— Я бы умолчал об этом в присутствии де Визи или Мортимера. Они приписывают победы Эдуарда собственному полководческому искусству.
Задумчивость Ричарда мгновенно улетучилась, зеленые глаза вспыхнули гневом.
— Нет, Жиль! С этими надутыми индюками я буду осторожен. Ни единого перышка из их пышного хвоста я не выдерну. Я не стал бы торчать возле Эдуарда весь прошлый год, если б не брал у него уроки дипломатии. Вот человек, который умеет натравливать одного лорда на другого и тем самым сохранять мир в стране! И мне не пристало раскачивать лодку. Пусть они займутся интригами!
Ричард зевнул, попытался размять непослушное тело.
— Кстати, я жутко промерз в этой палатке нагишом. Могу я наконец одеться? И где мое оружие? — Он огляделся по сторонам.
Жиль почтительно кивнул:
— Симон доставит твое оружие, лишь только ты его кликнешь. Вещи этой девицы, как и твои, сушились у огня, а оружие… лучше бы оно находилось подальше от нее.
Жиль посмотрел на Элен. Улыбка по-прежнему блуждала на его лице.
— Если б твоя подруга очнулась первой, она не преминула бы воткнуть в тебя что-нибудь острое.
Ричард бросил быстрый взгляд на Элен и инстинктивно прикрыл пах ладонью.
Черт побери этих женщин! Ему часто приходилось иметь с ними дело — он валил их куда попало, а сам взгромождался сверху. После недолгой возни с одеждой он получал то, что хотел, платил или просто прогонял женщину. Чем эта девица отличается от шлюх, следующих за воинским отрядом? Только тем, что она отдавалась Рыжему Лису. Точно так же она отдаст себя и его врагу.
И все же он не имел вкуса к насилию, а она, по всей видимости, будет сопротивляться. На опыте Ричард убедился, что штурмом взять женщину можно, но это не приносит никакого удовлетворения, а наоборот, после долгой осады любая женщина сдается с охотой.
Рассматривая девицу весьма критически, он решил, что каштановые волосы, пожалуй, единственное ее достоинство. Худоба пленницы никак не соблазняла, а руки, хоть и сильные, были лишены привычной женственной округлости. Груди довольно выпуклые для такой худой особы, а на стройную шейку стоило бы повесить какие-нибудь побрякушки, которые обычно дарят подружкам мужчины из своей военной добычи.
Но сейчас не время заниматься девчонкой. Не отдавая себе отчета, почему он так хмур и мрачен, Ричард приказал Жилю:
— Поднимай людей! Как только я оденусь, отправляемся в путь. И я… и девица перекусим по дороге.
Лучи заходящего солнца исчезали за вершинами гор.
Элен не знала, как скоро наступит темнота, которая может ее спасти. Время утекало, а она все еще была беспомощна.
Она ждала момента, когда измученные трудной дорогой всадники сделали бы остановку на горной дороге в Бофорт, чтобы дать лошадям отдохнуть и дождаться появления луны в небе. Но надежды ее развеялись — охрана не спускала с нее глаз.
Тряска по каменистой дороге и путы, впившиеся в ее лишенное нормального кровообращения тело, доставляли ей мучения, но она удерживалась от стонов.
Элен на какое-то время отложила мысль о бегстве. На привале ее хоть чем-нибудь накормят и она обогреется. Тогда она придумает приемлемый план — так она убеждала саму себя. Сперва англичане будут бдительны — позже она сможет их обмануть.
Резкая остановка лошади, на которой ее везли, словно какой-то груз, встревожила Элен.
Она с усилием приподняла голову и увидела в лунном свете каменные стены замка. Вероятно, это была крепость Бофорт, куда так торопились англичане.
С грохотом опустился подъемный мост через ров, со скрипом открылись ворота, отряд вошел в укрепление.
Первым во внутренний двор въехал Ричард и проследил, как его войско гуськом, словно длинная гусеница, втягивается в крепость.
Жеребец, к которому была привязана Элен, был тотчас же отправлен на конюшню, и, когда всадник спешился, в суматохе, возникшей при прибытии отряда, в дымном свете факелов Элен ослабила веревки, соскользнула с коня и шагнула в темноту.
Как же заорал Ричард, тотчас же обнаруживший ее исчезновение! Какие страшные проклятия исторгла его глотка!
Элен тоже проклинала себя, но только за свою слабость — она едва держалась на ногах. Сильная рука подхватила ее, не давая упасть.
— Ну-ка обопрись па меня, — предложил ей воин по-уэльски.
Элен покорилась, удивившись, что помощь ей предлагает соплеменник. Вконец обессиленная, она плохо соображала. Ей хотелось поскорее добраться до какого-нибудь ложа, лечь и заснуть.
Но рыцарем, великодушно предложившим ей помощь, оказался англичанин. Жиль смотрел на нее с усмешкой.
— Благодарю… и убери руки от меня, — сказала Элен. Он в ответ молча кивнул и так же молча указал на узкую дверцу в бревенчатой стене.
— Ты сможешь подняться сама или мне отнести тебя на руках? — осведомился Жиль.
Элен вздернула подбородок, обожгла его взглядом.
— Ходить я еще могу.
— Я не думал обидеть тебя, — мягко произнес Жиль. — Ты уже добилась того, что я начал тебя уважать. Господь видит правду — многие из нас держались в седлах только из стыда шлепнуться наземь на глазах у женщины. Эта горная дорожка похуже убийцы — даже для мужчины. Ричард сомневается, что ты выживешь…
Элен нашла взглядом высокую светловолосую фигуру. Он возвышался посреди тесного крепостного двора, окруженный воинами, которым отдавал четкие приказания. Ржали лошади, роптали пленники… Он был центром порядка в этом хаосе.
— Ты можешь передать Ричарду мою признательность за то, что он так печется обо мне, — сказала она язвительно. — Но если он рассчитывает сломить меня, для этого понадобится нечто большее, чем эта поездка верхом.
— Я обязательно передам ему это, — мрачно откликнулся Жиль. — А теперь давай войдем внутрь, а то холод пробирает до костей.
Несмотря на свои храбрые заявления, Элен с большим трудом поднималась по крутым ступеням, ноги не держали ее.
Достигнув зала, она пошатнулась. Там было душно и дымно, как в аду. Огонь яростно пылал в очаге, выложенном из камней на небольшом возвышении посреди зала. Жиль услужливо подталкивал ее поближе к теплу.
Она вытянула онемевшие руки навстречу огню. Вместе с восстановившимся кровообращением пришла и боль. Холод, нашедший себе приют в ее теле, теперь боролся с теплом, разрывая все кости, мышцы, жилы, заставляя Элен корчиться от боли.
Вскоре и Ричард появился в зале, сопровождаемый худощавым темноволосым мужчиной среднего роста в рыцарском одеянии.
Элен проследила, как эти двое приблизились к очагу, и инстинктивно приготовилась к битве.
Завидев вошедших господ, служанка тотчас же выступила вперед, поспешно расстегнула и сняла с Ричарда заляпанный грязью плащ, подала кувшин с водой для мытья рук. То же самое она проделала по отношению к Жилю, но намеренно проигнорировала Элен.
Следующим на очереди был священник, потом уже прочие рыцари, которые один за другим входили в зал.
Элен, гордо выпрямившись, стояла у очага, не отрывая взгляда от языков пламени. Служанка видела ее связанные руки и мгновенно сочла Элен персоной, недостойной внимания.
Благородные пленницы находились под охраной, но их освобождали от пут и относились к ним почтительно, пока не будет внесен за них назначенный выкуп. Элен могла бы получить свободу таким же способом, но она поклялась, что никогда не доставит Ричарду Кенту удовлетворения своей победой.
— Какими помещениями вы располагаете здесь, в крепости, сэр Томас? — услышала она вопрос Ричарда, обращенный к хозяину.
— Боюсь, что жалкие уэльсцы построили этот форт только ради обороны, а не для жилья, — извиняющимся тоном произнес пожилой рыцарь. — Впрочем, мне удалось привести некоторые комнаты в относительный порядок. С той поры, как Эдуард послал меня сюда, я старался вовсю, ожидая вашего прибытия.
Льстивая улыбка добавила морщин на его и так уже отмеченном непогодой, горестями и прожитыми нелегкими годами лице.
— Не уверен, что вам будет здесь удобно, но ваши воины устроятся у очага, а у вас, милорд, будет отдельная комната. Не гневайтесь, но это все, чем я располагаю.
Ричард милостиво опустил руку на плечо хозяина.
— Я беспокоюсь не о себе и не о своих людях, Томас. Богу известно, как мы страшно устали, и будем благодарны за любую соломенную подстилку, пусть даже во дворе под открытым небом. Но мне нужна каморка с надежными запорами для пленной девицы.
Он кивком головы указал Томасу на Элен.