— Наташ, ты похоже не догоняешь. Я же сказал — думай пять минут. Минута уже прошла, — хозяин дома начал поигрывать пистолетом Юрия. Выглядела данная игра зловеще и угрожающе. Дуло то смотрело на Наталью, то опускалось вниз.
Ещё четыре минуты прошли в полной тишине, лишь потрескивал огонь в камине. Наталья обводила взглядом трех мужчин и ни на одном лице не находила сочувствия. Они смотрели на неё, как покупатели на кусок мяса. На очень дорогой кусок мяса, и вот-вот начнется торговля.
— Я откажусь от вашего предложения, — выдохнула Наталья, когда хозяин дома постучал стволом пистолета по стеклу наручных часов.
— Хм, что же, не хочешь добровольно, так мы найдем другие способы убеждения. Вот из этого пистолета я могу завалить твоего мужа и сына. (Наталья вздрогнула) Потом положу их тела в «Лескус» и рядом пристрою твоего мужика. Вызову ментов и сядет твой хахаль надолго, так надолго, что когда выйдет, то станет седым стариком. А тебя объявят без вести пропавшей. И всё равно ты будешь делать то, что я велю, — хозяин дома уже не улыбался. — Но тебя уже ничего не будет радовать.
— Подожди, ты же говорил… — неуверенно начал Андрей.
— Завали, мало ли я чего говорил. Заткнись и не вякай, — оборвал его «честный бизнесмен».
— Я всё равно не стану ничего для вас делать, — проговорила Наталья.
— Тогда я тебе прострелю ногу, чтобы не убежала. Потом скажешь — будешь гадать, или нет, — ствол пистолета смотрел на Наталью.
Её кулачки сжались, и в этот момент она увидела, как ладонь Серёжки дернулась. Сын выпрямился и удивленно осмотрелся по сторонам. Движения напоминали просыпающегося ото сна котенка. Он увидел мать и радостно улыбнулся, потом перевел взгляд на других людей и улыбка потухла.
— Мам, что происходит? Где это мы?
— Мы у очень плохих людей, Серёжа, — со вздохом сказала Наталья.
— Слышь, щенок, отойди от неё. Тебя вон батяня заждался, — рыкнул Антон Валерьевич и мотнул стволом пистолета в сторону Андрея. — Чего-то хреново ты его загипнотизировал, — бросил хозяин дома в сторону «Гиневры». Тот лишь развел руками.
Серёжка взглянул на бледное лицо отца и помотал головой.
— Я останусь с мамой, — твердо сказал он и сел так, чтобы заслонить её. Хотя бы отчасти заслонить от чернеющего дула.
— Да вы достали уже своим героизмом! Это не героизм, а какой-то дебилизм! — прорычал хозяин дома. — Вали к отцу, придурок!
Серёжка снова помотал головой. Наталья обняла его за плечи и прижала к себе. Сын мягко отстранился и встал. Встал между ней и бандитом в кресле.
— Серёжа, иди к отцу, — взмолилась Наталья.
— Нет, мам, не пойду.
— Да что за бразильский сериал вы тут устроили? — взревел Антон Валерьевич, поднял пистолет вверх и нажал на спусковой крючок.
Выстрел в помещении всегда кажется громче, чем на улице. Бабахнуло так, что заложило уши. Наталья услышала визг и лишь через секунду поняла, кто это визжит. Она заставила себя замолчать. В это мгновение огромная люстра погасла, и в комнате стало темно, лишь отблески от камина давали какой-то свет.
Она дернула изо всех сил Серёжку вниз и сама бросилась на пол. Раздался ещё один выстрел. Серёжка упал рядом.
Производители коврового покрытия не знали, что на него упадет мать с сыном, иначе могли бы сделать ворс ещё толще. Хотя Наталья и так упала, будто в пуховое облако. К образу облака добавились громовые раскаты и резкий крик.
— Всем лежать!!! Работает ОМОН!!!
Наталья тут же закрыла сына своим худеньким телом. В комнату влетали люди в черных комбинезонах, с черными же круглыми головами. Если не знать, что это были шлемы, то их вполне можно принять за инопланетян, которые работали на угольной шахте.
— В чём дело? Это мой дом, твари! Да я вас… — глухой удар оборвал дикий рев хозяина дома.
Меньше чем за полминуты бойцы ОМОНа уложили троих мужчин в комнате. Половина омоновцев бросилась в другие комнаты.
— Лежать и не дергаться!! — вдобавок к громкому голосу добавился ещё один глухой удар.
Неожиданно включился свет. Наталья осмелилась чуть приподнять голову и уперлась взглядом в рифленую подошву берца. Талый снег ещё не успел упасть в толстый ворс ковра. Она опустила голову обратно. От греха подальше.
Послышались голоса, похоже, что из других комнат вытаскивали прислугу. Людей заставляли лечь на ковер лицом вниз и командовали не шевелиться. Наталья ощущала мелкую дрожь сына. Он боялся? Встать перед пистолетом не побоялся, а сейчас…
— Поднимите этих двоих, — скомандовал знакомый голос, и у Натальи радостно колыхнулось внутри.
Крупный кряжистый мужчина в маске-балаклаве посмотрел на неё холодными глазами. Сразу чувствовалось, кто руководит этим отрядом. Мужчина лишь взглянул на лежащих людей, на хозяина дома.
— Грузите всех в автобус. Этих двоих оставьте.
— Наташа, Серёжка, простите! Я не хотел! — крикнул Андрей, когда его выводили на улицу.
Наталья даже не взглянула в его сторону, она пристально смотрела на командира отряда. Она же не видела этого эпизода в его будущем, или же пролетела мимо? Хотя да — она же стремилась сразу туда, к пяти годам, увидеть их будущее, а не своё. Эпизод с собой попался только у Юрия, и то, лишь отрывок.
Подняли с пола Серёжку, и с его губ сорвался стон. Наталья ахнула, когда увидела на ковре красное пятно. Сын прижимал левую руку к груди, и светлая ткань толстовки окрашивалась красным. Она кинулась к нему, но крепкие руки омоновца не дали вырваться из стального захвата.
— Пусти её, — прозвучал голос из-под балаклавы.
— Серёжа, покажи. Что? Как же… Потерпи, я сейчас, — Наталья засуетилась возле сына, но её отодвинули в сторону. — Ты… потерпи мой хороший.
Мужчина в балаклаве разорвал рукав толстовки и осмотрел рану.
— Жить будет. Пуля прошла навылет. Где у этого толстого борова аптечка? Да не мельтеши, Наташа. Сядь на диван и не мешай! — скомандовал мужчина. — Артерия не задета, так что всё в норме. Потряхивает его из-за болевого шока.
Один из бойцов принес аптечку. Мужчина умело смазал края возле раны перекисью, наложил жгут ниже раны. Серёжка даже не пикнул.
— Нормально, хорошо боль сносишь. Настоящий боец растет, — подмигнул мужчина Наталье.
Вид глаза, подмигивающего в прорезь маски, зрелище не для слабонервных. Мужчина понял это и стянул балаклаву. Колесов Михаил Ефремович собственной персоной предстал перед Натальей и её сыном.
— Серёжа, родной. Как ты себя чувствуешь? — Наталья оглядела сына со всех сторон.
— Да нормально, мам. Скажи, а где это мы и как тут оказались? — бледный Серёжка старался не смотреть на руку.
— Вот и я хочу узнать это — какого хрена вы тут делаете? — спросил Колесов.
— Не надо выражаться при женщинах, товарищ начальник, — послышался за спиной голос Юрия.
Наталья радостно улыбнулась, когда увидела его в дверях. Один из омоновцев поддерживал его, но Юрий слабо трепыхался и пытался вырваться из мужских рук.
— Вот ещё один герой нашелся. Что же вас сюда всех потянуло-то? — Михаил Ефремович уселся на диван и оттолкнул ногой упавшую шахматную доску.
— Мы шли за Серёжкой. Его загипнотизировали и привезли сюда, — Юрий опустился на другой диван, рядом с Натальей.
— Меня загипнотизировали? — удивленно переспросил Серёжа.
— Ну, не сам же ты сюда пришел, — скривился Юрий.
— С вами всё ясно. Камеры — твоя работа? — Колесов кинул взгляд на Юрия.
— Да, помощники хорошо сработали.
— Это да, помогли нам прокрасться почти незаметно. Если бы не выстрелы, то вообще бы как балерины в пуантах прошли, — хмыкнул Колесов.
— Михаил Ефремович, а как вы тут оказались? Мы же вроде бы никого не вызывали, и ваш телефон был постоянно недоступен, — спросила Наталья.
Мужчина взъерошил короткий ежик волос, хмыкнул.
— В общем, Кадышев давно у нас был в разработке, но постоянно выскальзывал из рук. Скользкий, как головастик. А тут ты подкинула свой дневник… Нашли людей, которые подходили под твоё описание, известные авторитеты в воровском мире. Выложили им то, что ты писала, вроде как всё знаем и всё ведаем, надавили, где нужно, они и сознались. А как сознались, так и начала разматываться верёвочка, которая привела к Кадышеву. Откуда же мы знали, что вы тоже тут появитесь? Чуть не сорвали всю операцию, — пробурчал напоследок Колесов.