Галина Чередий - Эволюция любви

Ганс смотрел на меня и Торка с явным любопытством, а Дани хмуро и виновато.

Уходя на сцену Дани подошел за ритуальным поцелуем и я замерла не зная чего от него сегодня ожидать. Но он только легко коснулся моей щеки, даже и не пытаясь дотронуться руками и ушел на сцену.

А на следующее утро ко мне уже жестко скрученной тошнотой в номер заявились все трое с серьезными, решительными лицами.

— Что бить будете? спросила я выползая из ванной.

— Я тебе сухарики принес сказал Торк сеструха сказала что если пожевать до того как с постели встанешь помогает. Ей по крайней мере помогало.

— Спасибо.

— А еще меня спросили когда им ожидать появления на свет племянника или племянницы. — хохотнул он.

Я обвела парней взглядом.

— Вы чего такие важные с утра?

Ганс открыл было рот, но его перебил Дани.

— Элизабет прости меня пожалуйста за то что вел себя все это время как ушлепок и поддонок. быстро выпалил он и замер боясь взглянуть на меня. Надеюсь у меня еще осталась возможность вернуть нашу дружбу?

— Дани нечего возвращать. Ничего никуда и не терялось. Мне просто было очень больно смотреть как ты пытаешься угробить себя. Ты заставлял меня чувствовать вину за то чего нет и быть между нами не может.

— Да, тут ты права. Именно этого я и добивался. Прости тупицу. Мир?

— Мир- согласилась я и Дани порывисто обнял меня.

— Мы собственно тут подумали..- начал Ганс и я подняла удивленно брови. — Помаешь Элизабет тут до конца тура уже совсем времени фигня осталась так что какой тебе смысл с нами мучиться? Тем более весь этот недосып, нервы и переезды вредны ребенку. Может ты уже сейчас домой вернешься?

— Гоните меня? — усмехнулась я.

— Да о чем ты? — взвился Дани. — Мы же видим что тебе реально хреново. Тебе отдохнуть уже от всего этого нужно. Да и выяснить отношения с отцом ребенка стоило бы. Нервничать еще и из за этого тоже на пользу не идет.

Я села напротив них и подумала что может они и правы. Устала. То ли беременность так сказывалась, то ли вся эта неопределенность и суета, то ли все вместе. Но похоже мне и правда стоит отдохнуть и во всем разобраться.

— Ну что ж думаю вы правы. А вы тут без меня ничего не накосепорите?

— Обещаю быть паинькой! — прижал руку к сердцу Дани.

— А я им всегда и был расплылся в улыбке Торк.

— Ну я то вовсе ангел. Все не пойму что я тут с вами грешниками застрял тоже улыбнулся Ганс.

— Ну тогда ладно. Так и быть оставлю вас без моего чуткого руководства.

— Элизабет тут еще кое что — замялся Ганс. Ты это если мужик то твой не захочет ребенка признавать ты не отчаивайся. Ты помни что у тебя всегда есть мы. Поможем. С одним ребенком как нибудь вместе справимся. Будет как дитя полка. Талисман.

— Да представляю кого мы с вами вырастим. — рассмеялась я.

— А что? Будет будущая рок-звезда. Прямо с пеленок. засмеялся Дани. — Небось не хуже других вырастет. Так что ты не сильно то перед его отцом то унижайся, если он заартачиться. Пошли его сразу на хрен. А мы подтянемся и кости ему переломаем и мозг вправим на место для профилактики. Хорошо?

— Хорошо. Только зачем мне потом муж инвалид и придурок пришибленный? Спасибо вам, ребята. Думаю я и сама со всем справлюсь.

— И все равно. Если что у тебя есть мы. настаивал Ганс.

Парни ушли оставил мне странное чувство уверенности и даже покоя. Наверное нужно что бы когда ты в смятении хоть кто-нибудь сказал тебе правильные слова. Слова поддержки. И не столь важно воспользуешься ты этой поддержкой позже и насколько они всерьез готова и способны её оказать. Просто важно знать что не одинок и рядом есть кто то кто ни за что не осуждает и принимает таким как есть.

Я впервые за это время набрала Ромин номер. На том конце никто не ответил. И я решила не перезванивать больше. Приеду как есть. Хочу увидеть его лицо когда скажу о ребенке. Реакцию без подготовки. Думаю именно это реакция все мне и скажет. Все что мне нужно это честность. И тогда я все сама для себя решу.

Я прижала руку к совершенно еще плоскому животу. Сегодня вечером малыш мы узнаем будет ли в нашей жизни папа или мы сами по себе.

Я позвонила и забронировала билет на самолет и стала собирать вещи.

Через три часа группа «Getto» в полном составе провожала меня в аэропорту и напутствовала всяческими пожеланиями в мой адрес и угрозами в адрес Ромы в случае его неправильного поведения. Ганс даже отдал мне свой комплект ключей от родительской квартиры что бы в случае чего не пришлось ломиться поздно вечером к пожилой соседке, которой мы поручили уход за многострадальными цветами его матери.

Роман.

Возвращаться домой без моей Лизы было тяжело. Еще тяжелее эту дорогу делало осознание того что у меня нет полной уверенности что моя Ромашка действительно вернется ко мне. Все что мне оставалось это надежда.

Дни шли и я ждал от неё звонка, смс, хоть чего-нибудь. Но ничего не было и это угнетало меня все больше. По сто раз на дню я хватался за телефон, но откладывал его. Я обещал дать ей этот долбанный месяц. Обещал. Только как мне пережить это чертову уйму дней, часов и минут без моей Ромашки?

И я метался в ожидании, хватаясь за телефон при каждом звонке. Не выключал его не на минуту, брал с собой даже в ванную. Все ждал что вот сейчас я отвечу и услышу Ромашкин голос.

— Привет я соскучилась.

Или.

— Я хочу тебя.

Да все что угодно. А еще была очень нескромная и почти бредовая надежда услышать:

— Рома я беременна.

Да я прекрасно отдавал себе отчет не воспользовавшись презервативами. Н икогда в жизни я не позволял себе такого. С самых первых раз, в любом состоянии я занимался сексом только с защитой. И только с Лизой я совершенно осмысленно от этого отказался. Знаю что это нечестно с моей стороны даже не обсудить с ней это. Лиза сказала что принимала таблетки. Но я знаю что стопроцентную защиту дает только полное отсутствие секса. И поэтому лелеял надежду что мне так повезет и Ромашка забеременеет. Эта мысль наполняла меня какой то просто сверхъестественной радостью и странной собственнической дрожью. Мой ребенок внутри моей Ромашки. Эта мысль просто опьяняла и заставляла бурлить кровь. Осознавать что что то мое будет расти внутри неё связывая нас навечно было до одури приятно. Ведь ребенок это навсегда. Беременность меняет женщин. И может она сделает мою Лизу по настоящему моей. Пусть это немного нечестно. Но кому на хрен нужна эта честность, если я давно решил получить эту женщину любой ценой. Любой! И если для этого нужно поступить не совсем честно плевать.

Но дни шли а желанной новости не было. Совсем нечего. Я погрузился в работу, пытаясь отвлечь себя от того насколько медленно тянуться дни ожидания. И как только это так запросто выходит во всяких там фильмах один случайный секс и получите распишитесь. Да и сколько знакомых мне людей женились по случайному залёту? Но если хочешь сделать это специально ничего не выходит. Это закон подлости в действии? Что за гребанные таблетки повышенной защиты Ромашка принимает?

В своих ночных бессонных бдениях я уже дошёл до дибильных фантазий как подменяю её таблетки на пустышки. Вот ведь хрень! До чего я уже докатился! Ромашка, Ромашка как же ты мне нужна! Без тебя я становлюсь социально опасным психом с явно криминальными мыслями.

С каждым днем погружение в собственные мысли было все глубже. Я словно внутренне отгородился от всего мира толстым стеклом и затаившись сидел и ждал. На все попытки достучаться отвечал агрессией. Поэтому неожиданное освобождение и приезд Кольки было для меня как гром среди ясного неба. Он просто в один из дней заявился ко мне в офис. Взъерошенный, бледный, не бритый, воняющий тюрьмой и давно не стиранной одеждой, с новым шрамом на щеке.

— Привет, братан! — крепко стиснул он меня в медвежьих объятьях. Ну как тут жизнь на воле?

Молоденькие сотрудницы тут же стали прицениваться взглядами к его широким плечам и мускулистым спине и бедрам. Как бы там ни было распускаться брат себе никогда не позволял. Даже сейчас не смотря на бледность он был похож на здоровенного, хоть и сухопарого, мускулистого волка. К тому же как известность ореол плохого парня и шрамы делают мужиков гораздо привлекательней в глазах некоторых женщин.