– Чего это вдруг? Что-то случилось? Ну, я по лицу вижу!
И тогда, запинаясь и путаясь, Даша поведала про отца. Это оказалось невероятно тяжело. Если во время рассказа про шантаж ей было стыдно и гадко, то про родителей не рассказывалось вообще. Слова застревали, получалось как-то непонятно и бессвязно. Но, к ее удивлению, Сергей все понял. Только отреагировал совсем не так, как она ожидала.
– Это не твое дело, – довольно резко заявил он. – Не твое, а их. Не лезь. Ты не имеешь права быть на чьей-то стороне, это твои родители.
– Как это? Папа не прав! Так нельзя, это предательство.
– Ты ничего не знаешь о ситуации. Ты судишь по словам мамы, а она изначально настроила тебя против, запрограммировала.
– Да я же видела, как Эльвира пихала этот конверт ему в пальто! Видела! Я знаю, кто это! Мне что, молчать? Не говорить? Да мама там с ума сходит! Я хочу вернуться к деду и поговорить с ним! Нет, лучше с Эльвирой. Ты должен поехать со мной.
– Не сходи с ума. Сначала надо поговорить с отцом. Ты не имеешь права что-то за кого-то решать! Это его выбор.
– Как я ненавижу эту вашу мужскую солидарность, – вспылила Даша. – Ты совершенно необъективен!
– Ты хотела совет, он тебя не устроил. Других советов у меня нет!
– Совет дурацкий! Папа мне ничего не скажет!
– А ты не нападай, ты по душам пообщайся. Возьми и спроси, что теперь тебе делать. Возможно, он что-то присоветует лучше, чем я. Все же у него информации больше. Ну, подумаешь, попался. А ты не думала, что это просто одноразовая интрижка, для тонуса?
– Как я вас всех ненавижу! Интрижка! Для тонуса! Вот все вы такие! Это мамина жизнь! А ты говоришь – интрижка!
– Я не такой, – улыбнулся Сергей. – Но ты же не поверишь.
– Только дура в такое поверит. И каждая понимает, что она дура, только тогда, когда ваши так называемые интрижки вскрываются!
– Можно подумать, что женщины не изменяют.
– Ну и что. Мы изменяем меньше!
– Средняя статистика – это как средняя температура по больнице: кто-то помер, кто-то выписался! Если ты мне изменишь, меня общая статистика не утешит. Потому что это моя жизнь! И вы тоже хороши! Вам верить нельзя. Сначала поверишь, а потом будешь всю жизнь жалеть! – Он уже почти кричал. А Даша недоуменно моргала, пытаясь понять, радоваться ей или тоже орать.
Было ли это новым зарождающимся чувством или началом хорошего семейного скандала, узнать так и не удалось.
Вернулся сияющий Вадик, и тему пришлось резко сменить. Он притащил мешок с сувенирами и синеватую ощипанную курицу.
Потрясая ею, как охотник добычей, гость гордо заявил:
– Это на ужин.
– Где ты ее подстрелил? – сдерживая смех, поинтересовался Сергей.
Приход Вадима разрядил обстановку, и стало как-то легче, словно проблемы немного отодвинулись на задний план.
– Где надо, – таинственно поиграл глазками Вадик. – Дарья, жарь!
– Слушаюсь и повинуюсь.
Она унесла тощую тушку на кухню и принялась готовить ужин, ворча, что раньше спокойно съедала йогурт и ложилась спать, а теперь вынуждена заниматься черт знает чем.
Примерно в середине процесса раздался еще один звонок в дверь.
– Кого еще принесло? – недовольно процедила хозяйка.
– Ух ты, кто-то пришел! – счастливым эхом отозвался Вадим. Так дети радуются в канун Нового года, надеясь, что однажды за порогом окажется Дед Мороз с огромным мешком.
Сергей просто молча напрягся, застыв у окна.
– Да картошку, небось, продают. Или китайскую посуду втюхивают. Чего всполошились-то? – Даша хмыкнула и снова занялась курицей.
– Ой, здравствуйте! – затрубил из коридора Вадик. – А вам кого? Вы проходите, проходите, раздевайтесь!
– Сереж, – испугалась Дарья, – иди-ка, проконтролируй. А то этот Винни-Пух со своим уральским хлебосольством сейчас табор цыган к нам запустит запросто.
– Вау! – раздался из прихожей изумленный голос Березкиной. – Ни фига себе. Дашка! Ты где? Что, пока меня не было, у тебя мужик завелся? Крупный какой, в моем вкусе. Везет же некоторым. Еще и симпатичный.
– Сережа! – зашипела Даша. – Иди бегом, эта дурища сейчас нас спалит!
Сергей рысью ринулся на голоса.
– Я не завелся, меня дедушка прислал, – начал оправдываться Вадик.
– А у меня нет дедушки, который мужиков присылает, – печально поведала ему Вера и тут же ойкнула. – Никитина! Ну ты даешь! Зачем тебе два-то? Сережа, привет, кстати. Дашенция, ты как Гобсек! У людей ни одного кавалера, а у тебя тут целый склад.
– У нас еще курица есть, – поддержал светскую беседу Вадик, польщенный, что его назвали симпатичным.
– Зачем такому шикарному мужчине курица, – пошла в атаку Вера. – Такому королевна нужна.
– У меня нету никого, – торопливо обозначил свое семейное положение Вадим. – Я в активном поиске.
– Кстати, о поиске, – встрепенулась Даша. – Березкина, остынь пока. Если ты забыла, у меня есть жених!
И она, не выпуская из рук тушку, уже смазанную горчицей, солью и чесноком, указала подбородком на Сергея. Параллельно Даша строила Березкиной страшные рожи, чем привела подругу в состояние паники. Вера тоже начала кривить физиономию в ответ и пожимать плечами.
Лягнув в сторону подруги ногой, Даша повернулась к Вадику:
– Я тебе работу нашла. Мне сегодня звонил дядька, ты его видел у деда, Денис Константинович…
– Да я там не запомнил никого. Во-первых, мы с дедом самогон наш попробовали, а, во-вторых, там было столько народу, и все с именами-отчествами, я и подумал: зачем мне их запоминать, я их в первый и последний раз вижу, – простодушно признался Вадим.
– Неважно. Короче, он хочет предложить тебе работу и квартиру.
– А что за работа? – Вадик строго свел жидкие бровки и требовательно уставился на Дашу.
– Работа в его фирме.
– А вдруг она мне не понравится?
– Вадюша, главное, чтобы ты ему понравился. У нас с работой в городе напряженка. Особенно с такой, где нормальная зарплата. Так что оставь свои царские замашки и бери, что дают.
– Это неправильно. Надо все взвесить. Работа – не кот в мешке, выберешь – потом не утопишь, – поучительным тоном въедливой бабки сообщил Вадик. – Надо сначала прицениться.
– А кто вы по специальности? – попыталась загасить накал страстей Березкина, увидев, что Даша начинает угрожающе помахивать курицей.
– Химик, – гордо выпятил пузо Вадик.
– Химик-теоретик, – процедила Даша. – Его к нам на постой определили, пока не устроит личную жизнь. А личная жизнь без денег и работы не устраивается. Верка, а ты что пришла-то?
– На жизнь жаловаться, – моментально подхватила тему Березкина. – У меня тоже личная жизнь не устраивается. Я как чувствовала, что надо зайти.
– Это хорошо, что вы зашли, – закивал химик-теоретик. – Я так рад.
Даша с Сергеем понимающе переглянулись.
Уже вечером, когда Вадик ушел провожать загостившуюся Веру, Даша мечтательно протянула:
– Может быть, Верка его не отпустит?
– У них разные весовые категории, Вадик отобьется, – фыркнул Сергей. – К тому же он парень правильный, воспитан в деревне, он так сразу не сможет. Ему поухаживать надо, присмотреться, взвесить.
– А нам-то как быть? Мне уже даже ты не мешаешь! Но этот увалень постоянно живет в ванной, в туалете и в холодильнике! Он мне надоел! У меня такое чувство, что даже сплю я с ним. Он постоянно желает общаться и делиться впечатлениями. Я от него вчера в туалете закрылась, так он через дверь бухтел что-то. Двое суток почти с этим счастьем. – Даша едва не плакала. – А если он еще и на Тырина не согласится? Как быть-то?
– Мы всегда сможем уехать ко мне, – невинно моргнул Сергей. – Не увяжется же он следом. Там, правда, буду я, но это ж лучше, чем сейчас.
– Слушай, а если, например, тебе уехать к себе и взять с собой Вадика? – оживилась Даша.
– Любимая, ты не заговаривайся. Зачем мне твой Вадик-то? В чем профит сделки?
– Как в чем? Доброе дело совершишь! Подвиг, можно сказать.
– Нет, барышня, я на подвиги неспособен. Мы таким героическим поступкам не обучены. Тебя еще могу взять: и глазу приятно, и на ощупь, наверное, тоже ничего, а от Вадика какой навар? Смотреть на него – никакого удовольствия, щупать тем более.
– Спокойной ночи, – оборвала его выступление Даша. – Надеюсь, завтра он съедет. А потом и ты.
– Ты точно на это надеешься? Разве я ломлюсь к тебе в туалет или живу в холодильнике?