Галина Чередий - Эволюция любви

— Ладно, приятно было увидеться и вспомнить детство, но мне пора домой, — и я наконец нажала на вызов, собираясь вызвать такси.

— Что, муж ждёт, волнуется? — искривил свой чувственный рот Рома.

Да, черт его возьми, как я не пыталась, но не заметить какой у него рот я не смогла.

— Да нет, у неё муж смотался в командировку на десять дней, — некстати ляпнула Ольга.

— Лиз, зачем тебе такси? Давай я тебя отвезу, а то мало ли что! — неожиданно предложил Рома и шагнул еще ближе.

Ох, а вот этого не надо! Это уже перебор для женской психики, будь она хоть трижды морально устойчивая и замужняя. Мой бедный нос уловил запах этого мужчины. Смесь парфюма, геля для душа и самого мужчины. Реального, сильного, живого и стоящего слишком близко, нагло вторгающегося в моё личное пространство так, словно у него есть на это право.

— Нет, спасибо, это будет неудобно, — чуть попятилась я и стала диктовать адрес диспетчеру.

— Ты знаешь, есть много вещей действительно неудобных, но подвезти до дому девчонку, в которую был влюблен все детство, мне не кажется неудобным, — голос Ромы звучал неожиданно жестко, а глаза смотрели откровенно провокационно.

— Ну, я давно не та девчонка, — попыталась улыбнуться я, избегая смотреть ему в глаза.

Но выходило только хуже, так как я тупо утыкалась взглядом или в его губы или в мускулистую шею, в то самое место, где сходились его ключицы. И отчего-то очень захотелось узнать какая на вкус его кожа в этом месте. Лиза, офигеть! Да, что с тобой такое?

— Да, не та, — синий огонь глаз обжигал, причем Рома даже не пытался скрыть откровенное желание, вспыхнувшее в его глазах. — Но и я ведь уже не тот мальчишка, что безропотно ходил за тобой по пятам и довольствовался взглядами.

— Ну что же, мы выросли! Аллилуйя! — я из чистого природного упрямства не отвела глаз, давая ему понять, что все понимаю, но у него нет ни шанса.

Этот безмолвный разговор длился пару минут, а затем Рома усмехнулся, словно говоря «Посмотрим» и опустил глаза к моей груди. Мы стояли и болтали, а он демонстративно пялился на мою грудь, иногда слегка касаясь кончиком языка нижней губы, и продолжая говорить своим обычным, словно бархатным голосом. Я понимала, что это откровенная попытка меня смутить, но, все равно, при каждом этом мимолетном движении словно чувствовала его язык на своих сосках, которые вдруг напряглись и стали слегка болезненными. Чееерт, как этот говнюк это делает?! А главное, почему я на это поддаюсь? Я сложила руки на груди, что бы спрятать то, как мои самовольные соски среагировали на эти его игры разума.

Наконец подъехало моё такси, и я спаслась бегством из-под прицела этих синих, наглых глаз. Ольга пообещала, что вскоре позвонит мне, и мы договоримся о встрече. Я обняла её на прощанье, стараясь игнорировать хищно загоревшиеся синие глаза.

Суббота и среда — законные дни спортзала. Ну, нужно же поддерживать сколько-нибудь приличную форму. Мой зал был в двух кварталах от дома, и я всегда туда ходила пешком. Если честно, всем этим новомодным тренажером я бы с удовольствием предпочла обычную пробежку, будь рядом с домом хоть небольшой парк или на худой конец сквер. Но его не было и поэтому дважды в неделю я топаю в спортзал и занимаюсь на тренажерах.

Начала я как обычно с беговой дорожки. У меня нет привычки пялиться по сторонам, когда занимаюсь, поэтому я воткнула наушники, подстроила наклон дорожки и побежала. Выбила меня из привычного ритма какая-то суета перед тренажером. Какие-то девицы то и дело мельтешили передо мной и кокетливо махали ресничками. Скосив глаза в ту сторону, куда они смотрели, я тут же сбилась и чуть не упала. На соседней дорожке с невозмутимым видом бежал никто иной как Рома. Его мускулистая грудь равномерно вздымалась под футболкой, и ноги двигались в четком ритме. Рома лучезарно улыбнулся и кивнул мне. Я отвернулась, наверно, слишком резко и выругала себя за потерю контроля. Какого черта происходит? Моё дыхание сбилось от раздражения и растерянности. Кое-как закончив с беговой дорожкой, я перешла к силовым тренажерам. Рома словно тень следовал за мной и постоянно оказывался рядом. Стоило мне повернуться, и он смотрел в другую сторону, как будто и вовсе меня не замечая, но как только я отворачивалась, то сразу чувствовала на себе взгляд синих глаз так же четко, как если бы он проводил по моей коже пальцами. От этого настойчивого взгляда опять в моем теле стали происходить некоторые процессы, которые не должны происходить с замужней женщиной от взгляда постороннего мужчины. Да какого черта! Со всеми это хоть когда-то происходит, но говорить об этом не принято. Это же стыдно, блин. И это жутко злило меня. На фиг он сюда приперся, таскается за мной по залу и делает вид, что не смотрит на меня, когда я уже чувствую как на спине в одежде дыры прогорели. И как он узнал вообще, где я занимаюсь? Хотя может, я дура все себе накручиваю? Вчера он со мной общался просто отдавая дань детской памяти, и дальше общаться не обязан. Сюда мог просто попасть случайно, это хороший известный зал, уговаривала я себя, и ты тут вовсе ни при чем. Ага, только этот зал черт знает где от его дома, гадко умничало подсознание.

А еще жутко бесили все эти девицы и тетеньки не первой свежести, что теперь фланировали туда-сюда мимо потного Ромы и бросали на него похотливые взгляды. Боже, ну нельзя же так откровенно поощрять мужика. Разве не видно, что у него и так самомнение выше крыши?

Ну, я понимаю, что есть у него на что посмотреть, но все-таки! И я вовсе не пялюсь на него, для меня он не больше чем красивая картинка на рекламе спорттоваров. Я заставила себя отвести глаза от его мускулистого тела, от мокрой от пота кожи и отгородиться от резких выдохов которые он издавал, качаясь на силовых тренажерах. Мне ведь нет до этого никакого дела, правда? Господи боже, ведь дал же ты ему зачем-то такое лицо и тело? Зачем? Что бы быть вечным искушением для женщин? Я внутренне отмахнулась, решив подобные вопросы оставить без ответа. Как там говорят? В природе все взаимосвязано. Раз она порождает таких как Рома, значит это кому-то нужно. И судя по количеству озабоченных женских особей, то и дело дефилирующих мимо, нужно очень сильно.

Я закончила и пошла в сторону душевых и раздевалки. И понятно, что оглянувшись, заметила сзади высокую мужскую фигуру. Ну и догадайтесь с трех раз, кто это был?

Приняв душ и переодевшись, я выглянула в коридор. Ромы там не было. Ну и, слава богу. Но едва выйдя на улицу, я столкнулась с ним лицом к лицу.

— Привет, — расплылся он в радостной улыбке.

— Привет, — и я постаралась его обойти.

— Подвезти? — и он опять заступил мне дорогу.

— Нет, спасибо, мне тут рядом, — я упрямо обошла его и направилась в сторону дома.

— Ну что же, пешие прогулки это замечательно, — безмятежно заявил он и вдруг выдернул мою сумку у меня из рук и закинул себе на плечо.

Я резко остановилась и уставилась на нахала.

— Что? — обернулся он. — Тебе не попадались джентльмены или просто все твои мужики стремались носить женские сумки?

— Ром, какого хрена? — резко спросила я.

— Ты о чём? — его лицо оставалось безмятежно спокойным, но в синих глазах появился жесткий блеск.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты разве не видела? Занимался, теперь провожаю тебя домой. Разве это не очевидно? — пожал плечами он.

— Как ты попал именно в этот зал? — не унималась я.

— Пришёл сюда за тобой, — он сказал это как нечто само собой разумеющееся.

— Как? Откуда ты узнал? — уже не на шутку раздражаясь, настаивала я.

— Ты даже не представляешь, сколько можно узнать о человеке, если внимательно рассматривать его фотки в соцсетях. Но ты задаешь все какие-то не те вопросы. Спроси лучше зачем.

— Зачем, Рома? — спросила я, уже зная, что ответ мне не понравиться.

Неожиданно с его лица исчезли все следы веселости, и синие глаза полыхнули настоящим, ничем не прикрытым голодом.

— Ты знаешь! — твердо ответил он.

— Да какого хрена вообще! — я вырвала у него свою сумку и быстро пошла вперед.

Но буквально через несколько шагов он обогнал меня и резко встал на моем пути. Я едва не уткнулась носом в его мощную грудь, и на меня лавиной обрушился его запах. И резкий отклик собственного тела на его близость, и этот чистый и дурманящий запах заставили меня в панике отшатнуться.