и опыт, приобретённый за короткий срок, может стать
для тебя бесценным. Полюбишь ли ты ещё раз кого-то
другого? Никогда. Всегда будешь помнить. Жить и
помнить, насколько любовь умеют предавать, топтать
и швырять обратно. Никогда не найдёшь успокоения.
Никогда.
И я, Мишель Пейн, никогда больше не стану прежней, потому что имела ошибку полюбить. Любить чудовище
опасно...опасно для души. Оно сожжёт тебя дотла, изопьёт досуха, но я имела силу уйти. Я стала
сильнее, лишь познав все это. Я стала настоящей и
другой. Я стала собой, потеряв единственного
человека, которому когда-то вверила свою судьбу.
Больно…
Last First Step(Nick)
Стою и продолжаю видеть тебя. Видеть тебя и
слышать в воздухе слова, произнесённые тобой. Рука
горит, что-то во мне горит и с громким треском
разбивается.
Твоё лицо...эти глаза до сих пор вижу...губы и кровь.
Хочу целовать тебя, чтобы притупить боль, которая в
груди. Не дала. Ушла...оставила и ушла от меня.
Слова продолжают играть в воздухе, достигая моего
сознания.
— Стой... — шепчу, моргая, но тебя нет. Один.
— Стой! — кричу и распахиваю дверь, спускаясь по
лестнице, и несусь мимо Элизы, чуть ли не выбивая
входную дверь.
— Мишель! Стой!
Мечусь по улице, не зная, что...где искать тебя. Не
знаю и не могу дышать от твоих слов. Отчего так
больно бьёшь меня? Отчего так права? Отчего не
боишься ничего и не кричишь? Отчего ты такая?
— Мишель! — я кричу, как полоумный на тихой и
безмолвной улице. — Вернись! Не имеешь права! Не
имеешь!
А ответом служит лишь тишина. Ненавижу её.
Ненавижу теперь это гребаное одиночество! Ненавижу
этот мир без тебя! Как ты могла? За что?
Обличила все мои страхи, мою правду и испарилась, не оставив даже возможности ответить. Жалок. Черт, Холд, ты стал так жалок. Бери себя в руки. Она не
захотела! Не захотела тебя всего! Обвинила во
многом, бросила твою...мою любовь? Любовь?
Ни черта её не было! Не было! А я поверил в неё!
Поверил в тебя! Сука! А я ведь хочу тебя до сих пор!
Мои руки горят от невозможности обнять тебя, возможно, извиниться, но ты сама...сама предала
меня. А я? А я стою посреди улицы и не чувствую
больше ничего, кроме сильнейшего ледяного ветра, сцепившего меня и скрутившего от этой ночи.
— Мастер, — тихий голос раздаётся рядом со мной, и
я перевожу взгляд на нервничающую девушку. И мне
хочется ударить её, хочу послать её, только бы
оставила одного в этой боли.
— Что? — рявкаю и вижу, как она сжалась от страха.
Да, так действую тут на всех, кроме тебя. Моя
Мишель. Моя предательница.
— Хм...тут...девушка...та...девушка...ушла, но просила
передать вам вот это. Сказала, что возвращает
ненужную в её жизни вещь. И чтобы вы...хм...вы...
— Говори чётко, — зло шиплю я, наступая на Элизу, требуя продолжения нового подарка от стервы, ставшей моей точкой отсчёта.
— И чтобы вы захлебнулись от своей гадкой натуры, когда снова посмотрите вот это, — Элиза протягивает
мне конверт, а пальцы её дрожат.
Я хватаю его и, разворачиваясь, иду обратно. Внутри
настолько все заряжено адреналином, что я не могу
быть сейчас спокойным. Не могу. Не в моих силах.
Я вхожу в дом и вытаскиваю из конверта диск и лист
бумаги, весь измятый и словно облитый чем-то.
Мой почерк. Мой ли? Нет, похож, сильно похож, но не
я писал эти строчки. Я не пишу так едко и с
издевательскими нотками. Не мог бы себе позволить
тебе писать в таком роде...даже не тебе.
Я поднимаю голову, пока в ней все пытается сложится
в верную мозаику происходящего. Капли размыли
некоторые буквы. Слезы. Ненавижу твои слезы, люблю их до бешенства. Тебя полюбил до безумия, а
ты...но как?
Вновь перевожу взгляд на записку и сжимаю её в
руках, как и диск, взбегая по лестнице на третий этаж, а оттуда в комнату для мониторинга.
— Пошёл вон, — хватаю за шкирку одного из охраны, поднимая со стула, и поворачиваю к себе ноутбук.
Вкладываю диск в ячейку, пока двое мужчин за моей
спиной тихо перешёптываются.
— Закрыли рты и вышли на хрен отсюда, — рычу, пока
видео загружается.
На экране показывается моя комната, а затем я
смотрю на тебя, явно нервничавшую и одну в ней. Я
знал...знал, что это была плохая идея.
Отвратительная идея привозить тебя сюда, пачкать
тебя этим местом. Знал, но разве мог отказать тебе?
Не мог и не хотел. Тебя хотел, положить к твоим ногам
все, что бы ни попросила. Ведь уже тогда любил, только не знал, что пойму это сегодня.
С каждой минутой, пока видео продолжает являть
передо мной новые и новые картинки, что-то
происходит внутри меня.
«Это ты предал все, во что я поверила. Ты предал
самого себя и меня», — твой голос появляется яркими
буквами в голове, и я задерживаю дыхание.
Ты подумала...решила, что это я? Никогда! Никогда бы
не посмел так опуститься, так предать тебя! Никогда!
В голове все полыхает алым, и я вскакиваю со стула, распахивая дверь, и набрасываюсь на мужчину, стоящего рядом с ней.
— Урод! Кто это сделал? — мой кулак наотмашь бьёт
его по лицу, но второй удар мне сделать не удаётся.
Другие руки хватают меня и блокируют тело.
— Мастер! Что произошло? — мне на ухо кричит
Широн, пытаясь образумить меня, но во мне такая
лютая злость. Кто-то предал меня!
— Какой ублюдок забрал видео из моей комнаты! — кричу, а тело становится неимоверно сильным, вырываясь из мужских рук.
Зверь. Стою напротив них, переглядывающихся друг с
другом. Разорву на хрен за это! Убью за то, что ты
плакала из-за ублюдка...меня!
— Никто...никто...мы удаляем, как и обычно, — мямлит
Эйкен, держась за нос, из которого течёт кровь.
— Видео был украдено. Кто был в мою ночь тут? Кто?!
— ору, хочу избавить грудь от сильнейшей ярости, как
и голову. Не помогает, только желания убивать и
убивать снова крутится в голове. За тебя!
— Другая смена, Мастер. И мистер Вуд...он тоже был
здесь...как обычно, — медленно произносит Широн.
— Вызвать их. Не говорить о случившемся, вызвать и
закопаю заживо того, кто это сделал. Ясно?
— Не мы...мы не могли, мы тут долго...Мастер, мистер
Холд, мы же тут уже пять лет. Практически с открытия, мы не будем этого делать. Мы узнаем, обещаем, что
узнаем, — заверяет меня Эйкен.
Молча разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату, заполненной твоим голосом. Голос страсти. Голос, проникший в моё сердце и поселившийся там.
Боже, как ты прекрасна в эти моменты. Всегда
прекрасна. Даже сегодня, блестя злостью в глазах, сжигая мою душу, была прекрасна.
— Николас! Наконец-то! Я едва не...
Из моей груди вырывается злость, потому что готов
любого подозревать, даже брата в предательстве. И
разворачиваюсь, хватая Райли за горло, не
ожидающего нападения. Прижимаю его к стенке, а он
недоуменно моргает и пытается отнять мою руку от
себя. Он просто не знает, на что я способен сейчас. Я
всегда становлюсь сильнее, когда дело касается тебя.
Всегда был готов убивать за тебя, разрывать самого
себя, только бы рядом...только бы со мной. Разбитый
и сломленный, одинокий и преданный всеми. Я готов