Элизабет Стюарт - Где обитает любовь

Он тут же обратился к другу:

— Жиль! Ну-ка осмотри мою ранку. Меня укусила маленькая лисичка. Непобедимый Волк получил рану, сражаясь с женщиной! Вот уж наш король Эдуард посмеется вволю!

Жиль занялся делом. Он снял с Ричарда кожаное облачение, расстегнул и спустил с плеч полотняную рубаху, обнажив его до пояса, и потребовал, чтобы факелы поднесли ближе.

— Глубокий порез, но рана чистая, — заключил он, исследовав плечо друга. — Тебе повезло, Ричард.

— А следа от укуса незаметно?

— Нет, бешеная лисичка, кажется, не успела вонзить в тебя свои зубки.

Жиль усмехнулся. Элен наблюдала за этой сценой, застыв как каменная. Ее ненависть достигла предела.

Жиль перевязал рану и с осторожностью одел друга. Ночной холод уже пробирал до костей. Ричарда бросило в озноб, но он не показывал вида.

— Поздравляю, леди. Твой удар хоть и был скользящим, но причинил немалый вред. Надеюсь, ты нашла во мне достойного соперника?

В ответ она даже не шевельнула ресницами. Впрочем, что ждать от этой дикарки, которая наверняка не знает ни слова на его родном языке.

— Поговори с ней, Жиль. Спроси, как ее зовут. У меня странное предчувствие, что она может навести нас на след тех, за кем мы охотимся.

Жиль приблизился к Элен вплотную и задал вопрос на певучем уэльском наречии. Она хранила молчание.

— Может, она слишком испугалась того, что наделала, напав на тебя, Ричард? Могу ли я обещать ей от твоего имени, что ее не подвергнут пыткам?

— На мой взгляд, она не выглядит испуганной, — сказал Ричард. — По-моему, ты ошибаешься, Жиль. Если бы ей дали сейчас меч, она тут же порубила бы всех нас на жаркое.

Ричард шагнул вперед, вгляделся пристальнее в ее личико.

— Дурак будет тот, кто согласится взять ее в наложницы. Она зарежет его на первом же привале.

Словно бы испытывая ее, он протянул руку и попытался ухватить девушку за тяжелую длинную косу. Мгновенно она кинулась на него, ее согнутые как когти пальцы с длинными ногтями едва не вцепились ему в глаза.

Ричард успел выставить, защищаясь, здоровую руку, оттолкнул девицу от себя, а тут и двое воинов пришли ему на помощь. Их хватка была железной, пленница уже не могла пошевелиться.

— Боже милостивый! Только отчаявшийся самоубийца вздумает залезть на эту кобылку!

Это вырвавшееся у кого-то из солдат замечание было встречено дружным хохотом. Ричард не принимал участия во всеобщем веселье, но и не стал одергивать раззадоренных мужчин. Женщина вряд ли понимала оскорбительный смысл их выкриков, а, кроме похотливых шуточек, они бы не посмели ничего предпринять в его присутствии. Пока ему еще удавалось держать свой отряд в строгости.

Как только Ричард возглавил королевское войско, то тотчас повесил шестерых, виновных в резне, учиненной ими в мирной деревне. Он не разрешал своим людям творить зверства, подобные тем, какие армия под началом Хьюго де Визи совершала на юге Уэльса. Ричард старался ради короля. Эдуарду тяжело будет править страной, которую истоптали, унизили, изнасиловали полчища завоевателей.

Он, уже теперь осторожно, взялся двумя пальцами за подбородок пленницы и поднял ее личико к свету.

Она была молода, даже моложе, чем показалось ему раньше. Совсем еще девочка, но… бесстрашная. Глаза ее были огромны, и в них светилась только ненависть, та же ненависть, что и во взгляде мальчишки, склонившегося над телом убитой матери.

Не прошло и нескольких часов, а он уже получил два удара этой жгучей ненависти.

— Что же это такое, бог мой? Почему этот народ так и сочится ненавистью? И ручьи, и леса, и горы, — мог бы добавить он, обращая свой вопрос к Небесам.

Он понял, что произнес это вслух, когда верный Жиль шепнул ему на ухо:

— Не казни себя. Если б ты вырос на этой границе, как я, то давно бы все понял. То, что для нас истина, для них — ложь, и наоборот. Но у каждого народа свои правила, и за них они бьются до конца. Не будет наш закон их законом, и наш король, пусть хоть и славный Эдуард, их королем, пока ты не истребишь их всех до конца.

— Нет, — возразил Ричард другу, — я не хочу зря проливать кровь. Зачем убивать ребенка? А ведь эта лисичка — совсем дитя. Мы не воюем с женщинами и детьми. Объясни ей, что ей позволено дальше жить.

Он приказал, чтобы ему подвели коня. Уже усевшись в седло, Ричард распорядился:

— Пусть ее свяжут накрепко — и руки, и лодыжки. У меня на уме есть кое-что, и этой воительнице отводится в этом плане важная роль.

Жиль поспешил выполнить все команды. Пленница, связанная по рукам и ногам, была перекинута через седло. Ричард пустил коня шагом. Элен, словно мешок с поклажей, болталась впереди него, униженная, беспомощная, но не сломленная. Раз гибель отсрочена, значит, есть еще возможность осуществить свою месть.

А Ричард в это время вспомнил свою двоюродную сестру Изабель. Она была в том же самом возрасте, что и эта девчонка. Но Изабель была похожа на первую весеннюю фиалку, а эта бестия…

Ему захотелось в порыве ярости ударить коленом висящее беспомощное связанное тело, но он удержался.

Странная ночь близилась к рассвету. Странная… потому что он был близок к цели — поймать Рыжего Лиса — и не поймал его, а сам, как он предчувствовал, угодил в ловушку.

А может, он ошибался.

Странная битва в лагере уэльских беженцев закончилась. Боевой конь Ричарда пролагал себе путь среди обгоревших останков хижин и множества трупов. Не было еще в послужном списке Ричарда Кента сражения, выигранного столь легко и с такими малыми потерями… и с таким количеством убитых уэльсцев. Их союзниками были темнота, неожиданность, но раз победа одержана, кто будет сомневаться в таланте полководца? Кроме него самого…

Войско, завидев своего вождя, да еще с пленником, перекинутым через седло, испустило приветственный клич.

— Наконец-то пойман Рыжий Лис! — крикнул один из ветеранов и тут же осекся, увидев девичью косу.

— Кто это, милорд?

— Долго объяснять, Генри, — мрачно отозвался Ричард. — Лучше расскажи, как вы управились здесь?

— Мы изрубили десяток дикарей в куски, да еще многих ранили… Мы же не потеряли никого, лишь пустяковые царапины. Ну а половина чертовых ублюдков скрылась в лесу. Туч мы ничего не могли поделать.

— Благодарю за службу, Генри, — произнес Ричард. — Я уж боялся, что нас одурачили. Представляешь, мне вместо Рыжего Лиса подставили какую-то дикую девчонку… — Ричард ткнул пальцем в неподвижное тело Элен, — …а Рыжий Лис удрал.

Генри оскалился в злобной ухмылке:

— Далеко Лис не удерет. Мы его поймаем, клянусь, милорд.

— Да, Генри. Я тоже так думаю. А теперь давай поговорим кое о чем с глазу на глаз.

Ричард со вздохом слез с Саладина, взглянул на девушку, которая по-прежнему оставалась недвижимой, и увел Генри в сторону, чтобы до пленницы на всякий случай не доносилась их беседа.

— Странная это добыча, но бог с ней! — сказал он. — А тебя я прошу — не спускай глаз с пленных. Я хочу их как следует допросить.

— Я позабочусь об этом, милорд, — сразу же откликнулся понятливый Генри.

— Каковы твои дальнейшие планы? — Жиль, оказывается, был тут как тут.

— Я ничего не собираюсь предпринимать до утра, а тебе, Жиль, поручаю следить за пленницей. Если она сбежит, я сдеру с тебя кожу.

— С меня? — Жиль посмотрел на друга с недоверием.

— С любого, кто ее тронет. Ценнее, чем она, нет у нас трофея. Может быть, если она заговорит, война в Уэльсе закончится.

— Ричард? Неужели ты поддался… колдовским чарам? — вскричал Жиль испуганно, то ли в шутку, то ли серьезно.

Жестом Ричард приказал ему замолчать. Он направился к тому месту, где на сухом клочке земли уложили раненых и убитых.

Элен следила взглядом за передвижениями вражеского военачальника, и сердце ее наполнялось болью и отчаянием. Хотя ей много раз приходилось видеть, как мучительно прощаются с жизнью мужчины, но такого массового побоища ей еще не приходилось наблюдать.

Как могли люди творить подобное зверство? Она увидела обезглавленные трупы и искалеченные тела. Для Ричарда это были враги, а для нее соплеменники и друзья. Элен помнила, какие они были сильные, помнила их смех, их голоса, которые уже не зазвучат никогда.

— Следуй за мной, леди. Тебе не место здесь, — обратился к ней Жиль.

Она вздрогнула. Этот враг был на удивление мягок с ней. Он склонил голову весьма галантно.