Дана Алексеева - Гадкий Утёнок

— Точно, у тебя вещей то не было… — надавил я. — Тогда, ты уже готова, так что прошу на выход!

Ее нижняя губа задрожала, но она тут же усмирила ее, сильно прикусив зубами. Глаза часто заморгали, отгоняя слезную пелену. Ее вид вызывал жалость.

Не верь ей. Это лишь игра. Жалкие провокации. Актриса еще та. Еще чуть-чуть, и она спасует.

Женя медлила.

Где же твоя прыткость, независимость и природная наглость? Я усмехнулся и облокотившись на стену, начал поддевать ее:

— Что такое? Ты хотела покорить Москву, вперед, все двери открыты!

Женя понуро пошла вперед, смотря себе под ноги.

В одной рубахе и кепке направилась под дождь. Под вечер. Одна. В большой незнакомый город.

Гордая, значит, да. Ну давай-давай.

Женя переступила порог и, я увидел как дождь мгновенно смочил ее тонкую ткань рубахи. Она слегка вздрогнула и остановилась, осматривая возможные пути направления. Не промолвив ни слова, она побрела вперед.

Я со злостью закрыл дверь и тяжело выдохнул. Схватившись за голову, я присел на кресло и тут же стал с него… Заметался по комнате, измеряя ее нервными шагами и возмущаясь вслух.

Черт подери, почему виновата она, а чувствую дерьмово себя я?

В дверь неуверенно постучали. Неужели вернулась? — промелькнула в голове мысль, и я двинулся вперед. Открыв двери, я увидел Женю. И почувствовал облегчение. Подобно мокрому котенку, она озябшая стояла на пороге и жалобным видом смотрела на меня. Ее одежда насквозь вымокла и сейчас прилипала к ее худощавому телу.

— Добрый вечер. Я слышала, у вас открыта вакансия? Меня интересует работа. — она улыбнулась и опустила глаза.

— Какая именно работа вас интересует? — меня позабавил ее остроумный ход, и я подыграл.

Женя шмыгнула носом и задумалась ненадолго. Дождь нещадно бил ей по лицу, а ветер заставлял поеживаться и вздрагивать.

— Любая.

— Я думаю, мы что-нибудь подберем для вас. — примирительно заявил я и добавил. — Только одно условие.

Маленькая актриса вопросительно вскинула брови. Она насторожилась, в глазах по-тихоньку таяла надежда выйти сухой из воды.

— Здесь ленивых не любят. И привыкших жить на всем готовом тоже. — я раскрыл карты.

— Честно сказать, я сама таких людей недолюбливаю. — повела плечом она, и выкручивалась как могла.

— Вот и славно. Тогда… Вы нам подходите.

Я пропустил ее в дом и закрыл двери. Ее кроссовки захлюпали, когда она попыталась их снять. Думаю, пол литра с каждого можно было бы вылить. Она прошмыгнула к тапочкам, оставляя после себя следы от мокрых носков. Я внимательно следил за ней — ее нелепость забавляла. Сейчас она стояла и ждала дальнейших указаний.

— Переоденься. — передал ей пакет с одеждой, на который она недоверчиво посмотрела.

Не решаясь брать пакет, она насупилась и упрямо заявила:

— Я хочу сказать, что у меня тоже есть условие.

— Вот как. — я усмехнулся, недоумевая чего она хочет.

Характером так и сквозит. Ничем не заткнешь.

— Я не буду надевать одежду горничной. Все эти рюшки и косыночки — не мое. — она поморщилась.

— Если ты так категорична. То мне придется тебе уступить. — я захохотал, поражаясь ее наивности. — А сейчас возьми и переоденься в сухую одежду. Или ты предпочитаешь ходить голышом?

Женя схватила пакет, и раскрасневшись, быстро потопала вверх по лестнице. Слишком резкая и угловатая для девушки. Простовата и наивна. Для горничной сойдет… А что если?

Я задумчиво присел на кресло и обдумывал вариант, который внезапно пришел мне в голову. Да, нет, бред. — я встряхнул головой, отбрасывая глупые мысли. Это уже черезчур.

— Привет, мой хороший. — мама засияла и поцеловала меня в щеку. — Проходи, мы уже тебя заждались.

— У тебя гости? — я остался без ответа и предчувствовал неладное.

В гостиной был накрыт стол на четырех персон. Увидев званных гостей, я понял чем тут пахнет. Мама опять за свое. Сегодня по воле матушки я буду ужинать в компании очаровательных дам семьи Угловских. Очаровательная рыжуля Викуся, знакомая мне с детства, и ее мама. Они встретили меня жеманными улыбками.

Сговорились, значит, ладно. Я пустил тяжелый «благодарственный» взгляд на мамочку и присел напротив Вики.

— Какими судьбами? Пришли на выгодный аукцион? — прямо спросил я, пренебрегая правилами приличия.

Вика растерялась и начала взглядом искать поддержки у матери. Сцена получится очень зрелищной.

— Димочка… — посмеялась мама и погладила меня по плечу. — Успокойся. Наталья Геннадьевна и Вика давно к нам не заходили, я их пригласи.

— А вот в этом я не сомневаюсь. — усмехнулся я. — Прошу тебя, не надо, Мама. Вот этого вот всего! — я провел вилкой в воздухе и отбросил столовые приборы.

Я с шумом отодвинул стул и с досадой выбросил салфетку на стол. Это уже вторые «внезапные гости» за неделю, и поведение мамы начинает выводить из себя. Желание женить меня во что бы то ни стало — начинает переходить всякие границы. А завещание отца с дурацкими условиями все чаще приходят ко мне в ночных кошмарах.

— Извините нас. — снисходительно улыбнулась мама и поспешила за мной. — Димочка…

Когда мы вышли из дома, я развернулся к маме и обхватил ее за хрупкие плечи. Я ее так люблю, и не хочу с ней ссориться. Но с этим надо что-то сделать.

— Хватит, мама. — твердо заявил я и заглянул ей в глаза, чтобы достучаться до нее.

— Дима, будь мудрее! У тебя остался только год, чтобы жениться.

— Целый год, мама. Целый гребанный год! А ты надрываешься так, будто он завершается уже завтра. Мне надоел этот цирк.

Я растер лоб и поднял голову к небу. Спасибо, отец, услужил. Какие доводы у тебя были, что ты выдвинул такие условия? Сам женился после тридцати и ничего.

— Дима, в чем проблема, Вика красавица. А ты даже не взглянул на нее. Ты ей очень даже нравишься. — завела старую песню мама.

— Она мне не нравиться и другие кандидатуры мне тоже не прельщают, как тебе еще объяснить это?!

Мама ахнула и быстро прикрыла открывшийся рот. Внезапный испуг ее в глазах напугал меня самого. Что еще ей пришло в светлую голову?

— Димочка, тебе в принципе не нравятся девочки, да? Бог мой, ты получается ге…

— Ты с ума сошла?! — я скривился в лице. — Нет, конечно.

— Тогда в чем же дело?

Озабоченное лицо матери ожидало ответа, который в девяносто девяти случаях из ста не удовлетворит ее. Есть только один вариант, который ее устроит, и она, наконец, успокоится. Идея сразу врезалась мне в голову, и я решил рискнуть.

— У меня уже есть невеста.

Мой первый рабочий день. Я слонялась на втором этаже, и думала с чего бы начать? Вооружившись мохнатым ёршиком, я начала сметать пыль с мебели. Ау, пыль, ты где? Не понимаю, зачем прибираться там, где и так чисто?

Встретив свое отражение в зеркале, мой творческий энтузиазм, с которым я подошла к работе, весь вышел.

— Ну что, об этой жизни ты мечтала? — я вздохнула и со злость затерла свою отражение тряпкой. На зеркале образовались некрасивые разводы. Я выругалась и начала треть усерднее. Все стало только хуже.

Вот же блин! Сразу же понятно не для меня эта работа! Я печально села на диван и вспомнила, как вчера пыталась гнусно бежать. Но и не о жизни воровки я мечтала…

Ух, какой же он был злой. — я вспомнила вчерашнее выражение лицо Дмитрия Александровича. Я даже испугалась, что он мог бы со мной сделать… с маленькой ни кому не нужной девчонкой? Но он смог понять и простить — что очень странно…Еще и одежду мне купил — как это понимать? Получается мой босс — не такой уж и страшный, но рассчитывать на его поддержку по продвижению моего таланта — тухлое дело…

Каковы мои планы? Я уже и сама не знаю, все пошло в принципе не плану, поэтому я перейду к швабре и буду ёлозить ей по паркету. Туда-сюда, туда-сюда… — верчу я трудовым оружием и своей пятой точкой. Одно неловкое движение задницей, которыми наградили небеса мое тело, — и красивая ваза летит на пол и разбивается. Замерев в загнутой позе от треска стекла, я молилась, чтобы мне это послышалось.