я сделала стремительный бросок, пытаясь отомстить тем же, но Рома ловко увернулся.

— Не прыгай на своих каблуках, Ромашка, а то мы вместо фильма в травмпункт поедем, — хохотал он, уворачиваясь от моих безуспешных попыток изгваздать его мороженым.

— Ты! А ну-ка, замри на месте, дылда вертлявая, белобрысина наглая! — гонялась за ним я.

— Ой, какой позор, Лизонька! И это та самая Ромашка, которую не мог догнать ни один мальчишка во дворе, когда мы в казаков-разбойников играли! Та самая, в которую никто мячом не мог попасть, когда мы в вышибалу бились! — нагло дразнил меня он.

Я остановилась и, отвернувшись, решительно пошла в сторону входа.

— Эй, Лиза, ты что обиделась? — голос бегущего за мной Ромы был по-настоящему встревоженным. — Лиза, я не хотел! Прости меня, дурака!

И он обогнал меня, становясь прямо передо мной и пытаясь заглянуть в лицо.

— Ты такой придурок, Рома! — победно заявила я, вдавливая свое мороженное прямо ему в лоб. — И всегда на это покупаешься!

— Ах ты, маленькая гадость! — восхищенно произнес он, наблюдая сведенными в кучу глазами как мороженое медленно стекает по его носу. — Это не честно! Все твои женские штучки!

Я, видя, что капля сладкой жидкости уже готова сорваться с его носа, чисто машинально приподнялась на цыпочки и слизнула её. И тут же поняла свою ошибку. Глаза Ромы потемнели, а ноздри нервно дернулись, выдавая мгновенно изменившееся дыхание. Губы его приоткрылись, словно в ожидании, и он нервно сглотнул.

— Черт, извини! — прошептала я отступая. — Это случайно вышло!

— Да ладно, не извиняйся, — усмехнулся он, кривя свой красивый рот. — Это было действительно приятно. Просто не хочу нарушить своё обещание, а когда ты так близко весь мой самоконтроль летит к черту.

— Давай пойдем, умоемся, а то сейчас в зал пускать уже будут, а мы все липкие, — сказала я, отводя взгляд и чувствуя сильное стеснение в груди и новый прилив тяжести внизу живота.

Рома только молча кивнул.

Билеты он купил на диваны в конце зала. Едва выключили свет и пошла реклама, Рома наклонился и, подхватив мои ступни, сняв туфли, уложил их себе на бедра разворачивая меня. Я уже хотела возмутиться, но он стал нежно разминать мои уставшие за день ступни и я расслабилась. Рома действовал так нежно и при этом уверенно, что я, не сдержавшись, застонала. И меня тут же ущипнули за икру.

— Эй, ты что? — подпрыгнула я.

— Немедленно прекрати издавать такие звуки или я за себя не ручаюсь! — грозно нахмурился он на меня.

Мы так и просидели весь фильм. Рома все время так и поглаживал мои ноги, и мне было тепло и уютно. И в этот момент мне совсем не хотелось анализировать собственное поведение и мучиться моральными дилеммами. Просто в этот данный отрезок времени, в этом конкретном месте, мне было хорошо и комфортно именно с этим человеком.