Бертрис Смолл - Гарем

«А может, в Сулеймане все же есть характер? — задумалась она и пожала плечами. — С мужчиной можно жизнь прожить, да так и не узнать его. Ладно… Отныне придется действовать осторожнее. Хорошо хоть, он развелся тайно»

Карем позаботилась о том чтобы слухи об их женитьбе разлетелись по всей империи. А о разводе людям знать вовсе не обязательно. Что же до того свидетеля, то он будет молчать, если только его не заставит говорить султан.

"Ничто мне не угрожает. Никто не узнает правды». В тот же день Арон Кира и его двоюродный брат Мойша отправились в обратное путешествие.

1536 год был отмечен многими событиями. В пятый день апреля Рут произвела на свет второго сына, которого назвали Хью. Мариан ликовала.

— Боже, вот уж никогда не думала, что дождусь внука. Что уж говорить про двух! — радостно кудахтала она.

А спустя три месяца до леди Лесли дошли трагические известия из Турции. Они были принесены в ее дом Давидом Кирой, братом Эстер, который много лет назад помог младшему сыну Джанет Чарльзу бежать из Османской империи. Едва он только переступил порог ее комнаты и она взглянула ему в лицо, как сразу поняла — что-то не так. На душе стало тревожно, и сердце забилось чаще. Она пыталась для приличия поговорить с минуту на общие темы, но, увидев, как она сильно побледнела, Давид Кира решил не томить ее и сразу перешел к делу:

— Беда, моя госпожа. Но не с султаном, успокойтесь. С Ибрагимом.

Джанет не смогла скрыть вздоха облегчения.

— Он погиб?

— Да.

— Как?

— Объявлено, что казнен по приказу султана.

— Нет! Не может быть! Сулейман слишком мягок, чтобы лишать людей жизни. Тем более тех, кого он всю жизнь любил.

— Я сказал только, что так объявлено официально. На это пошли ради сохранения лица султана. Правда же слишком ужасна. Султан сильно простудился и в один из вечеров пригласил Ибрагима присоединиться к нему за ужином, как он это часто делал. А ночевать Ибрагим-паша остался в прихожей султанских покоев, что опять же неоднократно случалось и раньше. Ночью к повелителю пришла Карем и, по моим сведениям, подмешала султану в питье сильное снотворное. Затем взяла его личную печать, вписала в чистый бланк смертного приговора имя Ибрагима-паши и заверила бланк печатью. Отослав бумагу палачам, она как ни в чем не бывало вернулась в свои покои. Наутро же труп главного визиря обнаружили выброшенным на крыльцо Дивана. Должно быть, он оказывал поистине ожесточенное сопротивление, так как вся комната, где он ночевал, была залита кровью.

Джанет будто окаменела. После долгой паузы она наконец проговорила;

— Что с моей дочерью и ее детьми?

— Они в безопасности, и им ничто не угрожает. Мой осведомитель подслушал, как наш повелитель в резкой форме предупредил свою вторую кадину, что ничто не удержит его от того, чтобы не последовать примеру его деда, султана Баязета, если Карем хоть раз бросит косой взгляд в сторону Нилюфер и ее детей.

Джанет мрачно усмехнулась, вспомнив, как отец Селима в свое время собственными руками задушил свою вторую кадину, Бесму, после того, как она пыталась убить четырех кадин и всех детей Селима. Джанет взглянула на Давида Киру. Красивые зеленые глаза источали смертельный холод.

— Ее можно отравить?

— Абсолютно исключено, мадам. Она ни к чему не прикасается, включая и сладости, предварительно не дав кому-нибудь попробовать. У нее верная охрана, состоящая из черных и белых евнухов, и она редко покидает дворец. Подступиться к ней нечего и думать.

— Боже, Боже! Тетушка моего мужа всегда предупреждала меня, что я так и не изжила в себе до конца христианскую мораль. Мне надо было убить Карем при первой же возможности, которых в мое время было море! Теперь же она может погубить и империю, и моего сына. Ныне лишь Мустафа стоит у нее на пути. Давид! Эстер должна предостеречь моего старшего внука! Его необходимо защищать изо всех сил! Мысль о том, что однажды у руля империи может встать избалованный и слабый старший сын Карем, приводит меня в ужас! Эстер должна также передать Сулейману, что если что-нибудь подобное случится, я воскресну из мертвых, вернусь в Турцию и во всеуслышание заявлю, что Карем инсценировала мою смерть, а на самом деле заточила в темницу, из которой мне наконец-то удалось бежать. Да! Карем даже представить себе не может, сколь много окажется тех, кто будет приветствовать мое возвращение!

Давид Кира выполнил свой долг, и на какое-то время скандалы в Османской империи стихли. Джанет вновь с головой ушла в свою новую жизнь.

В октябре родился пятый внук Адама и второй сын Иана и Джейн, которого назвали Джеймсом. Шерстяное дело Джанет процветало. На Рождество Гилберт Хей наконец женился на Элис Гордон.

В мае 1538 года король Джеймс вторично женился па состоятельной и знатной французской вдове Мари Гиз-Лотарингской. Вся Шотландия возликовала, ибо первая жена короля умерла за два года до этого, прожив с Джеймсом в браке лишь шесть месяцев.

Первая дочь у Рут родилась спустя несколько дней после торжеств, связанных со свадьбой короля. При крещении ей дали имя Мери, но в семье звали Молли. Жена Гилберта Хея родила маленького Гилберта спустя девять месяцев и три дня после того, как вышла замуж. А первого ноября появился на свет четвертый сын Чарльза и Фионы Дэвид. Фиона гордилась сыновьями, но все же хотела хотя бы одну дочку.

— Чтобы она походила на вас, — с улыбкой говорила она леди Шиан. — Я назову ее Джанет.

Вдовствующая графиня Шиэн весело рассмеялась в ответ. Ей было Очень приятно слышать такие слова. В последние дни у нее вообще было хорошее настроение и имелись причины для тайной радости. В письме, которое она получила от Эстер Киры, рассказывалось о грандиозной победе, одержанной флотом Сулеймана под командованием Хайраддина Барбароссы в превезском морском сражении. Против турецкого султана выступили объединенные силы императора Священной Римской империи Карла, венецианского дожа9, римского папы… и были разбиты! Венеция вообще была уничтожена как морская держава и стала данницей Турции. За участие в войне против Сулеймана с нее взяли триста тысяч золотых дукатов. Старый дож вскоре умер от печали и позора. Несмотря на ложь, активно распространяемую в Западной Европе, отныне все Средиземноморье от Гибралтарского пролива на западе и до Фамагусты па востоке превратилось фактически во внутреннее турецкое озеро.

— Как вы можете так радоваться? — упрекала Мариан.

— Ас какой стати я должна переживать за немцев и итальянцев? — возмущенно ответила Джанет. — Ты знаешь, что они вытворяли в Тунисе? Слава посланников христианской веры, добрейших рыцарей, была такова, что матери, прижав к груди младенцев, выбрасывались вниз головой с городских стен, дабы избежать издевательств и варварской жестокости!

В следующем, 1539 году на севере Шотландии, на острове Скай, вспыхнул вооруженный мятеж, взорвавший мир, поддерживавшийся в течение многих лет в Хайленде. Впрочем, смута никак не затронула Шиэн и Гленкирк, где по-прежнему царила идиллия. Главное, не было войны. И люди понимали, что ничто не нарушит их душевного спокойствия, коль скоро они будут держаться подальше от королевского двора с его закулисными интригами.

Тем временем у Иана Лесли родился третий сын, Дональд, а у Гилберта Хея второй — Фрэнсис. Королева Мэри подарила Шотландии еще одного Джеймса. В 1540 году жена Джеймса Хея родила сына Юана, а Рут — вторую дочь, Флору. Дождалась наконец-то дочери и Фиона. При крещении ей дали имя Джанет Мэри в честь бабушки, но в семье прозвали Вереском из-за голубых глаз.

Спустя несколько недель после родов Фиона тяжело заболела. Чарльз послал за врачом в Эдинбург, но тот лишь беспомощно развел руками и констатировал, что организм не справился с таким количеством родов за столь короткий период. Вскоре Фиона умерла.

Джанет все это казалось страшным сном. Милая Фиона была ей ближе родной дочери.

Чарльз Лесли был просто убит горем. Они с женой знали друг друга с детства, но в браке не прожили и полных девяти лет. Он души в ней не чаял и не представлял себе жизни без нее. Когда же спустя неделю после похорон графиня Гленкирк посоветовала ему как можно быстрее жениться вторично, дабы у детей появилась мать, Чарльз едва не набросился па нее с кулаками, и кто знает, что было бы, если бы его не оттащили.

— Я просто хотела сказать, что с твоим титулом и деньгами, которые в один прекрасный день достанутся тебе от матери, вполне по силам подыскать себе выгодную партию, — обиженно поджав губы, объяснила леди Анна.