В этом зале было пять полуголых мужчин, а за их спинами стояли четыре охранника. Многие здесь так и ходили со своей охраной, высокими широкоплечими парнями с отстраненным выражением лица и проницательными глазами.
Алеша поставил бутылки на стол, открыл одну и наполнил пустые бокалы. Уже собираясь уходить, он услышал голос:
— Ты пустую бутылку не уноси, она тебе понадобится.
Алешка обернулся и, не поняв услышанного, переспросил:
— Мне ее оставить?
— Конечно, и сам останься, куда пошел-то? Давай, начинай шоу.
— Какое?
— Эту бутылку себе в задницу засунь.
Алеша видел, что мужчины пьяны и поэтому даже не обиделся на их слова, он просто молча развернулся и пошел к выходу.
— Ты что, глухой или плохо слышишь? Я два раза не привык повторять. Штаны сними и трахни себя бутылкой.
Алеша упорно шел к выходу из этого помещения, стараясь не слышать возмущенных голосов за своей спиной. Уже потянув руку к двери, он почувствовал, как его схватили за плечи и потащили обратно.
— Ты что, пидорок, цену себе набиваешь?
Жирные, потные пальцы подняли его подбородок, и он увидел перед собой лицо одного из мужчин. Леша попытался дернуться, но два амбала-охранника в костюмах заломили ему руки так, что он даже пошевелиться не мог.
— Отпустите меня, я здесь работаю и должен идти…
— Вот в том-то и дело, что ты здесь работаешь. Вот сейчас и будешь отрабатывать, — мужчина перевел взгляд на охранников. — Животом на стол его и штаны спустите. Нужно пидренка проучить, уважению к старшим, так сказать, научить.
Алеша не осознавал, что все это с ним происходит. Он как со стороны наблюдал, как его грубо вдавили в стол лицом, вжав лапотками в поверхность стола так, что он стал задыхаться от боли в груди и от недостатка кислорода. Он чувствовал, как срываются с него штаны вместе с трусами, а потом ощутил чьи-то руки на своих ягодицах.
— Какая поджарая задница, неудивительно, что он такую себе цену набивал. Да вот только здесь за все уже уплачено. Так что, не нужно было грубить дядям, а теперь придется тебя воспитать.
Лешка чувствовал, как мнут его ягодицы, то раздвигая их, то сжимая, а потом на вход между ними надавили. Он стал дергаться и пытаться говорить, но резкая боль пронзила его такой вспышкой, что голос захлебнулся в слезах, и он лишь стал биться в судорогах, глотая воздух и сходя с ума от боли.
— Семен Иванович, вы же хотели его бутылкой трахнуть, а сами вот всаживаете ему по самые яйца.
— Жопа его понравилась… не удержался… дырка хорошая, узкая, — сквозь пыхтение выдавил из себя пузатый грузный мужчина, вколачиваясь вовсю в ягодицы парня.
— Узкая, говоришь?.. тогда я вторым буду… — надрачивая свой член, произнес сидящий на диване мужчина.
— А я третьим, — его сосед справа в кресле тоже достал из штанов свой член и стал его дрочить, глядя на разворачивающуюся перед ним картину.
— Рот ему заткни чем-нибудь, что он голосит-то, — посмотрев на стоящего с безразличным лицом в стороне амбала в костюме, проговорил мужчина лет пятидесяти, который тоже дрочил свой член.
Охранник оторвал кусок от разорванной Алешкиной рубашки и, скомкав его, воткнул ему в рот. Теперь дышать Леше стало еще тяжелее. Нос был забит соплями, из глаз лились слезы, а боль затуманивала сознание, и у него оставались лишь силы, чтобы пытаться дышать через тряпку во рту. Сопротивляться и что-либо делать он уже не мог. Вся нижняя часть тела пульсировала и отдавалась такой болью, что Алеше казалось, он сойдет сума, не выдержав этого.
— Алексей Петрович, теперь ваша очередь, — кончив, и снимая с члена окровавленный презерватив, сказал толстяк, отходя от парня.
— Да вы же его порвали, Семен Иванович.
— Он все равно узкий, вам понравится.
— Тогда спиной на стол положите этого.
Лешка чувствовал, как его тело перевернули и уложили спиной на стол, задирая ему ноги так, что его межпозвоночная грыжа сразу отдалась болью во всем позвоночнике. Но затем боль одна сменилась болью другой, и он стал терять сознание.
— Слышь, он отключается. Шампанское или коньяк ему в пасть залейте. Я трупы не привык трахать.
Услышав команду хозяина, два охранника, быстро приподняв плечи парня и выдернув у него изо рта кляп, стали вливать ему в рот коньяк.
Алешка захлебнулся от этого, но стал глотать то, что ему лили. Ему даже стало легче, теперь боль была, но приглушенная, а перед глазами все плыло и двоилось.
На своих губах он почувствовал, что-то мягкое и вонючее.
— Соси. И даже не думай укусить, иначе отделаю так, что мама родная не узнает.
Лешка не понимал, что от него хотят. Он так и лежал, смотря вверх в потолок и содрогаясь от равномерных движений внутри себя. Болезненные удары по лицу вернули его в действительность. Его щеки сжали, и он непроизвольно открыл рот. Внутрь рта вошло это плотное и неприятное на запах.
— Соси, ну же, лижи его, языком проведи.
Леша стал делать то, что слышал. Он не осознавал смысл сказанного и вообще уже не осознавал происходящее. Все смешалось в боли, расплывающейся действительности, словах, которые он не понимает, и опять боли. Боль была постоянно, каждое движение приносило боль, и он лишь ждал, когда эти движения прекратятся, и тогда он просто сможет свернуться калачиком и заснуть…
Опять удары по лицу, а в горле неприятный солоноватый вкус и его тело снимают со стола и ставят на пол, на четвереньки. Еще несколько ударов и опять боль сзади, а в рот пихают такое большое, что еще немного и его вырвет, и он давится рвотными позывами, но только боль сзади не дает его сознанию отключиться.
Следующий момент, когда его разум смог воспринять картинку действительности, это, когда, открыв глаза, он опять увидел потолок над головой, а в ушах голоса, как будто сквозь вату доносящиеся до его сознания. Алеша перевел взгляд от потолка на этот голос.
— Господа, я надеюсь, вам все понравилось? — Гавр на долю секунды встретился взглядом с распростертым на столе парнем, в которого вколачивался толстяк, того он без костюма сразу и не узнал. Хотя, при полном параде, этот жиртрест выглядит, как человек, а вот сейчас зрелище его жировых складок на талии было неприятно.
Поэтому Гавр быстро отвел взгляд от думского чиновника и притянул к себе плотнее хрупкую брюнетку, которую он отобрал для себя на эту ночь.
— Спасибо, Гавриил Владимирович, порадовали вы нас. Спасибо.
Гавр мило улыбнулся на такие слова, еще раз бросил взгляд на лежащего на столе в виде тряпичной куклы парня, и пошел дальше, проверять остальных гостей.
Взгляд этого парня преследовал его и не выходил из головы. В этих светлых голубых глазах он увидел боль и еще детское непонимание происходящего…
— Глупости все это, — размышляя вслух, проговорил Гавр.
— Что вы сказали, Гавриил Владимирович? — брюнетка плотнее прижалась к его боку.
Он, опустив глаза, рассматривал ее привлекательный бюст в разрезе лифа платья. Все-таки, иногда и в эскорт-услугах попадаются привлекательные шлюхи. Вот и эта, он сразу ее для себя заприметил, как только Вениамин привел девушек в зал. Видно, эта брюнетка недавно работает в таком бизнесе, она еще была не потаскана, и в ее глазах читались наивные надежды очаровать богатого принца и выйти за него замуж. Ну что же, не будет он ее разочаровывать. Сегодня он станет таким принцем и даже наговорит ей кучу всего, отчего она будет стараться всю ночь, в надежде обрести себе мужа, а вот с утра он выставит ее за дверь, даже недоплатив. Пусть знает, что сказки нет.
Гавр провел по щеке девушки рукой.
— Ты такая красивая… я всегда мечтал о такой и искал такую… и вот, наверное, под Новый Год, мечты сбываются — я нашел тебя.
Девушка смущенно опустила глаза, и Гавр понял, что она ему верит. Ему нравилось так играть с ними, теперь в предвкушении он будет ждать утра, чтобы увидеть в ее глазах разочарование и боль…
Боль, он опять вспомнил того парня на столе.
— Глупости все это, — уже про себя произнес Гавр, — Видно, парень не рассчитал своих сил. Так, не нужно было сюда приезжать. А раз денег захотел, так отработай их по полной, все по-честному.
Очередной всплеск сознания у Алеши произошел, когда он чуть не захлебнулся от солоноватой вязкой жидкости в своем рту. Он попытался выплюнуть это и продышаться, но его голову грубо задрали вверх и сжали щеки.