Жасмин Майер - Её невыносимый лжец

— Простите, что ворвался… И прервал вас.

Мокрых полотенец на полу соседу, видимо, показалось достаточно. Я покивала, чтобы не оставаться в долгу и показать, что я тоже ответственная хозяйка сказала:

— Это вы простите, что не уследила за водой. Сейчас принесу пылесос, чтобы отсосать…

Твою мать! Твою мать!

— Короче, убрать лишнюю воду, — едва слышно договорила я.

— Хорошо. Простите.

— Это вы простите, — повторила я, должно быть, бордовая от стыда.

И пожалуйста, бегите. Иначе я за себя не ручаюсь.

Мужчина в три широких шага преодолел коридор в обратном направлении, толкнул незапертую дверь и, кивнув напоследок, ушел. Трясущимися руками я едва справилась с ключом, а после прислонилась к двери спиной.

— Ох, липучие лепестки… Вот это мужи-и-ик!…

Когда дома была Аля, я старалась не материться. Или заменяла слова похожими. Это вошло в такую же неискоренимую привычку, как и постоянное использование слов с буквой «Р».

Внутри меня словно проснулся вулкан, и теперь моя кровь напоминала раскаленную лаву. Я распахнула халат, и рука сама потянулась ниже. Мимо болезненно-твердых сосков, прямо туда, где было очень и очень влажно.

Я точно знала, как самостоятельно сделать так, чтобы сбросить напряжение. Только так это и происходило все эти четыре года. Я провела пальцем и задрожала, предчувствуя очень скорую разрядку, от которой не будет много наслаждения, слишком все быстро и бестолково. И как же надоело делать это самой…

— Черт, да!

Я закусила губу, чтобы не стонать во весь голос…

И тогда в дверь снова позвонили.

***

Андрей

— Чтобы отсосать…

Дай мне господи боже сил!

Остаток фразы я даже не расслышал.

Бежать. Срочно. Пока это не зашло слишком далеко. Я видел достаточно и у меня нет причин оставаться. Адекватных точно нет. Трубы у нее не текут, но и мужских принадлежностей на полках тоже нет. Все девчачье, яркое. Ароматное, как в филиале кондитерской.

— Хорошо. Простите, — пробормотал я, стараясь больше не встречаться с ней взглядом.

И уж точно больше не стоит рассматривать губы и не представлять ничего такого.

— Это вы простите, — отозвалась она.

О нет. Это мне надо просить прощение за то, что в своем воображении уже оттрахал незнакомку прямо здесь, у стены, сорвав с нее эту мокрую тряпку. Намотав на кулак мокрые волосы. Запустив ей пальцы в рот.

Все-таки она старше. Я успел заглянуть в ее глаза — и не нашел в них той беззаботной радости, как у школьниц. Но мне нет до этого никакого дела.

Умчался на лестничную клетку и услышал, как донеслось из-за двери:

— Ох, липучие лепестки… Вот это мужи-и-ик….

Кто так ругается? Мы что, в детском саду?

Впрочем, остаток фразы я тоже слышал. Я ей понравился и даже без формы. Плечи сами собой расправились. Я привык к тому, что женщины, при виде пилота, моментально раздевают его глазами.

Сейчас все было иначе. Я очень давно ни с кем не знакомился, вот так. Без жены, без обязательств. Без формы.

И без имен.

Черт, как это познакомился, если я даже ее имени не узнал? А с другой стороны, зачем мне ее имя?

Лифт звякнул и раскрылся, выпуская на лестничную клетку курьера в хорошо узнаваемой желтой форме. Парень глянул в бумажку, покосился на меня испугано и сказал:

— Простите, мне туда.

Он указал на квартиру, из которой я только что вышел.

— Давайте я оплачу, — услышал я свой голос.

— Что? — лицо курьера вытянулось. — Это вы заказывали суши, да?

Кивнул и потянулся к бумажнику. Что я на хрен делаю? Но мне уже всучили пакет и сдачу.

— Приятного аппетита, — бросил курьер и умчался.

А я остался на лестничной клетке перед дверью, в которую еще минуту назад не знал, под каким предлогом попасть, а теперь у меня в руках был ее ужин.

А если у нее свидание? Хотя… Судя по весу и сумме, что я заплатил, еды там ровно на одну худышку.

Выгонит, значит, выгонит. А не выгонит… Я не хочу пока об этом думать. Я вообще сейчас не могу думать. Только действовать.

Нажал на звонок.

И услышал, как с той стороны раздался ее стон:

— Черт, да-а-а!

В голове была вата, ноги как желе, а сердце так вообще билось невпопад. После визита соседа я так и не успела получить свой оргазм, и, когда раздался звонок в дверь, меня аж потряхивало от неудовлетворения. Не лучшее состояние, чтобы встречать курьера доставки, но и прикидываться, что никого нет дома нельзя. Я же жду суши. Теперь это точно должны быть они.

На этот раз буду умнее и просто выгляну из-за двери. Нечего выпрыгивать на курьера полуголой.

Распахнула дверь, даже не спрашивая, кто там. Кошелек все еще оставался со мной, в кармане халата. К нему я и потянулась, но на пороге вместо курьера доставки стоял мой сексуальный сосед с пакетом из японского ресторана. И он не сводил с меня глаз. Если можно трахать глазами, то именно этим он и занимался.

— Ч-ч-то происходит? — выдавила я.

— Курьер просил вам передать.

С этими словами он двинулся в квартиру, хотя я его не приглашала.

— Да? — выдохнула я. — А деньги?

— Я заплатил.

Он уже стоял в моей прихожей, буквально нависая надо мной. Пожирал глазами мои губы.

— Что?… Почему?

— Хотел вернуться.

Честный, значит? Но что мне с этой честностью делать?

— Сколько тебе лет?

Я уставилась на него, а потом расхохоталась. Как давно меня о таком не спрашивали! Это ли не комплимент?

А еще нервы.

Я открыла рот, чтобы ответить, но так и не смогла, потому что с тихим стоном мужчина вдруг шагнул еще ближе. Провел большим пальцем по моей нижней губе. Сердце взмыло к горлу и тут же рухнуло обратно. Сумасшедшее желание пронеслось по венам, иссушая кровь. Лишая здравомыслия. Дыхание и вовсе сбилось к чертям.

Притяжение между нами разве что не искрило. Оно толкало на безрассудства. Я даже прикрыла глаза от собственной смелости, а после с наслаждением втянула его палец в свой рот и немного пососала.

— О боже… — выдохнул он.

Ничего более сумасшедшего в своей жизни я еще не делала.

Не хотела больше думать. Не могла больше анализировать происходящее. Я хотела этого мужчину. До одури. Здесь и сейчас. Это было чистой воды безумие, но я так давно не чувствовала себя настолько живой.

Стоило провести языком по подушечке его пальца, как он надвинулся на меня, впечатал в стену. Пакет доставки упал на пол. Второй рукой он сорвал с моих плеч халат, и он так и остался висеть у меня на талии. Спиной я ощущала холод стены, а грудью вжималась в горячее жесткое тело.

Стоило открыть глаза, как меня окатило жаром вожделения, которое плескалось в его потемневшем взгляде. От кристальной синевы не осталось и следа. Он с жадностью изучал мою грудь, уже не таясь и не пытаясь следовать этикету хороших мальчиков.

Что ж, грудью я и до этого гордилась, а теперь так вообще. Не подвела родимая. Моя упругая двоечка в свое время помогла вскормить младенца и наладить грудное вскармливание, не прибегая к консультантам и накладкам. Впрочем, мужчине знать об этом совершенно необязательно. Он оценивал ее по каким-то своим критериям, и ему, определенно, нравилось то, что он видел.

Мне же от него нужна была только разрядка, которой я лишилась по его вине.

Он не стал заставлять меня ждать.

— Оближи, — велел он.

Слюны, которой до этого было слишком много, вдруг стало слишком мало. Он протолкнул палец мне в рот, присоединив к нему второй. При этом заворожено глядя на движения моих губ и языка. После с явным сожалением отпустил мои губы и тут же, без подготовки, ввел эти два пальца в меня.

Ох, к такому я была не готова! Пусть и была возбуждена.

Разумеется, он не мог знать, что фактически, лишает меня девственности во второй раз. Ведь девственницы уж точно не бросаются на незнакомых мужчин на порогах своих квартир. По крайней мере, мне хотелось так думать.

От его напора я вскрикнула и вздрогнула.

Он, кажется, удивился. И даже что-то заподозрил, но мне уже было плевать, поскольку его движения тут же стали мягче, а пальцы во второй раз скользнули не так глубоко, и я наконец-то смогла расслабиться. Выгнулась, подаваясь вперед, сильнее разводя в стороны бедра, и он, очевидно, решил, что я требую более смелой ласки.