– А вы не помните, – спрашиваю я неожиданно, – тот человек, который жил в доме до меня, вы что-нибудь помните про него? – Джон смотрит на меня вопросительно. – Я подумала, вдруг он и был тем, кто следил за мной? – И молчу. – Ну, если мне все вообще не померещилось. – Я пытаюсь улыбнуться. Не получается.

– Да нет, вам, наверное, показалось.

– Но все же. Как он выглядел, вы не помните? Джон думает долго.

– Помню, конечно. Ничего примечательного. У него была борода, широкая такая, и усы, и ходил он всегда в темных очках. Он сказал, что у него болезнь зрения, от нервов, да, кажется, так, и поэтому он в очках. Ему врач порекомендовал.

Я киваю, я все это ожидала: и бороду, и очки, даже болезнь зрения – все так просто.

– И без очков вы его не видели? – спрашиваю я. Мы едем в город, теперь я уже ориентируюсь.

– Я его вообще видел раза три, не больше. Да и то по пять минут, – отвечает Джон и молчит. Я тоже молчу. – Один раз.

– Что? – переспрашиваю я.

– Один раз он снял очки, – говорит Джон. – Глаза у него на самом деле странные. Он моргал все время, вроде тик такой, потом объяснил, что от света, и снова надел очки.

– Интересно, – киваю я, – а цвет глаз вы не запомнили?

– Нет.

Мы снова молчим.

Затем я задаю очередной вопрос, и он снова отвечает «нет», минут через десять еще один, и снова – «нет». Потом мы въезжаем в город. Я делаю последнюю попытку. Бесполезно!

– Сколько я вам должна? – спрашиваю я, когда машина останавливается.

– Ничего, – отвечает Джон.

– Как ничего? – не понимаю я. – Вы меня везли, вы потратились на бензин, к тому же ваше время. Я должна вам заплатить.

– При чем тут деньги, – он пожимает плечами. Идиотка, какая же я идиотка? – думаю я. Я ничего не понимаю в жизни, никогда не понимала и не понимаю сейчас.

– Вы куда летите? – спрашивает он.

– В Бостон. Я напишу вам и Сюзан. Можно, я вам заплачу? – пробую я еще раз.

– Вы лучше напишите, – говорит он. – Жене будет приятно. Она постоянно вспоминает о вас. А если захотите приехать, можете остановиться у нас.

Я киваю, мне хочется плакать.

– Я обязательно напишу.

Джон выносит мои вещи из грузовика и ставит на тележку. Мы обнимаемся. Лишь бы он не почувствовал нож у меня в кармане, думаю я, и тут же сама ощущаю телом твердый, будто железный предмет у него под курткой, у пояса. Я стою и смотрю, как он уезжает, и машу рукой, хотя вокруг много людей, но я не хочу поворачиваться к нему спиной. И он уезжает.

Я осматриваюсь, я находилась в таком напряжении, что не заметила аэропорта, людей, города, я так давно не попадала в его спешку, не слышала его шума И сейчас я стараюсь насмотреться и наслушаться, мне необычайно радостно мое возвращение, «возвращение к жизни», думаю я.

Я покупаю билет, сдаю багаж, а потом сажусь в баре, заказываю кофе и салат: я ничего не пила сегодня и не ела. Вокруг немного народу, я внимательно оглядываюсь – ничего подозрительного. Хватит, говорю я себе, все! Первый этап закончился, из леса я выбралась без потерь, если не считать, что едва не зарубила человека. Всего два часа назад, думаю я, а кажется, что вечность.

Как я истосковалась по городу, я даже сама не представляла. К тому зке я теперь среди людей, и здесь со мной будет труднее справиться, а вот мне станет легче, потому что город на моей стороне.

Я живу в Бостоне уже пару недель. Первые дни на чемоданах в гостинице, но скоро я снимаю квартиру в хорошем районе, небольшую, но приятную, со вкусом обставленную. Стоит она не дешево, но я скоро найду работу либо здесь, либо в другом месте.

Все это время я пытаюсь найти своего неведомого врага. Я по-прежнему предельно внимательна и не совершаю ошибок, он наверняка знает, что я в городе, и исподтишка наблюдает за мной.

Первое, что я сделала, это проверила обратный адрес на конверте. Конечно, он оказался липовым, такого адреса не существовало вообще, я даже обрадовалась правильности своих теоретических заключений. В компьютере центральной библиотеки, где хранится информация о книгах, редакциях и прочее, об авторах моих романов никакой информации таюке не оказалось. Потом я звонила в редакции, я придумала вполне достоверную историю, но меня все равно перебрасывали от одной секретарши к другой, потом к следующей, потом в отдел оплаты, потом в отдел кадров. И все безрезультатно.

Я пыталась дозвониться Джонатану, но по его старому телефону отвечал другой человек, который Джонатана не знал, даже имени не слышал. Это было объяснимо: столько лет прошло.

Я еще раз изучила свой список, составленный в Мэйне, я даже добавила под цифрой шесть: «Стив, докторская диссертация» , так как тот, которого я ищу, возможно, учился со Стивом. Но для всего этого нужны разъезды и много времени, а я не хотела сейчас тратить время на перелеты. Конечно, я проработаю каждый пункт, решила я, но только когда исчерпаю более простые пути, которые хотя бы не требуют длительных отлучек.

Больше всего меня завораживало посвящение, это загадочное М.Д., я все пыталась придумать, как зацепиться за него. А потом поняла. Я подумала, что мне необходимо найти другие его книги, более поздние Может быть, я обнаружу в них если не разгадку, то подсказку. Ведь каждая его книга, так или иначе, описывает мою жизнь, и если он действительно болезненно одержим мной, то, может быть, и следующая книга, если она есть, тоже окажется связана со мной. Мне понравилась эта мысль Я почему-то была уверена, что следующая книга существует, хотя бы потому, что моя история еще не закончена, а его книги именно ее и рассказывали И не исключено, что в его маниакальном уме продолжение моей истории связано с ним самим А значит – это возожный путь к нему.

Остается вопрос, как мне разыскать книгу, если она действительно существует. Понятно, что авторство будет скрыто под новым псевдонимом, и он мне неизвестен. Название книги я, конечно же, не знаю тоже. Единственная зацепка, по которой я могу найти ее, это загадочные инициалы М.Д Они, очевидно, не случайны, они по неведомой причине мистически преследуют автора, он использовал их в посвящении для двух предыдущих книг, да и конверт тоже был адресован МД. И следующую книгу, вероятно, удастся обнаружить именно по этому признаку.

Вот уже больше недели я каждый день, как на работу, хожу в библиотеку. Я распечатала на компьютере список всех романов, вышедших за последние три года, и теперь хожу от полки к полке, раскрываю одну за другой книги и листаю первые страницы, пытаясь найти посвящение. Это нудная и утомительная работа – отыскивать нужную книгу в плотной пачке других томов; за день я успеваю просмотреть не больше двухсот книг, а в списке у меня несколько тысяч. Но раз я уже начала, то доведу до конца, я методичная, когда требуется, и упрямая и не останавливаюсь на полдороги.

Я больше не думаю об этом человеке, которого ищу, как и не думаю об опасности, сейчас мне просто надо делать дело, рутинное, ежедневное. И я делаю его восьмой день, а если потребуется, буду делать еще месяц и год, и пять, пусть немеют от тяжести книг руки, пусть от постоянного напряжения устают глаза – мне безразлично.

Я выбираю из списка следующую книгу, а потом ищу ее на стеллажах: сначала нужный стеллаж, нужную полку на стеллаже, а потом выискиваю саму книгу. Я достаю ее, туго стиснутую справа и слева, и весь ряд как будто вздыхает расслабленно, занимая часть только что освобожденного места. Я переворачиваю первые страницы, мне надо быть внимательной, иногда посвящения печатаются неразборчиво мелко.

Поначалу я вздрагивала от каждого посвящения, но когда просмотришь около двух тысяч книг с доброй тысячей посвящений, как-то устаешь вздрагивать, и я перестала. Я здорово натренировалась, движения мои отточились, ни одного лишнего, теперь я знаю наизусть все стеллажи и все полки, и поиск книги у меня занимает полторы минуты, не более.

Сегодня я уже просмотрела книг сорок, наверное, даже пятьдесят, судя по времени, а вот и еще одна, и я, перелистывая страницы, нахожу посвящение жене; книги, как правило, посвящаются женам, иногда детям. Я перехожу к следующему стеллажу и скольжу глазами по названиям книг, отыскивая нужную мне. Ага, вот она. Открываю, листаю, надо внимательней, так, посвящения нет, я вычеркиваю ее из списка и иду за следующей книгой. Она в другом ряду, в ней тоже нет посвящения, но я проверяю дважды, боясь пропустить, одна мысль, что я могу пропустить, приводит меня в ужас. Следующая. В этой есть посвящение, опять жене, а в этой детям, как и ожидалось, бубню я себе под нос, и перехожу в другой ряд. Еще одна книга, но и в ней ничего, и в другой – тоже ничего, я открываю следующую, она стоит совсем недалеко от предыдущей, так иногда бывает, когда везет, я открываю ее, и глаза судорожно цепляются за крупные буквы, и я прислоняюсь к стеллажу, он не упадет, успеваю подумать я, он тяжелей меня.