мир на время до и после. Только ради одного человека
можно менять себя, и это будет только раз. Потому
что, прикоснувшись к горячему, мы обжигаемся и
больше не повторяем этот опыт. У нас срабатывает
защитный инстинкт, но не у тех, кто находится сейчас
на пике своих чувств. Я продолжаю идти по горящим
углям, даже если они слишком болезненны для меня.
Только бы перейти эту дорогу и быть в его руках, которые снимут любую боль, успокоят и подарят
волшебный мир, о котором ты ранее не знала. И как
слепой котёнок будешь следовать за ним, потому что
он стал твоим проводником, твоим лидером. И я бы не
хотела другой жизни для себя, только познав все
краски печали, страха и боли, можно понять, где твоё
место. Я уверена, что нам предстоит немало
пережить. Остаётся быть сильной, а сила рождается в
любви. Она повелевает каждым человеком, а если
нет, то он проживает свои дни бесполезно. Любовь
даёт нам толчки, чтобы продолжать идти, как бы
страшно ни было. Ради одного человека, который так
же зависим от тебя, как и ты от него.
Переодевшись в шорты и майку, я выхожу из
гардеробной и бросаю взгляд на часы. Прошло
полтора часа, а Ника так и не слышно. Я глубоко
вздыхаю и решаю пойти на поиски еды. Первый раз за
все время я захожу за перегородку и вижу блестящую
чистотой кухню и закрытую серебристым куполом
тарелку и запиской.
«Уехал по делам, завтрак ждёт тебя. Отдохни, я скоро
буду», — гласит записка, и я откладываю её, улыбаясь
и поднимая крышку.
Салат из фруктов и йогурт, осталось только заправить.
Я собираю все ингредиенты и иду в гостиную, но
потом встаю и перемещаюсь в кабинет Ника, чтобы
ощутить его присутствие в каждом предмете. Пока я
завтракаю, я чувствую, что мне хорошо. Вот в таких
вот простых вещах: быть дома и ждать его, и мне не
требуется идти куда-то, а только быть здесь.
Идя обратно с грязной тарелкой, я слышу, как лифт
пикает и открывается.
— Привет, — с улыбкой говорит Ник, держа в руках
два больших чехла, как я полагаю, с одеждой.
— Привет, — улыбаюсь я, — сейчас помою тарелку и
вернусь.
Я чуть ли не бегом отправляюсь на кухню, ставя
тарелку в раковину и открывая воду, как прохладные
руки обнимают меня за талию.
— Я скучал, так сильно, что гнал, как сумасшедший, — шепчет Ник, утыкаясь носом в мою шею, она
покрывается мурашками от этого. А по телу
разливается тепло от его слов.
— Я тоже, хотела обнять тебя...
— Так я тут, можешь это сделать, — перебивает он
меня, выключая воду и поворачивая меня к себе. Я
смотрю в его глаза, наполненные счастьем и
ожиданием.
Я прижимаюсь к нему, со всей своей любовью сжимая
его шею руками, целуя его подбородок, затем выше и
выше, пока не достигаю губ и не ощущаю аромат
кофе.
— Поцелуй меня, Мишель, поцелуй, потому что и по
этому я скучал, — шепчет он, и я прикасаюсь к его
губам, приподнимаясь на носочки.
Боже, как же я люблю его, до звезд в глазах, до слез
на щеках, до невозможности дышать.
Ник углубляет поцелуй, дотрагиваясь своим языком до
моего, сжимая мою голову руками. И я чувствую, как
сильнейшая волна страсти поглощает меня. Мои руки
торопливо расстёгивают его кофту и отбрасывают в
сторону, но он перехватывает мои запястья, отодвигаясь, и я удивлённо моргаю, смотря на него.
— Как бы я ни хотел тебя сейчас трахнуть, крошка, но
я хотел бы подождать до вечера. Хочу соскучиться
ещё больше, ещё глубже, потому что этот вечер
станет для нас новым. Мы первый раз появимся перед
всеми моими знакомыми, как пара. Я приду первый
раз не один. И я хочу запомнить это ощущение, чтобы
ночью подарить, вернуть тебе его, — он отпускает мои
руки, проводя ладонью по щеке.
— Ник, — я сглатываю от желания немедля
признаться ему, и он ожидающе приподнимает брови.
— А где Шторм? — я задаю первый попавшийся
вопрос в голове, потому что не могу переступить эту
грань, не хочу разрушать его счастья своими
чувствами. Не хочу узнать, что они для него лишние, не сейчас, когда все так прекрасно.
— Я отвёз его в гостиницу для собак, он поживёт там
пять дней. У него будут жаркие ночи и дни, как и у нас.
Только у нас это будет без последствий, — смеётся
он.
— Он будет папой? — шепчу я, а внутри меня все
сжимается от осознания, что все же я не так глубоко
дотронулась до него, как бы хотела.
— Точно, и у него гарем, — продолжает Ник смеяться, и я улыбаюсь ему, не желая показать, что и я этого
хочу. Первый раз за всю жизнь я хочу создать нового
человека в любви, которую могу подарить им обоим.
— Понятно, — бормочу я, разворачиваясь и открывая
кран, ополаскивая тарелку и ставя её на крепление на
стене.
— Ты ревнуешь Шторма к его гарему, крошка? — Ник
со смехом спрашивает.
Нет, я ревную тебя к твоим правилам и устоям. Я
ревную тебя к прошлому.
— Не говори глупости, я просто не знаю...в общем, я
рада, что Шторм занят такими делами, он очень
любвеобилен, — выключив кран, я подхватываю
полотенце и вытираю руки, поворачиваясь к Нику.
— Не волнуйся, ты у него на первом месте, — со всей
серьёзностью заверяет он меня. А я поражаюсь, какие
мужчины глупые, раз не могут понять то, что лежит на
поверхности.
— Здорово, — пожимаю я плечами, вешая полотенце
обратно.
— Какие у нас планы? — спрашиваю я.
— Планы у нас следующие. Сейчас ты спустишься, где
тебя будет ожидать Майкл. Он отвезёт тебя в салон, там тебя подготовят к вечеру. Затем привезёт, мы
переоденемся и поедем. Массаж, спа-процедуры, все
в твоём распоряжении и для твоего наслаждения, — перечисляет Ник.
— Зачем?
— Чтобы ты была моей королевой, крошка. Я хочу
произвести фурор...
— Хочешь показать товар лицом, — фыркаю я, обходя
его, но он хватает меня за руку, разворачивая к себе.
— Никогда не говори мне этого, Мишель. Я хочу
порадовать тебя, а не нарядить как куклу для
выставки. Хочешь, иди хоть так, мне всё равно. Но не
смей мне это бросать в лицо, — зло говорит он.
— А что хочешь ты, Ник? Хочешь прийти со мной и
обрадовать твою маму? Хочешь не упасть лицом, выбрав меня и показав меня во всей красе? Хорошо, я
согласна, — я вырываю руку, а затем вздыхаю, даже
не понимая, откуда такая ярость во мне. Обида, она
поглощает меня.
— Прости...просто мне не по себе, Ник. Не по себе, что
ты одеваешь меня, кормишь, а ещё салон. Я чувствую
себя продажной. Мне не удобно...ох, сложно
объяснить, — я запускаю руку в волосы и смотрю на
него, ожидая реакции.
— Мишель, так и должно быть. Мужчина всегда
заботится о той, кто с ним рядом. И это не
продажность, это необходимость отношений. Я не
принимаю современных взглядов о власти женщин в
мире наравне с мужчинами. Не отрицаю, что вы
можете быть умнее, чем мы. Но я устроен иначе. Моя
женщина будет со мной, будет принимать то, что я
хочу ей дать. И я хочу тебе это подарить, крошка. Хочу
показать то, что видел я, что знаю я. Хочу научить
всему и дать любую возможность двигаться в том